Я старалась находить для себя посильные дела. Например, просвещала Екатерину Петровну в деле консервации продуктов. Насколько я помню, ещё в 1810 году за это изобретение Николя Аппер получил награду из рук самого Наполеона. Под эгидой обучения и старалась сделать запасы. Я не на секунду не забывала, что именно принесёт (а вернее кого) нам следующий год.
Конечно, стеклянных банок Кильнера ещё нет. У неё такая удобная прижимная стеклянная крышечка. Мамá любила хранить в них варенье. Сейчас всевозможная мелкая стеклянная тара использовалась только в фармацевтике. Но мы обошлись глиняными крынками и заливали их в конце воском. Надежды, что мясо таки образом переживет полтора года, у меня конечно не было. Но ежели зимой это можно будет съесть, то следующей весной обязательно надо повторить. А также, каким-то образом в лесу сделать схроны с продуктами. Не собираюсь отдавать с таким трудом сделанные резервы фуражистам Бонапарта.
«Бабушка» же, с куда большим удовольствием посвящала время подготовке к сезону охоты. И хотя оба её сына были сейчас вместе с Кутузовым, где-то на Турецкой войне, псарня содержалась в образцовом порядке. С пяток гончих жили там в барских условиях, а двое борзых, любимцы Михаила, вообще обитали в доме. Но это и не удивительно. Не так давно сосед просил Екатерину Петровну уступить их за пятьсот рублей. Продать борзых «бабушка» отказалась, но с удовольствием сдавала в аренду. И если в прошлом году, из-за отсутствия братьев Мария на охоту не попадала, то в этом надеялась упросить матушку отпустить нас вдвоём, естественно в сопровождении дворовых и выжлятников из имения.
Как и следовало ожидать, моя амазонка не была забыта, Мария обзавелось схожим костюмом. Модистка, пошившая мне новый гардероб, даже умудрилась сделать ей похожий цилиндр, но только темно-зелёного цвета.
Моя же подготовка к охоте заключалась в тренировках по стрельбе. Папá тоже не гнушался этим видом отдыха, когда ненадолго задерживался в имении. У нас даже был Винчестер 1866 года, купленный родителем под влиянием рекламы, которая обещала 60 выстрелов в минуту. И хотя убийство животных мало меня привлекало, я неплохо стреляла из этого «жёлтого мальчика». Обращение с ним не вызывало никаких проблем. Патроны вставлялись с боку, перезаряжался он передергиванием скобывсё легко и удобно.
Сейчас же я держала в руках довольно странную конструкцию. Тяжёлую, неудобную и какую-то нескладную. И вообще, если не ошибаюсь, она заряжалась со ствола. Ничего подобного я раньше не видела, вот и пыталась освоить «мушкет» до начала сезона.
Ну что сказать за время его перезарядки я могла бы уже из своего «мальчика» перестрелять всех куропаток в округе.
Сначала в дуло всыпался порох, потом туда же заталкивалась пуля, всё это утрамбовывалось шомполом. Порох досыпался ещё и на полку потом взводится курок и всё мы готовы к стрельбе.
Никто меня не предупредил, что после того, как вспыхнул порох, выстрела ещё так и не произошло. Перед моими глазами взорвался фейерверк, и я невольно опустила ружьё. Боже мой, пуля ушла в землю чуть ли не под моими ногами. Я ошарашено повернулась к своему «учителю», приставленному ко мне заботливой «бабушкой».
Что это было? прохрипела я.
Барышня, вы же сказали-с, что уже умете стрелять, бледнея лицом прошептал мой «наставник».
Умею, подтвердила я. Но явно не из такого ружья кивнула я на «артефакт» в своих руках.
К счастью, Егор удовлетворился объяснением. Впрочем, он не мог не иначеего положение явно не позволяло вступать в пререкания.
Обучать меня был назначен старший сын лесника, Егор. Высокий, статный и широкоплечий мужчина, с симпатичным, но простоватым лицом, покрытым россыпью веснушек. Екатерина Петровна уверяла меня, что этот молодой, явно не старше меня парень, уже сейчас превосходит в стрельбе своего отца.
