Что здесь происходит? спросил я у какого-то майора, который командовал выгрузкой.
А вы кто такой? в свою очередь спросил у меня он и дал знак. Я заметил, что меня обступили несколько солдат.
Генерал Джеймс Лонгстрит, кандидат в секретари армии, ответил я.
Лонгстрит? Тот самый? Тогда вы арестованы, сказал майор.
На каком основании? возмутился я.
За военные преступления во время Мятежа, отрезал майор.
Я протянул ему письмо от президента, но майор лишь усмехнулся.
Вот ему и пожалуетесь, отмахнулся он, порвал письмо и швырнул обрывки мне под ноги. Уведите! скомандовал он солдатам.
Те схватили меня и повели под конвоем к реке Эшли, там посадили на какой-то корабль и отвезли в печальной памяти форт Самтертот самый, где когда-то и началась наша Гражданская война.
Меня и полторы сотни прочих людей, прибывших на том же корабле, отконвоировали в одну из казарм, охранявшуюся вооруженными солдатами, которых здесь, согласно распоряжению президента Хейса, не должно было быть. Более того, на единственный вход в здание казармы, как я успел заметить, когда меня грубо запихивали внутрь, были направлены стволы двух картечниц Гатлинга.
В казармах царила толчеяя с трудом нашел место, чтобы присесть. На корабле я пробовал было задать вопрос сначала одному из солдат, потом кому-то из других задержанных. Но в первом случае вместо ответа я получил прикладом по спине, во втором же мой товарищ по несчастью лишь пожал плечами. Теперь же у меня появилась такая возможность, и я спросил у пожилого человека с военной выправкой и со слегка кривыми ногами кавалериста:
Вы не знаете, что здесь происходит?
Тот взглянул на меня и хрипло рассмеялся:
Генерал Лонгстрит собственной персоной! Ну что, помогло вам сотрудничество с янки? Как видите, они решили окончательно добить Юг.
Но по какому праву? удивился я.
По праву сильного, мой генерал, по праву сильного, снова хрипло рассмеялся кавалерист. Кстати, позвольте представитьсякапитан Джошуа Линч, из отряда Джона Ханта Моргана. В отличие от вас, уже ощутил на себе все гостеприимство наших северных друзей, когда провел у них два года в качестве гостя.
Простите, капитан, мне почему-то стало стыдно, я хотел, чтобы нашему Югу было лучше.
Знаете, генерал, печально произнес капитан Линч, дорога в ад тоже вымощена самыми лучшими намерениями.
Вы правы. Но что же нам теперь делать?
Капитан Линч скептически хмыкнул.
Шанса сбежать отсюда практически нет. Разве что можно будет попробовать сделать это сегодня ночью. Но вряд ли у нас что-либо получится. Мы даже не сумеем выйти из здания.
Если что, то я с вами, решительно произнес я, живому или мертвому, мне здесь нечего делать.
К нам постоянно заталкивали все новых и новых арестованных, и вскоре пришлось встатьдля сидения места больше не было. Воняло мочой и каломведь для того, чтобы оправиться, никого из нас не выпускали, а клозетов в казарме не имелось, да и дойти до них было бы проблематично. Кроме того, отчаянно хотелось есть и пить. Когда уже начало смеркаться, я каким-то образом заснул, стоя на ногах, зажатый между несколькими моими товарищами по несчастью.
Но неожиданно среди ночи снаружи началась какая-то непонятная возня. Были слышны глухие хлопки, словно кто-то откупоривал одну бутылку шампанского за другой. Потом распахнулась дверь, в глаза нам ударил ослепительно-белый свет фонарей, а зычный голос с иностранным акцентом прокричал:
Эй, дикси, бегом все на выход! В шлюпки! Быстро! Быстро! Быстро! Цигель, цигель, ай лю-лю!
Выбежав вместе с толпой во двор, я увидел лежащие безжизненные тела солдат Союза и темные вооруженные фигуры в каких-то лохматых одеяниях.
Нас повели на берег реки, где погрузили в металлические лодки, которые, ревя как голодные пумы, помчались к темным громадам стоящих на рейде кораблей. Там нас накормили, дали возможность помыться и переодели в новенькую серую форму с разбросанными там и сям темными пятнамикак нам объяснили, для маскировки. А через три дня мы оказались в Гуантанамо.
