Не тревожьтесь, Аристарх Иосифович. Впереди у нас много времени, чтобы вдоволь поговорить и в деталях установить, как всё на самом деле было. Прибавьте скорость, это уже водителю. Чем быстрее мы сможем приступить, тем лучше.
* * *
Суббота, 5 сентября, под Волоколамском
С утра лило как из ведра, и поэтому путь каждого, кто прибыл сегодня на «Moscow Raceway», проходил исключительно под зонтиком в цветах команды: что от гостиницы до автобуса, что от автобуса до здания автодрома. И в том числе когда все пятнадцать участников расселись по болидам и выстроились в колонну на пит-лейне, над кокпитом каждого был укреплён зонт, чтобы капли раньше времени не залили визор шлема и дисплей на руле. Инженеры, тоже закрывшиеся от дождя, вполголоса инструктировали гонщиков напоследок перед стартом квалификации, которая обещала стать для многих весьма непростой.
Игорь уже напутствовал меня и теперь просто стоял с зонтом в руке у борта машины с номером 19. Я же мыслями был не здесь, а субъективно ускоренном времени проходил в голове «Moscow Raceway», настраиваясь перед выездом с пит-лейна.
Было прохладно и свежо, и шлем с поднятым пока что визором воспринимался как окно в виртуальную реальность, где существует только трасса и больше ничего. На душе было спокойно, а боль, терзавшая мой мозг уж которую неделю, в кои-то веки соизволила отступить.
Я чувствовал невероятное облегчение, с которым не сравнилось бы даже снятие в Аудру проклятия невозможности выиграть. Ведь вчера отец позвонил мне из Москвы (сам он приехать на автодром рассчитывал разве что к первой гонке, по уши увязший в рабочих делах) и сообщил новость, которой я ждал так давно.
Формана взяли. Больше его прихвостни нас не побеспокоят, не вмешаются в положение дел и не причинят нам вред. А значит, можно выдохнутьи проще будет стремиться к высоким достижениям, зная, что один из двух нависавших надо мной дамокловых мечей обезврежен.
Как только я узнал об этом, мои результаты на реальном треке сразу скакнули вверх. Если позавчера мне ни разу не удалось подняться выше седьмой позиции и в первой официальной пятничной тренировке я стал лишь шестым, проиграв Троицкому больше секунды (для сравнения: Кари был тогда четвёртым, а Атоевдесятым), то во второй свободной практикеуже на сухой трассепоставил второе время, уступив Володе с его феноменальными 1:35.789 всего пятьдесят пять тысячных.
И сегодня я был готов бороться за поул. Первый в своей карьере.
Наконец зелёные флаги разрешили нам выезд с пит-лейна, и колонна болидов двух расцветоктеперь без зонтиковстала постепенно выкатываться на трек.
Впереди меня ехал Рома Лебедев, пятнадцатилетний гонщик, приглашённый на этот этап, как и Вартанян, из картинга, но как гостевой пилот. Наверное, в качестве временной замены Ахмедуоднако я сильно сомневался, что замена будет равноценной. Ведь британец серьёзно продвинулся за лето и в Пярну даже выиграл две гонкиа его и мой ровесник, записанный под номером 32 и почему-то под грузинской лицензией, под дождём не выезжал из двух минут и на сухом асфальте был медленнее меня секунды на три как минимум. И я сразу стал прикидывать, как его обходить на быстром круге, чтобы мы друг другу не помешали.
Трасса была донельзя мокрой; дождевые шины разбрасывали воду во все стороны, и за каждым болидом тянулся длинный серебристый шлейф брызг. Казалось, будто я еду по катку, и от неуправляемого скольжения спасали только умелая работа рулём и тщательный контроль скорости в поворотах.
Но если я справился с пробным витком без особых проблем, то Лебедеву однозначно было трудно. Он то и дело вилял, нащупывая держак, смещался в зигзагах к внешней кромке и подпрыгивал на поребриках, из-за чего те полсотни метров, на которые я его отпустил при выезде, растаяли к концу третьего сектора.
И чтобы не рисковать своим первым быстрым кругом, я скрепя сердце поднажал на старт-финише и объехал Рому, оставив того позади.
«Возможно, когда-то таким был и Жумакин, подумалось мне. Но не зря же я столько работал над собой-новым после перемещения Рано или поздно это должно было дать плоды».
И я плавно надавил на газ, отправляясь на свою первую квалификационную попытку.