Ну что же, нужно попытаться научиться управляться и с этим допотопным предметом старины. Во всяком случае, других видов оружия здесь не предвидится. А поминая ближайшее будущее мне неожиданно может пригодиться и этот навык. Поэтому тряхнув головой, я отдала ружьё на перезарядку, а сама попыталась хоть немного привести в порядок лицо. Судя по ощущениям, я его опалила. В глазах стояли красные мушки, а зудело всё, начиная ото лба и заканчивая грудью.
Нужно будет чуть прикрыть глаза при следующем выстреле, и держать «дубину» ровно, пока пуля не покинет её.
Попытка номер два. Аккуратно прицелилась, сузила глаза до маленьких щёлочек, чтобы не быть ослеплённой ещё раз и нажала на спусковой крючок. Вспышка, отдача, а когда рассеялось облако дыма, я с изумлением увидела воткнувшийся в подготовленную для меня мишень, шомпол.
Ошеломлённо уставилась на своего просветителя. Хм если в первый раз от испуга он побелел. То сейчас Егор заливался пунцовой краской.
И что это было сейчас? я с трудом сдержала свой смех.
Ну это сын лесника смущённо потупился. Простите Христа ради, барышня.
Как видно молодой педагог в процессе перезарядки больше времени уделял тому, как я оттирала лицо и шею после первого неудачного выстрела, а не оружию. Смотря на него, я не смогла удержаться и рассмеялась.
Надеюсь хоть в третий раз мы сможем нормально выстрелить, чуть успокоившись, я передала ему оружие. Перезаряди.
Что бы не оплошать, Егор решительно отвернулся от меня и деловито занялся своими обязанностям.
Третий выстрел, как ни странно, не принёс никаких новых проблем. В мишень я попала. Но не туда, куда изначально прицеливалась. После ещё пары попыток Егор всё-таки включился в процесс обучения и через пару дней я, скорее всего, уже вполне уверенно буду попадать почти в центр. О попадании в движущуюся цель я пока даже не задумывалась.
По пути обратно в усадьбу размышляла о том, что прошедшие годы развили не только медицину, но и оружие, технологию, производство. Интересно, чего же тогда человечество достигнет через сто или двести лет, если даже изменения за пол века поражают. Это вызывало восхищение, и страшило одновременно.
Но все мои помыслы постоянно сбивались на другое. Туман Интересно, можно ли используя туман попасть в далёкое будущее? Или он работает только в одном направлении? Как им управлять, и вообще, возможно ли это? Множество вопросов роилось у меня в голове не находя ответов. И самым тяжелым из них былчто делать, если я не сумею вернуться обратно!
Думать о такой возможности совершенно не хотелось, но приученная Григорием Ивановичем просчитывать свои действия, вынуждена была пытаться составить план и на подобный результат. Самый простой вариантдовериться «бабушке», которая с удовольствием выгодно выдаст меня замуж. Что меня совершенно не устраивало. Нет, конечно, когда-нибудь выйти замуж и родить детей я хотела, но прежде всего я мечтала о возможности стать доктором.
От раздумий меня отвлекли крики дворовых мальчишек. Обычно занятые какой-то посильной работой, сейчас малышня облепила одного из своих собратьев и тычками, да криками пытались что-то у него отнять. Они были так заняты бранью, что даже не заметили нас с Егором.
Подойдя ближе, я потребовала показать мне причину этих криков. Упрямым мальчишкой, что отказывался отдавать своё «сокровище» оказался тот самый парнишка, что встретился мне первым, в день моего «прибытия».
Утирая окровавленную от тычков губу, он сначала не хотел показывать источник свары, но получив подзатыльник от Егора, протянул мне руку со словами:
Топить всё равно не дам
И зачем же топить такого красавца? спросила я, рассматривая маленького котёнка. Серый, полосатый, с вытянутой мордочкой и большими ушами, он нервно подрагивал, вцепившись в мою перчатку коготками.
Ну, так, это пытался высказать свою точку зрения предводитель «нападающей» стороны, от нечистого он.
Что он хочет этим сказать, обратилась я к Егору. Уж он точно должен лучше разбираться во всевозможных крестьянских суевериях.
Взяв в руки котёнка, предварительно стукнув по руке потянувшегося было к нему мальчонки, и осмотрев его со всех сторон, «учитель» уверенно произнес:
Дык, это понятно, барышня, шестипалый он, вот и хотят его, значится, утопить. Что бы от происков лукавого избавиться.