Конечно не вру, зачем мне это? Более того, даже при отключенной защите если хоть кто-то посторонний попытается пересечь любой порог, а меня не будет внутри, произойдет то же самое. Так что лучше туда не суйтесь. Впрочем, вы можете просто открыть портал, и я уеду верхом на этой самоходной бомбе.
Дорогой Майк, боюсь, что не смогу этого сделать, со вздохом огорчения сказал старичок-бодрячок. Братия не поймет такого поступка. Да и с вами хотелось бы побеседовать поподробнее. Накопились у нас к вам некоторые вопросы. Вы ведь не откажетесь на них ответить?
Постараюсь удовлетворить ваше любопытство, ответил я. А что еще делать-то? Ведь начни играть в молчанку, они тут же пустят в ход весь арсенал устройств убеждения, что на столике разложен. Но сами понимаете, не на все вопросы можно дать ответы.
Это я отлично понимаю, сказал святоша. Да, вы ведь не в обиде, что мы применили к вам это устройство? палец монаха указал мне на шею. Ну да, там болталось что-то вроде ошейника. Это просто мера предосторожности, чтобы вы случайно не стали магичить. Лишнее это сейчас, согласны?
Так вот почему всю магию как отсекло! Как бы снять это ненужное украшение? И как бы узнать, что происходит в фургоне, все ли братья живы? Вот ведь угораздило влипнуть! Судя по просьбе святоши, кто-то в фургоне живой имеется Мысль мою прервал звук выстрела, после которого кто-то вдалеке громко и надрывно заголосил. Спустя пару секунд в окне показались клубы порохового дыма, медленно сносимые ветром в сторону. А наши-то молодцы, подумал я, но тут же попробовал пошевелить пальцами и мысли вернулись в неприглядную реальность. Тем временем от звука выстрела у старого пня рожу на долю секунды перекосило, как от зубной боли, но святоша тут же вернул себе контроль над мимикой, продолжая широко улыбаться.
Вот ведь влип, и как только угораздило! Главное, долбани они по мне буквально через секунду, оказался бы я внутри защиты фургона. Или нет? Да какой смысл гадать-то, выбираться отсюда надо. Или геройски сдохнуть. Помотав головой, чтобы стряхнуть ползущие в глаза капли воды, я оглядел помещение. Судя по всему, находились мы в караулке башни на втором этаже, вон дверь, ведущая на стену. Сзади должна быть лестница, у стен деревянные лавки, вон пустая оружейная пирамида. Из несвойственных помещению предметов вижу только кресло под старым пнем, да и только. Сбоку сзади стоит стол, на нем свалена в кучу моя одежда, еще на одном столе, что стоял по правую руку от старого святоши, было разложено мое оружие. Эльфарский меч, кинжал, оба револьвера и Глок с торчащей из окна выбрасывателя стреляной гильзой. Судя по пятнам порохового нагара на рамках револьверов, из них уже успели пострелять. Старый пень взял в руки Глок и спросил.
Расскажите, пожалуйста, про этот предмет. Что это такое и откуда он у вас?
Это пистолет «Глок-17», ответил я, калибр 9х19 миллиметров, емкость магазина 17 патронов.
Старый пень опешил, явно не ожидая от меня подобного ответа. Видимо, он думал, что я буду играть в несознанку, а тут ему дали четкий ответ, правда, ответ этот вообще ничего не прояснял.
И откуда он у вас? повторил вопрос святоша.
Выдали во взводной оружейке, пожал плечами я. Вот тебе еще один совершенно правдивый ответ, все еще больше запутывающий.
Он говорит правду, влез в разговор второй монах, старый пень от него отмахнулся. Чуть подумав, он сменил тему.
Расскажите, пожалуйста, о тех плетениях, что были использованы вами при взятии портала у Лонгрена и после, во время вашего преступного рейда во землям Зунладнии?
Ну вот мы и подошли к главной теме нашего разговора. Про пистолет ты, наверное, подумал, что его на Гравии дали, туда добраться у тебя руки коротки, зато можно выпотрошить меня на тему хитрых плетений, что проходят сквозь вашу хваленую защиту.
А почему вы не сняли с меня кольца, забыли что ли? спросил я, ломая выстроенную старым святошей схему разговора. Тот чуть скривился, но ответить соизволил.
У вас ведь там защита стоит от снятия. Зачем же нам рисковать? Вы все их активировать не сможете, он кивнул на те дощечки, к которым были притянуты мои кисти и пальцы. Так что насчет плетений? Расскажите о них, пожалуйста.
Пожалуй, я воздержусь от этого. Для вас это совершенно лишняя информация, сказал я, открыто взглянув в глаза старому пню.
Тогда с величайшим прискорбием сообщу, что мы будем вынуждены вас пытать, с сокрушенным видом произнес вредный старикашка. Пожалуй, начнем с иголок под ногти. Потом подогреем иглы свечой. Потом посмотрим на вашу реакцию. Брат Гвидо, начинайте!
Второй монах молча поднялся и взял со стола два инструмента, что-то похожее на пассатижи, явно чтобы держать палец, и медицинский иглодержатель, в котором была зажата полуторадюймовая швейная игла. Пару раз хрустнув этими пассатижами, он подошел ко мне и умело зажал ими ногтевую фалангу мизинца правой руки.
Стойте! крикнул я. Брат Гвидо замер, а старый пень с интересом подался вперед. Хорошо, слушайте. Моего деда звали Михаил Федорович Афанасьев. Повторяю: Михаил Федорович Афанасьев!
Кольцо на среднем пальце чуть мигнуло, среагировав на кодовую фразу, через секунду брат Гвидо обмяк и упал на пол, при этом больно дернув пассатижами мизинец. Чуть не сломал его, урод! Старый пень выпучил глаза, попытался сделать вдох и упал на спинку кресла, устремив взгляд мертвых глаз куда-то над моим плечом.