Какое-то время Петров рассказывал про гонки, в конце добавив, что с прошлого года в «Формуле-1» началась принципиально новая эра, да и младшие чемпионаты не остаются неизменными, поэтому сложно что-то говорить наперёд однозначно.
Потом посыпались вопросы «из зала»: о машинах, о взаимодействии в команде, об особенностях трасс Я сидел и молча слушал развёрнутые ответы гонщика: что-то я уже знал, но услышать это от Петрова всё равно было интересно. Порой что-то уточняли и Дмитрий Владимирович с Микой Сало; сотрудник пресс-центра только и делал, что записывал.
Наконец директор команды сказал, указывая на поднятую руку одного из юных рейсеров:
Ну вот, думаю, ещё один вопрос напоследок.
Вы гордитесь своим прозвищем «Выборгская ракета»? выпалил кто-то с задних рядов, и по аудитории снова прокатился лёгкий смешок.
Почему бы и нет? отозвался Петров. Для меня, по крайней мере, это достаточно лестная оценка.
Спасибо, Виталий Александрович, за то, что пришли и передали новому поколению частичку необходимого опыта, сказал, вставая, Саморуков и взял переданную журналистом толстую стопку каких-то фотографий. Ребята, всем внимание! Вас много, и мы решили заранее подготовить для вас фотографии нашего уважаемого спортсмена с его автографом!
По помещению разнеслось одобрительное «О-о-о!..», и послышались довольно-таки уверенные хлопки.
Позже, если что, разберёте. На всех хватит На этом мы прощаемся с нашим гостем; ещё раз большое вам спасибо.
Под общие дружные аплодисменты Петров обменялся рукопожатиями с директором команды, с финном и с нашим «пресс-коучем» и, опять помахав нам всем на прощание, вышел вместе с Микой Сало, который о чём-то с ним заговорил уже у двери.
Мы по очереди расхватали фотки с автографом (мне досталась та, где Петров в тёмно-коричневой форме «Лотуса» стоял на подиуме в Австралии) и пошли кто на занятия, кто домойв зависимости от расписания.
Все мы сейчас что-то для себя узналиесли и не совсем то, что поможет в будущем, то хотя бы то, над чем будет нелишним задуматься.
Прошло несколько часов, и снаружи, за окнами, успело стемнеть.
В тренировочном зале «формулистов» было практически безлюдно. Все разошлись, откатав на симуляторе в среднем по полсотни кругов. Атоев вообще ушёл первымпосле менее чем часа езды, поставив лучшее время круга на виртуальной подмосковной трассе и впервые среди участников нашей «Формулы» выехав из минуты тридцати шести.
Один я продолжал сидеть за консолью. Стиснув зубы от напряжения, не обращая внимания на боль, сжимая руль до побеления костяшек и часто до упора вдавливая педаль газа.
Игорь устало наблюдал за мной, облокотившись рядом на столик и подперев голову ладонью. Первую пару часов он, как обычно, комментировал мои мелкие неточности, которых с каждым пройденным кругом становилось всё меньше; затем мы пошли к нему в кабинет и вновь подробно разобрали прохождение трассы, определившись наконец с оптимальной скоростью и режимом двигателя на разных участках. Автодром был мне уже хорошо знаком, поэтому я мог теперь ехать там быстрее. Оставалось всего лишь понятьнасколько.
После «брифинга» я попросил вернуться в комнату с симуляторами. И вот до сих пор старался улучшить свои результаты. Сейчас для меня это было очень важно.
В Пярну я обнаружил, что могу побеждать. И в оставшихся гонках не собирался упускать ни единого шанса.
Четырнадцатый поворот Я наклонил руль, прижимаясь к внутренней кромке, но инерцией машину всё равно вынесло к внешней. К счастью, я удержался. И ещё поднажал, чтобы пройти главную прямую как можно быстрее.
Последний изгиби старт-финиш Выжав до предела газ, я на полной скорости пересёк черту круга и остановил болид на обочине перед первым поворотом. Потёр глаза, уставшие от долгого смотрения в экран, и только после этого взглянул в угол дисплея.
Рядом с номером крайнего круга высвечивалось время.
1:35.947.
На двадцать шесть тысячных лучше текущих показателей Атоева.
Я смог вырваться вперёд среди наших. Не знаю точно насчёт Ахмеда и Кари, но всех остальных в выходные однозначно должен обогнать.
