Далеко не бессмертное. Даже если «Тип-01» может работать тысячи лет
Верно. Это как засунуть душонку в скелет и сказать: «живи!» Тебе нужна еще плоть
Даже помимо этой загадочной «плоти», возразил Синдзи, есть другая проблема: меня можно разбомбить, сжечь, применить то же ядерное оружие
Это тоже решит плоть, Синдзи-кун.
Решит?
Да. Она в конце твоего пути. В конце «Прорыва», и именно этоцель всей многоходовой комбинации Гендо Икари, с удовольствием сказал Каору. То, что находится там, даст тебе всеведение, бессмертие и Непреодолимое желание бороться с войной.
Синдзи склонил голову: «Отец Приказ найти то, что остановит войну навсегда. Приказ стать тем, кто остановит войну навсегда»
Есть кое-что еще, сказал Каору, и Синдзи понял, что Нагиса внимательно следит за его лицом.
Еще?
Да. Вторая ступень. Бог должен быть один. Ты готов к этому?
«Рей Аска»
Понимаешь, сказал Нагиса нараспев, ты изначально, даже до того, как впервые соединился с машиной, стал одинок. Как никто иной. Но вдобавок машина кроила твой разум, оттачивая это одиночество, совершенствуя его. Она обрезала тебя со всех сторон, отдалила от людей, заперла в себе, отрубила руки, ноги Но ты упорно подгонял под себя костыли. Почемуне знаю.
Забился разум, отзываясь на каждое слово юродивого. Синдзи сжал кулаки, глядел ему в глаза и понимал, что терпению, непоколебимой способности слушать и спокойно воспринимать абсурд приходит конец.
Ты нашел опору в Аянами, в пропойцах-лейтенантах Да-да, в них тоже, хоть и куда меньше Ты сознательно отдалял себя от своей уникальности, искал давно утраченные конечностивслепую, в темноте, среди бамбуковых пил
Синдзи слушал удары своего сердца: «Онаопора Онаопора Онаопора»
А жизнь Жизнь вышибала из-под тебя твои костыли. Ты потерял Аянами, но, увы, не смог бы жить без нее, и мне пришлось создать протез твоего протеза
«Больно Больно как Почему?»
Ты возненавидел себя, эту куклу, почти оттолкнул ее, и это был путь к выздоровлению! То есть, к Ну, понимаешь, да? Но вновь все пошло не так!
Каору ударил кулаком по ладони и закатил глаза.
Ты слишком хорошо понимал ее, и она стала неотъемлемой частью тебя Черт побери, ее, мою дочь, теперь невозможно убить!
«Невозможно» Перед глазами Синдзи с грохотом раскрылась картинка: Рей на его руках, кровь на куртке, дырочка от пули, наверняка пронзившей ее грудь «Как же я мог забыть? Как?»
Но ты и это одолел Предал ее, поддался сомнениям, пошел по кривой дорожке Да, ты с легкостью расстрелял дружка, вообразившего, что может быть рай в пустыне, ты почти смирился с машиной, стал холоден, начал проникаться ею Еще немного, и, приняв новую Аянами, ты бы отдалился от нее
«Сны Решимость и спокойствие в ЕВЕ»
Каору поводил языком по губам и усмехнулся:
Ты подхватил, походя, еще один протез. Эту рыжую. Что-то она значит для тебя.
Синдзи вспомнил бой, вспомнил, как его, объединенного с машиной, резал на части каждый всхлип Сорью.
С другой стороны, сказал Каору безмятежно. Именно она, я так понимаю, подтолкнула тебя к машине. Но все же она угроза твоему одиночеству. Знаешь, так бывает. И подталкивает, и оттаскивает Она поддерживала в тебе жизнь, пока ты маялся дурью из-за Аянами, и ты хочешь быть с ней. Хочешь объездить ее? Вряд ли это главное. Скорее Она твоя жажда жизни. Да-да, жажда жизни! Покой и жаждакакие надежные костыли! Иронично: спасая ее, ты едва не сжег истинного себясвой «Тип». Подставил под пилу голову, пытаясь вытащить из огня протез.
Каору замолчал и покусал губы, глядя на него. Сердце Синдзи едва не ломало изнутри грудную клетку, и он опустил голову: вся его жизнь плясала под дудку безумцапрошлое, настоящее и даже будущее, абсурдное, вечное будущее.
Избавься от костылей, Синдзи-кун, до того, как придешь к плоти бога.
Икари поднял глаза: Каору стоял на краю площадки, готовясь спрыгнуть с искореженной статуи.
Погоди. Как ты создал Рей?
Каору хихикнул:
Родил. Дал ей часть от своего тела и семя твоего разума.
