Лясникамка положила газету в карман и вышла из трамвая. Тюрьма находилась в двух шагах от остановки. Здание было выстроено в форме шестиугольника. Каждый выступ венчала вышка. Еще одна высилась в центре крепости, что позволяло караульным видеть все, что происходит на территории. Птит-Рокет славилась своей неприступностью. Мало кому удавалось сбежать отсюда. Кармина подошла к входу. Стражник, охранявший ворота, мгновенно узнал ее и выругался сквозь зубы.
Гражданка, тебе нечего здесь делать!
Кармина протянула ему руки.
Так арестуй меня, товарищ! У вас там найдется свободный карцер?
Либертэ ШардонКровавая сестра! Она заключена в секторе С, а арестантам сектора С не положены свидания.
Я хочу поговорить с начальником тюрьмы. Позови его!
Нет, он сейчас
Десять золотых быков, если дашь мне пройти.
Нет, я сказал! рявкнул стражник. Эта девчонка успела ему порядком надоесть. Если сейчас же не уйдешь, попрошу стражу отдубасить тебя как следует.
Кармина хищно улыбнулась, обнажив зубы.
Давай, зови!
Грязно выругавшись, стражник приоткрыл дверь и позвал подмогу. Нужно было выгнать эту наглую лясникамку, которая цеплялась к ним как клещ. Кармина не стала дожидаться прихода стражников и унеслась прочь. Отбежав на достаточное расстояние, она остановилась и окинула взглядом тюремную стену со множеством зарешеченных окон. Казалось, стена тоже неодобрительно на нее смотрит.
Кармину забавляло изводить стражников. Это помогало хотя бы на время избавиться от грустных мыслей. Но Антонен был прав: свидания с Либертэ так не добьешься. Девушка запахнула пальто и отправилась домой. Она решила пройтись пешком, чтобы еще раз все хорошенько обдумать.
Войдя в свой подъезд, лясникамке, как и всякий раз, пришлось преодолеть бесконечное количество пролетов, чтобы добраться до комнатки под самой крышей. Она открыла дверь, вошла и застыла на месте. На первый взгляд все было в порядке: это была та же комната, откуда она вышла сегодня рано утром. В центре все так же стояла кровать с худым матрасом, набитым соломой. На стене висели вырезки из статей и журналов. И все же кое-что изменилось. Появился неприятный запах. Как будто сюда принесли грязь с улицы. Кармина бросила ключи на кровать и медленно сняла пальто. Краем глаза она заметила движение. Едва колыхнулась занавеска, за которой стояли ночной горшок и бак с чистой водой. Казалось, там кто-то дышал.
Кармина сделала шаг за порог и спряталась за дверью на случай, если у незваного гостя есть ружье. Вынула из футляра два ножа.
Кто бы ты ни был, выходи сейчас же! крикнула она.
Цветастая занавеска шелохнулась и отодвинулась. Вышел человек с поднятыми руками. Оружия при нем не было. У Кармины не было времени подумать, кто мог проникнуть к ней в дом. Но меньше всего на свете она ожидала увидеть Синабра.
Братец выглядел неважно. Он окончательно растерял былой лоск: одежда и башмаки были покрыты грязью, лицо скрывала косматая борода, и он явно давно не мылся. В этой перемене не было ничего удивительного. После того как он разболтал Либертэ, в чем будут заключаться испытания, лясникамы поклялись спустить с него шкуру. Не сводя глаз с Синабра, Кармина убрала ножи и захлопнула дверь.
Милый братец! Рада встрече. Расскажешь, как ты здесь оказался?
Синабр опустился на единственный стул и, слабо улыбнувшись, показал ей ключ.
Ты же сама сделала мне дубликат, помнишь?
Лучше бы я в тот день ногу себе сломала! воскликнула Кармина. Лертач тебя дери, Синабр, не знаю, из какой дыры ты вылез, но тебе придется залезть в нее обратно! Как же гадко ты поступил с Либертэ! Просто использовал ее, чтобы выиграть пари! Ты хоть знаешь, что она в тебя по-настоящему втрескалась? Да она бы что угодно сделала ради твоих прекрасных глаз! Ты лгун и обманщик! И сам виноват во всем, что случилось! Убирайся отсюда!
Не говори так со мной! простонал Синабр. Я ведь твой брат! Пожалуйста, не выгоняй меня. Я уже месяц скрываюсь у друзей, живу в подвалах, на чердаках. Иногда приходится спускаться в канализацию. Я есть хочу, мне холодно! Умоляю тебя, помоги мне!
Ну и наглец же ты! Клянусь рогами Быка! Сколько раз мы с Либертэ спасали твою задницу! И что толку?
