Из первой связки поворотов Нико ожидаемо вышел с опережением, однако я всё равно остался на дистанции атаки, хоть и без малого в целом корпусе за ним.
В эти секунды я выжимал из мотора всё. Верхняя передача обеспечивала нужные мне обороты и мощность, а вдавленный до упора дроссель позволял использовать их по полной. Помаленьку я таки продвигался вперёд относительно Нико, и в тот миг, когда осторожный гонщик должен был нажимать на тормоз перед шиканой, я успел вернуть себе проигранные в начале круга полкорпуса.
Из-за того, что мне не требовалось так сильно, как Кари, сбрасывать скорость, чтобы вписаться в апекс, я прошёл шикану быстрее и вынырнул на короткий прямой отрезок перед дугой почти рядом с финном. Тот попытался закрыть мне траекторию, но я удачно сместился на внутреннюю, и в результате на главную прямую круга мы выехали бок о бок.
Следующие четыре витка слились для меня в единый эпизод напряжённой, изматывающей борьбы за лидерство. Как Хэмилтон и Ферстаппен, мы сражались за каждый изгиб, за каждый апекс, за каждый метр пути. Мы постоянно двигались туда-сюда, стремясь перекрыть другому дорогу, лидер менялся буквально в каждом повороте трека. Чутьём гонщика я ощущал, как уходит резина, которую мы с Игорем решили не менять (остальные комплекты стёрлись полностью), и про себя молился о том, чтобы шины протянули ещё двадцать минут.
Всё-таки прежний азарт ко мне возвращался.
Ближе к концу седьмого круга я понял, что так может продолжаться вечно. Если, правда, я не сделаю чего-то совсем уж неожиданного. До выезда на старт-финиш оставалась как раз пара поворотов, и я подумал, что должен рискнуть.
Перед резким полукруглым изгибом отпустил на мгновение газ и заранее дёрнул руль вбок. А когда машина худо-бедно начала поворачивать, несколько раз ударил по педали и после апекса вжал её в пол, проносясь мимо Нико по краю поребрика. Финн среагировал чуть с опозданием: на рефлексе тормознул, выехал широко, зацепил траву, поднял в воздух облачко пыли.
Но я был уже впереди где-то на полсекундыи, пронёсшись по прямой, первым пересёк границу этого круга. Зрители за барьером и на балконе приветствовали меня криками и свистом.
Второй раз в этом сезоне мне удалось возглавить гонку. Первый был три месяца назад, в Ахвенистопричём тогда у меня опять же сносилась резина. Но теперь я более-менее реально представлял, как работать с ней, и верил, что сохраню взятый темпминуту четырнадцать за кругдо конца гонки.
Больше я ни о чём не думала просто мчал вперёд, полчиняясь какому-то наитию. Казалось, руки и ноги сами управляли машиной, а мозг в этом особого участия не принимал. Лишь подсознательно подсказывал, где лучше чуть сбросить.
Я стал единым целым с болидом. И даже постепенно наползавшая пульсирующая боль не могла сейчас этому помешать.
Только на двадцать втором, заключительном, как намекнул мне внутренний счётчик, круге я вдруг опомнился. Впереди не было никого, а сзади в пределах видимости катила на небольшом отдалении знакомая белая машина.
«Давай, Жумакин, ты сможешь», мысленно сказал я себе и покрепче стиснул руль. Оставалось пройти ещё семь поворотов.
Словно почувствовав, что я вышел из транса, Нико поднажал в последней отчаянной попытке вырвать победу. Метр за метром разрыв между нами таял по мере того, как сокращалось расстояние до финиша.
Я вцепился обеими руками в руль и затаил дыхание.
Шины стёрлись. Нужно было просто обороняться.
Друг за другом мы выехали на старт-финиш. Кари сместился влево, идя на обгон, и я повернул туда же, грозясь, как в Аластаро, его вытолкнуть.
Клетчатый фла-а-аг!!!
Финишная черта.
Мы не столкнулись: Нико отвернул к самому краю трассы. А я пролетел на полном газу мимо маршальского поста и, осознав, что только что совершил, с чувством огромного, неописуемого облегчения и радости поднял над головой рукис пальцами в жесте «виктория».
Хотел себе на память такой красивый кадр. Уверен, кто-нибудь это да запечатлел.
Йес! Йес! Да, да, да!!! Ух!.. кричал я изнутри в забрало шлема, притормаживая перед изгибом трассы.