Всё, хватит на сегодня, Миш! сказал Игорь, вставая и выключая симулятор. Ты и так уж доказал всем в команде, что ты быстрый. Иди домой, отдыхай. Начнётся уик-эндтогда и погоняешь в своё удовольствие Не забыл, что выезжаем завтра?
Помню, устало буркнул я и вылез из «гоночного» кресла. Что, на выходные погодасовсем без вариантов?
Если не произойдёт чуда, хмыкнул инженер. Насчёт четверга и пятницы всё не так определённо, но по относительно сухому треку, возможно, и поездишь. Давай, Миша, до завтра. Я уверен: на этот раз ты всех сделаешь.
До свидания.
Я вышел в коридор и стремительным шагом направился к выходу с базы.
Внезапно дверь медкабинета в десятке шагов передо мной приоткрылась и оттуда выглянул врач команды. Завидев меня, окликнул:
Жумакин? Миша? Если не сложно, зайди ко мне. Надо кое о чём поговорить.
У меня появилось нехорошее предчувствие. Ни о чём хорошем так разговор не начинают. Но вот есть ли у меня выбор? Даже если убегу, завтра всё равно прикопается, а может, и до конца уик-энда будет портить настроение. Уж лучше сейчас всё выяснить
Ну и что вы от меня хотели? спросил я, прикрывая за собой дверь кабинета.
Врач пристально взглянул на меня, но с ответом помедлил. Прошёл за свой стол, опёрся на него руками, снова посмотрел на меня исподлобья и лишь затем произнёс:
Садись, Миша. Разговор будет не из лёгких.
Я это уже понял. Постою, спасибо. Так всё же?..
Недавно ко мне попали результаты твоего обследования в больнице после похищения. Подлинные результаты, подчеркнул он. И, как ты понимаешь, я обеспокоен. Весьма обеспокоен
И чем же?
А ты, значит, не знаешь?
Знаю. Но хочу, чтобы свою точку зрения высказали вы.
Давай начистоту, Жумакин? У меня есть веские основания подозревать твоего отца в махинациях с твоим здоровьем. Ты гробишь себя, выигрывая кубки, чтобы попасть в тройку лучших, а главным призом в итоге становятся деньги. Неплохие, кстати, деньги. Очень неплохие
Он вздохнул и опустился на стул, видимо устав пробирать меня испытующим взглядом из позы недовольного начальника.
Понятно, подумав немного, сказал я. На вашем месте, наверное, так посчитал бы и я сам. Но дело в том, что это неправда. Отец как раз предостерегал меня, и продолжать гоняться, несмотря ни на что, было моим собственным решением. И деньгивыигрыш целевой, а значит, ни на что, кроме оплаты участия в соревнованиях, пойти не могут
Что это меняет? Ты хоть понимаешь, что я не имею права допускать тебя до гонок, пока твоя гематома полностью не исчезнет?! А это либо полгода покоялибо операция и три-четыре месяца покоя! В лучшем случае, если не будет никаких осложнений! О себе не заботишься, так хотя бы о родителях подумай!..
Стоп, сказал я негромко, и доктор сбился со своего монолога. Ещё одно слово о моих родителяхи я, клянусь, разобью вам морду. С ними я уже всё не раз обсуждал. Мне важно доехать этот чемпионат до конца. Всего три, мать их, недели! А потом хоть запроверяйте меня до посинения.
Сколько в тебе сейчас обезболивающих? неожиданно спросил врач.
Одна таблетка анальгина. С утра.
А вот я возьму у тебя кровь на анализ и проверю.
Валяйте. Мне не жалко.
Он усадил-таки меня на жёсткий, неудобный стул, перетянул жгутом мою руку выше локтя, указал поработать кулаком и через минуту стал счастливым обладателем нескольких миллилитров красной жидкости.
Пока он запечатывал пробирку, я поспешил продолжить:
Давайте сделаем так. Я завтра пройду КТ, к вечеру догоню команду, и вы сравните полученные данные с предыдущими. Если гематома не выросла, то, выходит, для меня это пока не очень опасно и я могу участвовать в заездах. Если выросла что ж, ваша взяла, лечите меня полностью. Как по-вашему, это честное предложение?
Извини, я не могу на это пойти. Слишком большой риск
А если на автодроме я всё время буду под вашим наблюдением?
Всё равнонет.
Не доводите до угроз, доктор.
И не собирался