Я рассеянно кивнула. Именно Ларрей создал первые в мире подвижные отряды, так называемые «ambulance volante» (летучие помощники), для оказания первой медицинской помощи на поле боя и эвакуации раненых в полевые госпитали.
Прибытие такого человека могло означало очень многое. Как минимум, сбор военных медиков и подготовку к приёму раненых. Надо было срочно рассказать об этом Павлу Матвеевичу.
Ну так что вы скажете, пани баронесса? не отставал господин Довнарович.
Мне нужно подумать. Казимир Юрьевич довольно кивнул, приняв мою задумчивость за колебание.
Сани и сопровождение будут готовы для вас в любой момент. Просто дайте знать пану Гловня, что решились.
На это уточнение я чуть дёрнулась, но постаралась скрыть досаду и недовольство. Господин Рубановский, как всегда, оказался прав.
Вернувшись к семейному диванчику, через несколько минут сказалась уставшей. Негодование только нарастало. Маскарад, и так с самого начала не вызывавший радости, стал откровенно раздражать. Кроме того, «провидец» тоже куда-то исчез. Стало ясно что поговорить не удастся. Да и свои возможные два танца мы уже исчерпали.
А я говорила тебе, Луиза, незачем так себя изводить. В госпитале можно и пореже бывать. Только если нужда какая, да и пораньше возвращаться, чай не одна там на службе. Могли бы уж сделать уступку барышне, высказала с раздражением Екатерина Петровна в карете, были бы тогда силы на общество.
Я решила промолчать. Такой разговор затевался уже не единожды. Ни к чему хорошему он никогда не приводил. «Бабушка» просто не осознавала последствий подобных «уступок» для первой женщины-лекаря.
Уже в доме, когда все разошлись по своим комнатам, я, переодевшись постучала к Екатерине Петровне. Мне нужно было как-то донести до неё мысль отказать князю Гловня от дома.
Естественно, понимания у «бабушки» я не нашла. Мне было безапелляционно заявлено, чтобы я не лезла в это, и не смела науськивать на подобную глупость Марию. Любые доводы обзывались «ерундой». В конце госпожа Гурская потребовала выбросить эту мысль из головы и более не поминать подобное при ней, а лучше разобраться в своей двусмысленной ситуации с Павлом Матвеевичем.
С Марией говорить о князе даже не имело смысла. Воспитанная в строгости, она не пойдёт против воли матери. Конечно, если бы он был ей изначально противен, Екатерина Петровна не дала бы согласия на ухаживания но этот вопрос уже обсуждался, и «милая тётушка» не высказала неприязни в его адрес.
Первого числа нового, одна тысяча восемьсот двенадцатого года, на которое для меня выпадал выходной, с утра нам наносили поздравительные визиты. Прибыл и князь. Оставаясь неприлично долго он выказывал знаки внимания «тётушке»но Екатерина Петровна, которая старательно «бдила» моё неучастие, заметила излишний немой интерес Петра Ивановича к моей персоне. Находясь возле Марии, он слишком часто останавливал на мне свой взгляд.
Я же всё время старательно его не замечала, общаясь с гостями. «Бабушка» всё сильнее мрачнела, но никаких вопросов не задавала.
Наконец появился и Павел Матвеевич. Передав «чайную повинность» Марии, смогла перейти к окну, «отвлечься вышивкой», в коей «провидец» помогал мне, распутывая нитки, создавая видимость воздаяния приличиям.
Полушёпотом поведала ему о приезде Ларрея в Варшаву и своих выводах на эту тему.
Госпожа баронесса, а с чего это Казимир Довнарович решил раскрыть вам такие сведения? удивился господин Рубановский.
Дело в том, раздражаясь ответила я, что он предложил мне место лекаря в Варшавском госпитале, а в перспективе и докторский патент.
Почему он рассчитывал, что вы этим заинтересуетесь? изумился мужчина.
Обещал беспрепятственное возвращение баронства моим «родителям» и деньги на его восстановление. сказала, старательно разглаживая вышитый лепесток.
Мда весьма щедро. И что вы ответили?
Что подумаю Кстати, своё решение, мне предложили сообщить князю, который и обеспечит поездку.
Интересно девки пляшут недовольно пробормотал «провидец» оглядываясь на него.
