Ничто так не укрепляет дружбу, как небольшие подарки, ответил, чуть помедлив, Эжен.
Да, это так, одобрительно улыбнулась Веритэ. А вы, милостивый государь, что скажете?
Сен-Жермен почесал затылок. Больше всего ему хотелось развернуться и уйти. И все же он ответил:
Ничего не понимаю в этих тонкостях. У меня и моих друзей одни и те же друзья, одни и те же враги и мы пьем один и тот же бренди, вот и все.
Замечательно, ответила Веритэ. Вот так мы и будем действовать. Только бренди пить не станем. Мы найдем общего врага, против которого объединим наши силы. Что может быть лучше для создания нового альянса?
И что это будет за враг? поинтересовался Эжен. Он поставил локти на стол, приблизился к графине и внимательно посмотрел на нее сквозь очки в металлической оправе.
Могущественная страна, которая когда-то нанесла Франции тяжелое поражение. Страна, чьи успехи в науке и технике неоспоримы. Однако ее правители завидуют успехам города-государства и обвиняют Лариспем в промышленном шпионаже. Я имею в виду немецкий Рейх.
Французы снова переглянулись.
Вы предлагаете нам объявить войну Рейху? удивленно переспросил Сен-Жермен. Вы не отступите ни перед чем!
Это очень серьезный враг, добавил Эжен. После той войны французы затаили злобу на немцев и были бы не прочь взять реванш. Но какой будет цена?
Высокой, конечно же. Как и в любой войне. Но только представьте себе, господа. Лариспем и Франция. Наши технологии и ваши войска. Неужели вы не хотели бы написать несколько страниц истории?
Французы молчали. Но по выражениям их лиц можно было догадаться, что предложение не оставило их равнодушными. С честолюбивыми людьми просто договориться: как правило, их достаточно подтолкнуть в правильном направлении, остальное они сделают сами. Бросить им вызов и пообещать мировую славу. Только и всего.
Через пару недель я приглашу в Лариспем официальные делегации из Франции и Германии, чтобы продемонстрировать вам наше новое вооружение, продолжала Веритэ. Во время встречи может произойти дипломатический инцидент. Возможно, для его подготовки придется разбить пару склянок. Предлагаю вам подумать, как лучше обставить дело. Обсудите этот вопрос с президентом. Не исключено, что он сочтет ваши аргументы убедительными. Немцев я беру на себя.
Французы погрузились в молчание. По всей видимости, они обдумывали новый план. Наконец Эжен утвердительно кивнул.
Так и поступим, произнес он.
Графиня подняла бокал. Остальные, не говоря ни слова, последовали ее примеру. Министр сделал маленький глоток и продолжил:
Как я уже сказал, ничто так не укрепляет дружбу, как небольшие подарки. Мадемуазель, у меня есть кое-что для вас. Я слышал, Максим Сэвер, глава Стражи, куда-то запропастился. Это так?
Веритэ удивленно кивнула.
Да, это так. Он улетел на дирижабле в неизвестном направлении, как только узнал о нашей операции. С тех пор его больше не видели. Мы полагаем, он поспешил на помощь управительнице и погиб с ней при падении «Духа Коммуны». Жители Лариспема узнали о его аристократическом происхождении и теперь считают его предателем.
Мы нашли дирижабль, на котором Сэвер покинул Лариспем, торжественно объявил Эжен. Аппарат находился в нескольких часах лету от города в юго-восточном направлении. Он совершенно цел. Его забросали ветками, чтобы укрыть от чужих глаз. А рядом с ним мы нашли это. Министр сделал знак слуге, и тот положил на стол пакет. Эжен раскрыл его. Там лежал синий форменный пиджак главы Стражи. В пуговицах, начищенных до блеска, как в зеркале, отразилось сияние свечей. Рукав был покрыт бурыми пятнами. Вероятно, засохшая кровь. Интересное совпадение, не правда ли?
Веритэ задумчиво провела пальцем по краю бокала. Неужели Сэвер жив? Это предположение ее совсем не радовало. Она никогда не встречалась с этим человеком, но его абсолютная преданность Быку и управительнице ни для кого не была секретом. Если Сэвер жив и так и не вернулся в Лариспем, это могло значить только одно: он преследует важную цель. Веритэ бы дорого отдала, чтобы узнать, какую именно.
Благодарю за информацию, наконец сказала она. Это очень важные сведения. Полагаю, Сэвера следует объявить в розыск. Буду вам за это очень признательна. Если вам удастся его поймать, тотчас же сообщите. Скорее всего, он предпочитает действовать в одиночку. Этот человек одержим и очень опасен. Мне бы хотелось, чтобы он был под контролем.
