Адъютант Копца всё тщательно записывает. После этого Павлов разрешает задавать вопросы. В последнее время офицеры всё меньше и меньше боятся задавать командующему вопросы. В этом отношении Кирилл Арсеньевич жёстко принуждал Павлова придерживаться суворовской установки: всяк солдат должен понимать свой манёвр.
Скажите, товарищ генерал, а долго нам немцев терпеть? Они ведь скоро по головам нам ходить будут, за осторожной интонацией чувствовалось напряжение. Задавшего вопрос комполка все поддержали дружным гомоном.
Открыто глумятся, смеются сволочи. Терпения уже нет.
«М-да попал», Кирилл Арсеньевич оглядывал лица, на которых светилась надежда на него, большого генерала. И сам генерал вдруг спросил его мысленно: «А на это что ответишь, умник? Я вот не знаю, что людям сказать». Кирилл Арсеньевич знал, что сказать. Но вот как выход найти? Он ведь обязан, люди на него надеются. У хорошего полководца и бойцы лучше воюют. Вдруг в мозгу щёлкнуло, он даже заулыбался, потом улыбку пригасил.
Товарищи командиры, вы взрослые люди и должны понимать, что если Москва так требует, то на это есть причины. Какие, нам не говорят, это вызывает вопросы. Я сам только недавно догадался, мне тоже никто не говорил. Это государственная тайна. Очень важная. Я имею право вам рассказать, потому что подписки о неразглашении не давал и до меня этих сведений никто не доводил. Поэтому! Он поднял палец.
Поэтому два момента. Это только мои догадки. Но вы должны молчать. Считайте, что я с вас подписку взял
Может тогда не стоит? подал голос один из офицеров, особист.
Может и не стоит. Но всяк солдат должен понимать свой манёвр, вздохнул генерал, Поэтому слушайте.
Он принялся объяснять. Закончил так:
Понимаете? Мы должны выглядеть невинной жертвой подлой агрессии. Если в военном конфликте будет хоть малейшая возможность обвинить СССР, то это непременно сделают. И тогда весь мир ополчится против нас. Не очень-то весело воевать со всем миром. Или с полумиром, когда остальные ни вашим, ни нашим. В сторонке стоят. Сталин сколачивает антигитлеровскую коалицию. А если начнём мы или нас смогут обвинить в этом, то создание коалиции окажется под угрозой.
Мы и так в окружении, продолжил после паузы, С одной стороныЯпония, с другой Германия, усилившаяся за счёт Австрии, Чехословакии и других оккупированных территорий. Плюс Финляндия, Венгрия, Румыния, Италияв союзниках.
Командиры вздыхали, но молчали. Уже хорошо, виден смысл таких требований со стороны Москвы. И тут командующий их удивил, и как понял Павлов, его авторитет после этого заметно вырос.
Но я вам жизнь немного могу облегчить. Неофициально я разрешаю вам тараны.
Мгновенно поднялся возбуждённый гомон. Павлов дал им немного пошуметь, потом продолжил:
Неофициально! И вы своим лётчикам позволите это неофициально. При следующих условиях. Первое: не ближе 10 км от границы. Немецкий пилот не должен дотянуть до границы хоть на самолёте, хоть на парашюте. Поэтому учитывайте ветер.
Да они уже за 30 километров летают буркнул кто-то.
Второе: используйте самолёты похуже. С моторесурсом, который к концу подходит, устаревших конструкций, старые пулемёты поставьте. Лишь бы летали, худо-бедно. Третье: Рубите так, чтобы немец сразу падал. Четвёртое: самолёт у лётчика может быть развалюхой, но парашют надёжным.
Вот так! перекрыл гомон Павлов, Вот так мы и приказ не нарушим и боевую задачу выполним. Стрелять же мы не будем. А потом скажете, случайность, мы не хотели, ой, какая жалость. Лётчики молодые, неопытные. И будем смотреть на немцев и начальство честными глазами. Всё понятно? И даже на меня будете смотреть такими же честными глазами и врать, что всё получилось случайно.
Через пару минут кучка командиров вываливала из блиндажа, возбуждённо обсуждая слова командующего. Рядом у плеча остановился особист.
Товарищ генерал, вынужден сообщить об этом начальству. Извините, служба.
«Ага, работа такая», ухмыльнулся Кирилл Арсеньевич в ответ и на слова особиста и лёгкую панику Павлова.