Через четверть часа «провидец» попрощался и ушёл. Князь Гловня покинул нас после обеда, всё так же пытаясь задержать мой взгляд.
Несколько дней спустя, на Крещение, вернувшись из госпиталя поздно, обнаружила у себя в комнате поджидающую меня Екатерину Петровну.
Сегодня у нас был с визитом господин Довнарович, просил разрешения ухаживать за тобой.
Надеюсь вы ему отказали?
Во-первых он отличная партия! Во-вторых, твой Рубановский так до сих пор и не сделал тебе предложения. Уже три месяца он ходит вокруг тебя, как кот вокруг сметаны. Распугивает перспективных женихов и портит твою репутацию!
Вы считаете, что пан Казимир даст мне здесь работать? спросила нервно рассмеявшись. Боюсь из-за приближающейся войны, я интересна пану только в качестве лекаря. А когда всё начнётся, пользуясь положением жениха, не даст отправиться с госпиталем, заставив остаться в оккупации. Он уже предлагал мне уехать в Варшаву.
Ты считаешь лягушатники посмеют напасть? и вдруг осознав услышанное, вскинулась Екатерина Петровна, как в Варшаву?!
«Бабушка», к нам каждый день поступают раненые в нападениях. Конечно, обывателям говорят, что это разбойники балуют но что-то слишком много их развелось последнее время недалеко от границы. И даже посланные на их поимку регулярные войска не очень-то справляются. Да и зачем простым бандитам курьеры-адъютанты из штаба армии или службы губернатора? Денег при них мало, лошади государственные чего на них нападать?.. А по поводу Варшавы меня хотят заполучить во французский госпиталь, а не то, что вы подумали. Предполагаю, ради этого и было предложено ухаживание.
Екатерина Петровна надолго задумалась. А потом ушла, напомнив не опаздывать на ужин. «Проверив» все виды сделанных разнообразных заготовок, она разрешила их употребление и нам. Потому зимний стол радовал всевозможными разносолами.
Через неделю, рано по утру, когда я садилась в сани, дабы ехать в госпиталь. Неожиданно к воротам подошёл плачущий подросток. Бухнувшись передо мной на колени, он старательно удерживал меня за шинель умаляя спасти его матушку. Они жили в ближайшей деревне по дороге на Вильно. Если поторопиться, то за четверть часа доберёмся. Парнишка смотрел на меня полным слёз взглядом, размазывая по лицу сопли пополам с грязью.
Глубоко выдохнув, кликнула Ефимку, что бы тот предупредил господина Сушинского о моём опоздании. Подросток уселся на облучок к Егору, показывать дорогу.
Сани зимой гораздо удобнее кареты, которая только по зачищенным от снега городским улицам и сможет спокойно передвигаться. Тёплый медвежий полог удобно скрывал от холода, хотя видно ничего не было. Чувствовала себя как бабочка в коконе. Зато тепло и не дует!
Через четверть часа мы неожиданно остановились, но почему-то «охотник» не подошёл доставать меня из этой меховой люльки. Послышался шум, вскрики. Полог откинулся и передо мной предстала весьма печальная картина.
Егор, с окровавленной головой валялся на снегу. Вокруг стояло около полутора десятков вооружённых людей во главе с господином Довнаровичем.
Что это значит, уважаемый пан?
Я устал ждать вашего согласия, пани баронесса. Эти люди доставят вас в новый дом. Для всех, вы просто уехали к родителям, устав от плохого к вам отношения мужланов.
Уехала, не попрощавшись с роднёй? Без вещей? Никто в это не поверит!
Ну почему же, чуть позже им передадут от вас письмо. Как неожиданно приехали, так же и уедете
Меня будут искать и вас сразу заподозрят.
А при чём тут я? Я всё время провёл в своём доме с кучей свидетелей! Хорошей дороги пани. Чуть дальше пересядете в другие сани, там для вас подготовлена одежда в дорогу.
Могу я осмотреть своего человека, ему может быть нужна помощь.
Езжайте пани баронесса, ему уже ничего не нужно, ответил мужчина, взлетая в седло и направляясь обратно в город. Часть людей двинулась с ним, а пятеро гайдуков остались сопровождать «уворованную».
Укрыв меня обратно пологом, один из них взялся за вожжи, а другие взобрались в сёдла. Я притихла, укутавшись и старательно обдумывала своё положение и получится ли сбежать.