Мы выполним вашу просьбу, ответил Эжен.
Веритэ вернулась в Лариспем на рассвете. От усталости у нее покраснели веки, и всю дорогу она отчаянно боролась со сном.
Управлять шофером силой мысли не требовало больших усилий. Главное было не закрывать глаза. Сделай она это, водитель немедленно вышел бы из-под контроля. Когда шофер объявил, что они приехали, графиня с облегчением вздохнула и вышла из машины.
Улица была пуста. У соседнего фонаря стоял зеленый паромобиль. Внутри горел огонек: водитель курил, сидя в машине. Веритэ закуталась в длинный плащ, накинула капюшон и прижала к себе Книгу. Здесь никто не должен останавливаться. Надо будет это исправить. Одной мыслью она стерла шоферу в зеленой машине память и отправила его восвояси. Затем подошла к никем не охраняемой дверце, спрятанной между колоннами.
Как хорошо вновь очутиться дома! прошептала она, орудуя крохотным ключиком и исчезая в глубине здания.
Глава 4Объявление в розыск
Кто путешествует, тот познаёт.
Денег хватило на неделю. Последние пятнадцать дней Максим и Натанаэль выживали без гроша в кармане. Они больше не могли платить ни за ночлег, ни за еду. Сэвер делал что мог: договаривался о ночлеге в сарае за сущие копейки и выторговывал на ужин кусок хлеба. Но как он ни экономил, запас иссяк, и путникам пришлось признать очевидное. Они были бродягами без крыши над головой, а осень, как назло, пришла раньше времени.
На последние гроши Максим купил два старых одеяла, которые кололись и пахли мокрой шерстью. Теперь они стали их единственным укрытием. Питались скитальцы фруктами, которые воровали в окрестных садах. В животе постоянно урчало от кислых яблок и груш. Натанаэль чувствовал себя разбитым. Бывали дни, когда он не мог двигаться. Тогда о нем заботился Максим: разжигал огонь и заваривал чай из трав. Глава Стражи старался быть любезным, но ему было нелегко скрывать недовольство: им нужно было идти вперед, а не отдыхать на природе!
Чтобы не умереть с голоду, Максиму пришлось воровать. С наступлением сумерек он пробирался в курятники, чтобы взять пару яиц, проникал в дома в надежде поживиться чьей-то скудной пищей. Возвращался он в отвратительном настроении. Воровство шло вразрез с его принципами, полагал Натанаэль. Прошла еще одна ночь под открытым небом. Ранним утром Сэвер разбудил Натанаэля.
Нам еще далеко? спросил подросток.
В последнее время голос Натанаэля звучал все глуше. С Максимом с той самой ночи в трактире они почти не разговаривали. Сэвер обращался к Натанаэлю только при необходимости, а вопросы спутника просто оставлял без ответа. Натанаэль понятия не имел, действительно ли они шли в Мулен или это была легенда для любопытных.
Да, нам еще далеко! сердито ответил бывший глава Стражи. Будь у нас лошадь и деньги, мы добрались бы до места за четыре дня. А так нам понадобится больше недели.
А что, если мы украдем лошадей? предложил Натанаэль.
На поле неподалеку паслись две упитанные кобылы. Сидеть у них на спине должно было быть так же удобно, как в мягком кресле. Натанаэль не умел ездить верхом, но у него так сильно болели ноги, что он готов был освоить это искусство в самый короткий срок. Еще в начале пути его ступни покрылись огромными мозолями, и каждый новый шаг давался с трудом. Затем мозоли лопнули, и Натанаэлю пришлось мыть израненные ноги в холодном ручье. Постепенно кожа на ступнях огрубела, но от непривычной нагрузки болели мышцы, а ботинки прохудились сразу в нескольких местах. Чем дальше они продвигались, тем медленнее становился их шаг.
Я предпочел бы этого не делать, коротко ответил Сэвер.
Теперь в нем было сложно узнать столичного офицера. Уже было не вспомнить, когда в последний раз он пользовался расческой и бритвой. Из белой его рубашка сделалась серой. Только сапоги блестели все так же ярко. Максим начищал их каждый вечер с маниакальным упорством. В Лариспеме он выглядел моложе своих летпомогали офицерская выправка и безупречный внешний вид. Теперь, казалось, каждый новый день делал его на год старше. Раньше Натанаэлю никогда не приходилось задаваться вопросом о возрасте главы Стражи. Сейчас он с изумлением осознал, что тот годится ему в отцы.