По дороге мы узнали про убийство Хейса, и про начало Второй Реконструкции, и про то, что на стороне Конфедерации теперь воюет непобедимая армия Югороссии. Это их рейнджеры освободили нас из форта Самтер, предварительно вырезав его гарнизон. Только то, что произошло со мной и с моими товарищами по несчастью, похоже, началось еще до убийства президента Хейса и последующих событийв том, что они были подстроены, сомнения быть не могло.
И вот наконец вместе со своими будущими солдатами я приношу повторную присягу Конфедеративным Штатам Америки, после чего и корпусу, и всем полками вручат боевые знамена. Да, я безмерно виноват перед своими согражданами, но я готов своей кровью искупить вину. Трепещите, янки, мы возвращаемсядля того, чтобы отомстить вам за все!
10 августа (29 июля) 1878 года. Форт Пейган, Земля Руперта
Субалтерн Лоренс Стивен Рандалл, Северо-западная конная полиция
Наш небольшой форт находился на сорок девятой параллели, на границе с беспокойным южным соседом. Впрочем, еще недавно здесь были тишь да гладь да божья благодать. А потом к югу от границы неожиданно появились крупные отряды конницы армии Североамериканских Соединенных Штатов, и мой небольшой отряд, состоявший из двадцати человек, отправили в эти негостеприимные земли, чтобы мы могли соорудить здесь наблюдательный пост. Конечно, ни о каком сопротивлении речи не шлону что могут сделать двадцать человек против их 4-го кавалерийского полка под командованием пользующегося дурной славой среди индейцев полковника Рэналда Слайделла Мак-Кензи?
Один из его офицеров, некто лейтенант Мак-Кормик, почтил нас своим присутствием примерно через неделю после нашего прибытия в эти края. Мы его встретили вежливо, а он нагло процедил через губу, что нам предоставят ровно три дня для того, чтобы мы убрались из этих мест. В противном случае он и цента не даст за наши жизни. На мое замечание о том, что мы находимся на нашей стороне сорок девятой параллели, этот нахал лишь саркастически усмехнулся, бросив: «Мы вас предупредили», и отправился обратно к сопровождавшему его отряду кавалеристов.
Ближайший пост Королевской конной полиции находился в форте Калгари, в ста шестидесяти милях к северу от нас. Наше присутствие в этих местах казалось мне абсолютно ненужным, но приказ есть приказединственной надеждой была отмена такового. Двух вестовых я послал сразу, но один лишь путь туда займет не менее четырех дней, и еще столько жеобратно. К тому же непонятно, что решит тамошнее начальство.
А пока я лично отправился в соседний поселок индейцев-пейганов. Их вождь, Маленький Бизон, как оказалось, неплохо говорил по-английски. Выслушав меня, он сказал:
Раньше я бы сказалиди своей дорогой, бледнолицый. Мы с вами не друзья. Но вы намного меньшие враги, чем те, кто идет с юга. Недавно к нам пришли двое мальчишек из деревни по ту сторону границы. Конные люди под полосатым флагом две недели назад убили женщин, детей, стариковмужчины были на охоте Спаслись только эти двое. Так что если они придут, то мы готовы воевать вместе с вами.
А сколько у вас воинов?
Семьдесят человек. Но у них только двадцать три ружья. И мало пороха и пуль. У остальныхв лучшем случае луки.
С ружьями я вам вряд ли смогу помочь, а вот с порохом и свинцомда.
Вождь прижал правую руку к сердцу. Я продолжил:
А не лучше будет, если ваши женщины и дети уйдут на север, пока все не успокоилось? К форту Калгари, например?
По дороге к форту находятся земли племени кайнай. Они нас не любят, а мыих. Вас они не тронут, побоятся. А вот наших женщин, детей и стариков они щадить не будут. Слишком много крови между нами.
А что, если вся ваша деревня отправится в форт Калгари? Вместе с воинами?
Нет, бледнолицый, мы не трусы. Лучше уж мы умрем здесь, на своей земле.
Но у вас не будет ни единого шанса на успех. У них же целый полк, и они хорошо вооружены. Именно этот полк и разбил недавно вождя по имени Тупой Нож.
Ты меня услышал, бледнолицый. Маленький Бизон поднялся с земли, показывая, что наш разговор окончен. Если ты привезешь мне то, что обещал, то мы сможем уйти в Страну вечной охоты, убив перед этим хоть сколько-то этих головорезов.