На душе было легко и здорово. Я будто снял с себя какое-то проклятиеи радовался этому как ребёнок.
Я победил. Победил, чёрт возьми!!! Наперекор упрямой судьбе выиграл-таки эту грёбаную гонку!.. В самом делекакое счастье
Когда я выкричал свой восторг, то разве что хватал широко открытым ртом воздух, всё ещё до конца не веря в случившееся.
Спасибо, прошептал я, подъезжая впереди пелотона по пит-лейну. Папа, мама Игорь Владимирович Володя, Никитос, Лёха Все Спасибо
Когда наша призовая тройка: я, Кари и Атоевостановилась в дальнем конце дорожки, около указателей в руках у грид-гёрлз, я первым вынул из креплений руль и вылез наружу.
Поджидавший меня Игорь ничего не сказалтолько молча, крепко обнял.
Обернувшись, я заметил Нико, вставляющего свой руль обратно в «Татуус». Вся его поза выражала что-то негативноено неясно: в отношении других или же его самого.
Впрочем, уже через пару секунд это стало не важно.
Не снимая шлема, сильно выросшийво всех смыслахза длинное лето финский гонщик подошёл ко мне и протянул руку в мятой перчатке. И больше всего, на мой взгляд, в этом жесте было надеждына то, что мы не станем врагами и вне трассы сможем жить в мире друг с другом. А кроме того, Нико признавал наконец-таки меня как равного.
И я не задумываясь пожал протянутую рукуруку дружбы, помощи и веры.
А уже в следующий миг мы весело хлопали друг друга по плечам, отмечая заслуги каждого в прошедшей гонке.
Вскоре к нам присоединился Атоев, и мы стали обниматься втроём.
Всё-таки гонщикиодно боевое братство. Вне зависимости от возраста и уровня серий.
А мы втроёмещё и лучшие в своём классе.
И именно поэтому перед нами открыты любые дороги.
Но самое главное: мылюди.
Глава 16
Вторник, 1 сентября 2015, Москва
Вновь тихий гомон в аудитории гоночной академии «SMP Racing». На этот раз места были заняты практически все. Перед интерактивной доской, однако, стоял развёрнутый к нам стол с четырьмя пустыми креслами. Ждали сегодня кое-кого важного.
Пришли не только «формулисты», но и участники гонок на кузовных машинах, и даже мелькали на средних рядах ближе к окну лица подростков из картинга.
Всех объединяли одинаковые белые рубашки с эмблемой команды на плечесимвол принадлежности к одному большому делуразвитию российского автоспорта. Нас предупредили, что встреча будет полуофициальной, так что соответствующе одеться было делом принципа.
Моим соседом оказался Троицкий. Случайно заняв вместе вторую парту у стены, мы тепло поздоровались и обменялись новостями. Никита поздравил меня с первой победой, я взамен пожелал ему хорошо проехать остаток чемпионата. Постепенно разговор как-то сам собой поутих, и каждый из нас, уставившись куда-то, ушёл в раздумья, молча о чём-то своём.
Я вспоминал сегодняшнее утро и вызвавшую у какой-то части моего сознания саркастичную ностальгию поездку с цветами в школу. На мне тогда были рубашка, брюки ивот уж сюрпризкепка с вышитой на боку надписью «1st» с заключительной гонки в Пярну; в этой кепке я и слушал российский гимн на верхней ступеньке пьедестала, и от козырька до сих пор как будто попахивало газировкой. В этом уборе я по крайней мере выделялся из собравшегося на школьном дворе стада идиотов, считавших это мероприятие чем-то важным.
Я же относился к началу учебного года спокойнои приехал-то лишь затем, чтобы узнать, что новенького, и получить учебники заодно и отпроситься на вторую половину недели для участия в шестом этапе «Формулы-4», который должен был пройти опять на «Москоу Рейсвей». Я не считал нужным устраивать из «дня знаний» балаган, а потому почти всю линейку простоял презрительно скривив губы.
Краева среди одноклассников, решивших остаться здесь до одиннадцатого, не было. Расспросив некоторых, я услышал, что ему пришлось уйти в какой-то колледж; тёмная, в общем-то, история, но я отчего-то был уверен, что в этом замешана Лиля Форман.
Она нашлась за задней партой; осталась в кабинете и тогда, когда ушли все её подружкигламурные дуры. И по отсутствующему виду было заметно, как она что-то там у себя переживает. Хотявзаправду или на публику? Не разобрать