Только не выгоняй меня! Я так больше не выдержу. Мне очень жаль, что с Либертэ все так вышло. Я не должен был так поступать. Ты совершенно права. Я солгал ей, использовал ее в своих интересах. Если бы я только мог все вернуть назад Я бы все сделал иначе. Клянусь!
Кармина задумалась. Ее гнев немного утих: слишком уж жалко выглядел Синабр. Видя, что сестра не спешит выставлять его за дверь, юноша немного расслабился.
Ты что, теперь следишь за новостями? спросил он, указывая на стены, сплошь оклеенные вырезками из газет. Это были статьи о Кровавых братьях и гибели управительницы. Посередине висел наспех пристроенный портрет Натанаэля. И надпись большими буквами: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». Синабр снял портрет со стены.
Так это же твой дружок!
Кармина вырвала листок у него из рук и повесила на место.
Слушай, ты, яростно прошипела она. Больше всего на свете я хочу тебя прикончить. Но мне нужно кое-что сделать, и пока никак не выходит. А ты-то мне и поможешь. А откажешьсявыдам тебя парням с Ла-Виллет, и они живьем с тебя шкуру спустят.
Все, что захочешь, сестренка! заверил ее Синабр.
Поможешь мне проникнуть в Птит-Рокет.
Синабр уставился на нее, не веря тому, что слышит.
Если хочешь, чтобы нас пришлепнули, есть способы попроще. Хочешь организовать побег Либертэ?
Для начала хочу с ней просто поговорить. И если она, глядя мне в глаза, скажет, что ни при чем, что это заговор, ошибка, не знаю что еще, я сделаю все, чтобы ее оттуда вытащить.
Синабр медленно покачал головой. Он больше и не думал шутить.
Послушай, Кармина, тебе не удастся организовать побег. Зайти тудаеще куда ни шло, но выйти оттуда с пленницейдаже не думай!
Лясникамка посмотрела на него исподлобья. Даже под пыткой она не призналась бы, о чем сейчас думала. Конечно, Синабр был прав, но
Закрой пасть! сказала она ему. Смой с себя грязь, а потом возвращайся. Будем думать, как нам провернуть это дело.
Глава 3Тюрьма Птит-Рокет
Расположенная в одиннадцатом округе Лариспема тюрьма Птит-Рокет представляет интересный архитектурный ансамбль, любоваться которым лучше снаружи, чем изнутри.
Сидя в камере, Либертэ и представить не могла, что Кармина ради свидания с ней штурмует стены Птит-Рокет. В тюрьме каждый новый день в точности повторял предыдущий, и пленница уже не вполне осознавала, какой сейчас год. Если птицу посадить в клетку, она постепенно забудет, что когда-то порхала среди деревьев, наслаждалась ветром и солнцем. Так и Либертэ все труднее было вспоминать прошлое: неужели она когда-то была мастерицей в башне Верна? Казалось, все это случилось не с ней. Разве у нее когда-то были родственники и друзья?
32
Теперь ее жизнь протекала в стенах камеры размером со шкаф. Здесь едва умещались железная кровать, спать на которой было так же удобно, как на голом камне, ведро с крышкой для оправления нужды и откидная полка, которую можно было бы использовать в качестве письменного стола. При этом никаких книг и письменных принадлежностей не полагалось.
В крохотное оконце под потолком изредка проникали лучи света. Иногда Либертэ вставала на ведро и тянула руки вверх. Кончиками пальцев хваталась за подоконник, чувствовала, как их ласкает холодный воздух. Выглянуть на улицу было нельзяокно было слишком высоко.
Никогда еще ее имяведь Либертэ значит «свобода»! не казалось ей таким странным. От ее прошлой жизни свободной гражданки ничего не осталось. Даже одежду у нее отобрали. В первый же день под присмотром стражницы Либертэ пришлось снять платье и положить его в коробку. Там же осталась зашитая в подкладку книга дОмбревиля. По крайней мере, никому не придет в голову искать ее среди лохмотьев, утешала себя девушка. Взамен ей выдали тюремную робу. Ходить в ней было так же удобно, как в мешке из-под картошки.
Однообразные дни тянулись один за другим. На рассвете Либертэ будил стражник и сквозь дверное окошко протягивал ей завтрак. Это было нечто отдаленно напоминающее кашужидкое и пресное варево с капелькой молока. Пленница тщательно прожевывала безвкусную массу. Ведь следующий прием пищи был только вечером. Между завтраком и ужином время текло особенно медленно. Либертэ снова и снова возвращалась мыслями к тому, что ей пришлось испытать. Она слышала, что другие пленники весь день выполняли тяжелую работу. Ее же не выпускали из камеры.