Синдзи почувствовал, как внутри вскипает отголосок ярости последнего боя. Красные глаза юродивого вдруг приблизились, и в них на мгновение полыхнул страх. Перед Синдзи словно запылало облако из алых точек, и оно сгустилось, готовое ринуться к Нагисе.
Нет!
Видение рассеялось. Нагиса тяжело дышал, подергивал плечом, но и это наваждение тоже быстро сгинуло, и беловолосый с улыбкой обронил:
Не сейчас Божонок
Повисло молчание. Синдзи пытался понять, что произошло, и перебрал свои ощущения: ярость, желание прекратить издевательство, желание остановить этого сумасшедшего, желание убить его, убить Желание почему-то воображалось именно красными точками, огоньками, способными ворваться в чужой разум. «Так уже было?..»
Да Божонок Ты что-то спросил? спокойно спросил Каору, вытряхивая Синдзи из раздумий.
Как ты создал ее?
Я дал ей немного той плоти, до которой тебе нужно дойти. Вырастил ее, опираясь на твое видение этого человека. Вылепил. Онапочти чистая жизнь, замутненная лишь твоими желаниями. Аж самому жаль
Нагиса слабо улыбнулся и кивнул на прощание, выметая взмахом своей седой копны все вопросы из головы Икари:
Просыпайся, Синдзи-кун, и готовься стать богом. Уже скоро.
Что скоро? ЧТО?
Каору прыгнул, Синдзи вскочил, кинулся за ним, но мир вокруг стремительно холодел, подергиваясь морозной дымкой, сковывающей туман. По льдистой паволоке пошли трещины, и звонкое пение раскола взломало видение.
Ослепительный свет впился в глаза больнее, чем синхронизирующие иглы, и Синдзи сжал веки, слыша только грохот сердца, еще живущего чудовищно правдоподобным видением. Он выдохнул невольно задержанную порцию воздуха и предпринял вторую попытку разглядеть мир.
О, Икари, очнулся?
«Голос доктора Канаме. Я в больнице».
Доктор?
Голос вышел хриплым и сухим, он закашлялся и открыл, наконец, глаза. Над ним склонился улыбающийся толстяк, и хлынул свет фонарика, вновь ослепляя. Синдзи застонал, и вдруг замер: теплые тонкие пальцы легли на его руку, шершавая ладонь огладила кожу и исчезла, оставив призрак уюта. Синдзи вздрогнул.
«Протез протеза».
Что Кх-ха
К пересохшим губам приникла трубка, и он с наслаждением втянул в себя теплой воды, насыщенной чем-то лекарственным. Синдзи кашлял, пока доктор вновь разодрал ему веки и проверял зрачки слепящим бликом.
Что С Сорью?..
Она в соседней палате, сказала Рей. Ожоги рук, живота. Еще была вывихнута рука.
Синдзи облизнул губы, и Рей снова подала ему трубку. Пока Синдзи глотал суспензию, в локтевой сустав впилась игла, и он опустил взгляд: доктор кинул в лоток звякнувший шприц и теперь тер место укола ваткой, мыча какую-то жизнерадостную мелодию.
Сколько меня не было? он поднес руку к лицу и ощупал пальцами веки. Свежие шрамы.
Четыре дня, сказал Канаме и всадил еще одну иглу, теперь уже в ногу. Ты наглотался отравленного воздуха, в крови гемоглобина было меньше, чем в моем халате, и вообще, тебя как из концлагеря приволокли
Синдзи посмотрел на девушку. Рей внимательно глядела ему в глаза, и на бледных щеках слабо, едва заметно розовел румянец. «Она мне рада»
Погодите прохрипел он, вздрогнув от очередного удара иглы. Четыре дня? Мы стояли на месте?..
Да, стояли, сказал Канаме. Один день
Но
Аянами вела твою ЕВУ, после того, как ее слегка подлатали.
Синдзи снова посмотрел на девушку и с удивлением понял, что ревнует. «Вот бы еще разобраться, кого и к кому» Он сел в кровати, буквально ломая застывшие мышцы, а Канаме снял трубку привинченного к стене внутреннего телефона:
Рубка? Икари очнулся.
Выслушав ответ, доктор помахал Синдзи рукой и вышел.
Рей
Икари Я
«Протез Лишь протез»
Девушка убрала локон со щеки и вдруг неловко обняла его.
Аянами
Девушка напряглась, услышав фамилию, и Синдзи отстранился: Рей посмотрела на него, а потом вдруг встала и пошла к двери. Лист металла с лязгом ушел в сторону, и навстречу ей вошли трое: Кагитару, Акаги и сержант разведки, держащий руку на открытой кобуре. Синдзи непонимающе уставился на эту делегацию, и вдруг с изумлением обнаружил, что руки доктора скованы наручниками.