Нельзя этого делать, товарищ старший лейтенант госбезопасности, лениво ответствовал генерал, доложи своему начальству, что я обрисовал международную обстановку. Без подробностей. Про тараны не упоминай. Иначе своё же начальство подставишь. Им придётся шум поднимать по поводу таранов, а когда вдруг немцы в один день разбомбят все наши казармы и аэродромы, кто будет виноват? Они. Я ведь приказ сверху не отменяю. Только подсказываю, каким способом его выполнять можно.
Доложу, что вы прорабатывали с лётчиками манёвры, которыми можно вынудить немцев уйти к себе, после минутной задумчивости сказал особист.
Молодец! серьёзно проговорил Павлов, Тебя учить, только портить. Сам сообразил, далеко пойдёшь.
Особист ушёл, Павлов пошёл вслед за остальными. Особист со своими примочками его не волновал. Какая-то мысль упорно лезла наружу, но никак не могла вылупится есть! Он поймал её за хвост. Вот она, идея!
Нечего лётчикам летать попусту. Пусть выполняют маленькие, но очень ответственные поручения. У него есть карта с маршрутами ежедневных марш-бросков всех частей. Не всё можно засечь, частично маршруты скрыты лесами, но сейчас зима, скоро распутица, большая часть будет проходить по дорогам. Кстати, надо будет запретить бегать по грязи. Сапоги и форму затаскают в ноль. Надо заменить марш-броски чем-нибудь другим. Да хоть по кругу пусть бегают, попеременно таская друг друга на закорках.
А лётчики будут за ними следить, тренируя наблюдательность. Им же надо доклады писать с указанием численности военнослужащих.
Есть ещё разведывательно-диверсионные группы. Их поставим следить за самолётами и марш-бросками. Прежде всего, за самолётами.
Сопоставлять доклады и анализировать загрузим разведку. Пусть тоже тренируются. Диверсанты ночью будут пытаться снять часовых вокруг частей. Надо обдумать, чтобы друг друга не покалечили и не постреляли. Правила игры превыше всего.
«Какой же я молодец!», откровенно похвалили себя Кирилл Арсеньевич и Павлов. Одновременно. И мысленно недоумённо переглянулись. Сногсшибательно! Они думали синхронно! В первый раз! Нет, мы точно молодцы.
Так. А что делать с диверсантами? Пустим по их следу НКВД. Пусть тоже тренируются. За особо удачные операции с любой стороны можно даже медаль давать. «За боевые заслуги». «Или орден Почётного Легиона», пошутил Кирилл Арсеньевич.
Павлов разошёлся, вспомнил о парашютистах и кавдивизии. Кирилл Арсеньевич его остановил: «Не гони лошадей! По ступенькам иди ровно, не перепрыгивай. Что-то мне московские инженеры не звонят. И с заводов вестей нет». Павлов унялся. И тут же вспомнил об организации Технического центра.
Но сначала надо слетать в Ленинград и Казань. И не только туда. Нам нужны самолёты. И не только они.
Козлов Василий Иванович
Над моей идеей Технического центра мы посмеялись, но не отказались. Просто нас опередили. Когда генерал вышел на Козлова Василия Ивановича, зампреда СНК Белоруссии, тот удивил и обрадовал. Выложил на стол бумагу.
Охренеть! выдыхает генерал, и я его не придерживаю. Полностью с ним согласен.
«Постановление Комитета обороны при СНК СССР об ускоренном строительстве в Минске завода по выпуску ИЛ-2 от 17 февраля 1940 года». Как это прошло мимо меня? То есть, мимо генерала? Ну да, он же тогда начальником Автобронетанкового управления был и кроме своих бронетанков ничего не видел.
Уже и номер присвоили, авиазавод 453 Наркомата авиационной промышленности СССР. Уже место выделили, в Красной Роще в районе Слепянки. Уже специалисты начинают прибывать. Так-так-так
Кроме ИЛ-2 ничего выпускать не будут? мне очень Як-1 хочется. Вот прямо очень. ББ-1 или по-другому Су-2, очень неплохой самолётик. Это же Сухой! Родоначальник линейки самолётов, которая даже Перестройку пережила!
Не планируется, разводит плечами Козлов.
Но никто не помешает организовать ремонт в случае необходимости, куда вы денетесь в моём-то округе?
Как можно ускорить строительство цехов?
Фонды, объясняет зампред. Одним словом объясняет всё.
Я могу дать взаймы, предложение рождается мгновенно, мне до дрожи в пальцах хочется иметь свой авиазавод, цемент, металл, финансы, технику, людей. Но самому мне некогда