Пара кругов получилась смазанной: даже резина с широкими канавками для отвода воды не обеспечивала нужного сцепления, и после двух небольших ошибок я поехал осторожнее.
Что показательно, «эску» я не спрямлял аж с третьей сессии четверга, добиваясь более скоростного прохождения за счёт молниеносной реакции на стандартной траектории. Тоже, кстати, неплохой вариант.
А на главной прямой быстрота определялась выходом из четырнадцатого поворота и началом торможения перед заключительным пятнадцатым. Ну и ещё тем, насколько выжат дроссель между этими двумя моментами.
Вскоре я более-менее въехался в текущую «сильнодождевую» конфигурацию и выдал довольно-таки неплохую серию кругов. Когда из-за чьего-то разворота вывесили красные флаги и мы ненадолго вернулись в пит, Игорь показал мне таблицу с текущими данными. Пока лидировал Исаакян, чей результат составлял без полутора секунд две минуты; за ним шли Кари, я, Хуовинен (вот это камбэк!) и Атоев.
Важно было ускориться, чтобы в гонке выдать что-то поистине впечатляющее.
И когда я снова поехал на медленный круг, то понял вдруг, чтосмогу. Справлюсь. Выдержу. И покажу всем и в первую очередь себе, кто на треке хозяин.
Пересёк черту круга, притормозил лишь в десятке метров от апекса первого поворота и, используя инерцию аквапланирования, вписался в левый семидесятиградусный угол. Короткий прямой отрезок, переход в дугу, резко вправо, затем двойной прямой угол, участок с крутым подъёмом, та самая «эска», несколько зигзагов, спуск, ещё два коварных поворотаи полтора километра спокойствия с газом в пол Угол сто двадцатьи старт-финиш.
Не останавливаться. Тут жена повторную попытку. Надо поставить два хороших круга, чтобы и в первом, и в третьем заездах стартовать с высоких позиций.
Я черпал силы из дождя, подпитываясь его энергией. Я прямо-таки ощущал мощь стихиии готов был хохотать от счастья.
Что может быть лучшеслиться с машиной в единый агрегат, которому нипочём ни льющиеся сверху потоки воды, ни скользкий асфальт, и мчать, мчать вперёд, не думая ни о чём, превратившись в невесомый комок чистой скорости!
Но, как всегда, наваждение было не вечно.
Клетчатый флаг, едва видный за пеленой дождя, сообщил о том, что квалификация окончена.
Красные полотнища зазвали всех на пит-лейн. Я остановился посреди скопища таких же болидов и, прикрыв глаза, утомлённо раскинулся на сиденье.
Не думал, что эта получасовая сессия меня так вымотает. Ничего; главное, что голова почти не болит без всякого анальгина, а восстановиться перед гонкой за несколько часов я успею.
Почувствовав, что меня трясут за плечо, я поднял голову и увидел улыбающегося во весь рот Игоря.
Это поул, Миша! Поул, ты понимаешь? Он ткнул мне в запотевшее забрало шлема смартфон с таблицей. Минута пятьдесят семь и семьсот семьдесят семь! И второй по быстроте круг тоже лучший1:58.146! Нерсес второй, Кари только третий! Миша, ты слышишь?..
Я кивнул, показал жест «о'кей» и умиротворённо выдохнул.
Есть всё же какие-то высшие силы на свете. Ибо сейчас как раз таки, по-моему, произошло чудо.
Боги гонок, если вы и правда существуете, позвольте от всей души вас поблагодарить. То, что сегодня случилось, было не напрасно.
* * *
В это же время, Москва
Стильный чёрный внедорожник, у которого был основательно помят один борт, так что даже ремонт, по-видимому, не мог с этим справиться, подкатил к подъезду ухоженной пятиэтажной «сталинки» и плавно остановился у края дорожки.
Из машины, не теряя времени, выбрался одетый в рубашку и брюки её владелец, достал ключи, щёлкнул кнопкой на брелоке, активируя сигнализацию, и заспешил к тяжёлой металлической двери подъезда.
А когда мужчина скрылся внутри дома, из-за кустов вылезла невысокая фигура в чёрной толстовке с натянутым на лицо капюшоном и джинсах.
В руке у неизвестного негромко пискнуло маленькое устройство, отключая на машине защиту по пойманному сигналу. Пользуясь тем, что хозяин не запер двери транспортного средства, человек в толстовке, как будто так и должно быть, сел на место водителя, наклонился и принялся с чем-то там внизу возиться.