- Сто тысяч, например.
- Понятно, а на капсюли цена какая будет?
- Тут сложнее, все от объема будет зависеть еще сильнее. Пока мы вышли на цену в рубль за пятьдесят штук, но думаю, что, получив большой заказ, мы сможем изрядно подвинуться. В принципе, скорее всего наша лаборатория сможет обеспечить капсюлями всю армию.
- А что это за вещество, которое детонирует от удара?Спросил кто-то из сопровождающих.
- Азид свинца, - выдал я заготовленную дезу.«Ничего, вот и посмотрим утечет формула на сторону или нет. Ну а если утечет, путь и наши друзья потрахаются с этой гадостью как мы. Два месяца на него убили».
Кроме капсюльных ружейкоторые всем очень понравились в первую очередь тем, что больших денег на переделку и последующее использование не требовалия продемонстрировал императору и господам генералам первый образец армейской полевой кухни, рассчитанной на то, чтобы накормить роту солдат.
Собственно, сама идея кормить бойцов централизованно никакого отторжения у собравшихся на вызвала. Тем более, что кухня на колесах позволяла кормить людей чуть ли не прямо на ходуне совсем так, но в рекламных целях пусть будет, - что должно было положительно сказаться на длине среднего суточного перехода.
Проблема была в другом. Под эти кухни нужно было менять всю систему снабжения армии продовольствием, и было очевидно, что во время войны этим никто заниматься не будет. В начале девятнадцатого века солдат в русской армии не кормили централизованно. Вместо этого им выдавали крупы, овощи и прочее то, что было пригодно к долгому хранению, согласно нормам снабжениякоторые очевидно редко когда соблюдалисьа на закупку мясных продуктов выдавались деньги. Солдаты объединялись в «артели» человек примерно по десять и готовили себе пищу совместно, для экономии денег и облегчения быта. Соответственно отдельных людей, занимающихся готовкой в структуре полка и при этом состоящих в его штатеиногда солдаты и офицеры нанимали специальных кашеваров, но они понятное дело частью полка не считалисьне было.
Так что полевые кухни признали делом в целом полезным, но вот конкретно сейчасне актуальным. Тем более что стоили они куда как поболее переделанных ружейных замков: опытный образец, даже с использованием условно серийных пушечных колес, обошёлся нам в две сотни рублей.
Последнее же изобретение, которое я хотел показать собравшимся было новое взрывчатое вещество. По сути - нитроцеллюлозапрообраз бездымного пороха. Вот только использовать ее как порох в ружьях пока возможности не было. Нам никак не удавалось сделать так чтобы эта самая нитроцеллюлоза сгорала равномерно и полностью, поэтому в качестве толкающего состава она, к сожалению, не подходила. Зато в качестве взрывчатки для подрыва скажем мостов или каких-нибудь мин, это вещество даже в таком виде давало дымному пороху сто очков вперед.
В целом мероприятие прошло, как сказали бы лет через сто пятьдесят, «в теплой, дружеской» атмосфере, однако никаких скоропалительных решений в итоге принято не было. Как обычно лишних денег в казне не находилось, да и как минимум до окончания боевых действий переделкой ружей, очевидно, никто заниматься бы не стал. Впрочем, война, как показали дальнейшие события, вскоре семимильными шагами двинулась к завершению.
Глава 17
Решительного сражения в итоге так и не произошло. Русская армия проманеврировав по территории Восточной Пруссии в течение всего мая, получила команду из Петербурга, и отошла за Неман. Это событие ознаменовало начало мирных переговоров между двумя империями.
Отказ Александра от продолжения войны в высшем столичном обществе был воспринят неоднозначно. С одной стороны, всем было очевидно, что выиграть эту кампанию оставшись с Бонапартом один на один без громадных военных и экономических потерьи Великобритания и Швеция в этой ситуации сделали вид, что они просто проходили мимостало невозможно. С другойзаключение мира с корсиканцем до исчерпания всех средств к борьбе никак иначе кроме как предательством назвать было тоже невозможно.
Слушая все эти шепотки чиновников, дворян и прочих входящих в «высший свет» личностей я все больше задумывался о необходимости правильной пропагандистской работы. Нужны были свои газеты и журналы, через которые можно было бы транслировать своесиречь правильноемнение всем остальным. Хорошо бы еще радиовещание наладить, но до этого я вообще мог и не дожить. Вот как объяснить каждому, что те войны, которые невозможно выиграть лучше проиграть как можно быстрее и с наименьшими потерями? Что войны они ведутся не для того, чтобы некий эфемерный престиж государства поднять, а для достижения конкретных целей: экономических или политических, и что цель любой войныэто мир, на лучших условиях чем был до того. Если это условие не соблюдается, то и начинать не стоит.
12 июня в Тильзите на специально построенном для этого дела павильоне посреди реки встретились два императораРусский и Французскийи два часа общались там с глазу на глаз, согласовывая основные пункты будущего союза. Я в это время находился на берегу и достаточно спокойнов отличии от всех остальныхждал результата, наслаждаясь приготовленным специально для меня клубничным суфле. Алкоголь мне пока был не положен, поэтому я компенсировал нехватку в организме допинга сладким.
Не переживал я по очевидной причине. Хуже условия чем в прошлый раз точно не будет, ну и самое главное к континентальной блокаде нас так или иначе присоединиться заставят. Все же остальные пункты были не столь существенныкакая в самом деле разница так же сильно обкорнают пруссаков как прошлый раз или, учитывая, что кое-какая армия у них все же осталась, пожалеют. Мысленно я нырнул на три дня в прошлое и еще раз прокрутил наш с братом разговор, состоявшийся по дороге сюда в Вильне. Александр не часто обсуждал со мной внешнюю политику, однако видимо именно в этот раз не так много было людей, которые его поддерживали в решении пойти на мир с Наполеоном, ну а я предлагал это еще год назад.
- Попробуй продавить обязательство Франции выкупать хотя бы часть товаров, которые мы экспортировали на острова. Аргумент тут железобетонный, если Наполеон хочет покорить Британию, то ему все равно без флота не обойтись, без канатов, без древесины, скипидара и всего остального, - я с сомнением пожал плечами. Не на столько уж я хорошо знал историю, чтобы что-то реально советовать брату.
Мы сидели в генерал-губернаторском дворце, который был привычным местом остановки императора при посещении этого города. После долгого дня в дорогемы выехали еще на рассвете, а в этот польский город приехали, когда Солнце стало уже склоняться к закатувсе тело ломило от усталости, а в ушах казалось до сих пор слышалось дребезжание каретных колес по местным выбоинам. Мысли текли медленно и лениво, больше всего хотелось спать, а не обсуждать государственные дела. Вот только возможности провести нам час-другой наедине до самого Тильзита могло больше и не представится, и пришлось хорошенько залиться кофе, чтобы вернуть способность размышлять более-менее здраво. Александр был примерно в таком же состоянии, только психологически чувствовал себя еще хуже: я-то и так знал, как все закончится, а для него эти переживания были в новинку. По слухам, несколько дней перед выездом на запад брат провел у Нарышкиной. Заряжался энергией и набирался мужества, так сказать.
- Ежегодный вывоз товаров в Англию из Россииоколо пятидесяти миллионов рублей, - по памяти ответил мне император, - во Франциюоколо миллиона. Максимум был в третьем годутри миллиона. Боюсь в этом направлении Наполеон нам ничем не поможет.
- Да, все настолько плохо? - Я скривился как будто откусил кусок лимона. О том что островитяненаш главный торговый партнер я, конечно, знал, но что там настолько большой отрывнет.Ну тогда на это и нужно давить. Соглашаться на присоединение к континентальной блокаде все равно придется, значит нужно выторговать за это максимум. Если хотя бы на десять миллионов рублей французы будут выбирать наших товаров, будет уже немалым подспорьем. Остальное попробуем через Архангельск пустить. Государственной контрабандой.