И первой мерой, которую я хотел предпринятьвнедрение в армейскую структуру классических таких медицинских сестер, которые оказывают первую помощь прямо на поле боя, выигрывая для настоящих врачей драгоценные в таком случае минуты. Хотя, если смотреть на это здраво, то до реализации задумки было еще очень далеко.
Во-вторых же, я рассматривал профессии младшего медицинского персонала и потом учителейкак первую ступеньку к эмансипации женщин. В это время, о такой проблеме еще никто не думал, но по моему мнению, у тех женщин, которые принципиально не видели себя женой-домохозяйкой должен был быть какой-то запасной вариант. Пусть даже такой малопривлекательный на первый взгляд.
- А это совсем другие затраты. И материальные, и временные, - кивнул воспитатель и добавил, сменив тему,у вас сейчас занятия с Андреем Карловичем?
Я поморщился и кивнул. Не знаю, чья это была идея, назначить мне учителя по политэкономииГосподи, какая тут политэкономия в начале девятнадцатого векаоднако занятия с господином Шторхом каждый раз превращались в сущее мучение.
- Да, Семен Романович, вы останетесь?
- Ну нет, - открыто чуть ли не заржал Воронцов.Слушать все это еще раз я не собираюсь. Да и Михаила, пожалуй, заберу, а то он опять плохо спать будет.
- Ну спасибо, - буркнул я, хотя в душе был скорее доволен. Андрей Карлович хоть и был как многие немцы изрядным занудой, однако не давил авторитетом и с удовольствием спорил с помощью фактов со своим высокородным студентом. Прошлый разо котором и говорил воспитательу нас вообще до криков дошло, впрочем, в итоге мы расстались хоть и раскрасневшиеся и немного посадившие голос, однако вполне довольные друг другом.
-вы же понимаете, что это бред! Что то, о чем вы говоритеэто сферический конь в вакууме?В тот раз мы втроем ехали из Гатчины, где предпочитала обитать мамА и начали свой урок еще в карете. Шторх тоже часто бывал в Гатчине «подрабатывая» чтецом вдовствующей императрицы, и в этот день мы решили ехать в Питер в одном транспортном средстве. Воронцову, который сопровождал меня в маленьком путешествии было просто некуда деться из ограниченного пространства и пришлось слушать нашу «учебную» перебранку от начала и до конца.
- Что простите?Не понял экономист выражения из будущего.
- Упрощенная модель, неприменимая на практике, - максимально лаконично объяснил я. Шторх был приверженцемкак и большинство современных экономистов, если уж быть совсем откровеннымтеорий Адама Смита, то есть либертарианства в чистом виде, и конечно же пытался впихнуть в меня свои представления о свободной торговле и рынке, который, как известно, все порешает. Человеку, который был хоть немного знаком с дальнейшим развитием событий, все это казалось не научной теорией, а бредом умалишенного. Впрочем, тут я отчетливо понимали старался поэтому сдерживатьсячто у местных просто не хватает данных для более глубокого анализа.
- И что же я упрощаю, Николай Павлович?Шторх откинулся на спинку кресла и сложив руки в замок приготовился слушать.
- Вы даже не пытаетесь наложить вашу, вернее Смитовскую, модель на практические условия, - я пожал плечами.Возьмем современную ситуацию. Взаимоотношения России и Англии. Если взять за основу либертарианскую модель, и открыть наш рынок убрав дополнительные пошлины, к чему это приведет?
- Российские производители почувствуют конкуренцию и будут вынуждены улучшать качество и снижать издержки производства, - заученно ответил экономист.
- Нет, конечно, они просто разорятся, не выдержав конкуренции, и на этом все закончится. После чего их всех скопом скупят иностранцы и в итоге поднимут цены на конечную продукцию, а местнх конкурентов уже не будет!
- Если они поднимут, значит тут же появятся новые производители, почувствовавшие перекос на рынке и соответственно возможность заработать.
Примерно в таком ключе проходили наши с ним уроки, хотя если быть совсем уж честным, то дядька он был вполне умным и даже местами компетентным, что, однако, не мешало нам чуть ли не каждый раз спорить до хрипоты.
С другой стороны, некоторые взгляды моего учителя политэкономии были весьма прогрессивными, так, например, мне не пришлось объяснять учителю, что нематериальные ценности могут иметьи должны иметьточно такое же денежное выражение как и материальные и что в определенных ситуациях они могут вообще стать основой экономики. Тут ему, воспитанному на идее что главным богатством является земля поверить мне было сложно, ну а я и не настаивалкак объяснить человеку, продукту восемнадцатого века, феномен триллионной капитализации IT гигантов будущего.
Если же говорить про моих учителей в целом, то нужно признать, что подобранны они были весьма тщательно. В любом случае это были хорошо образованные, как для нынешнего времени, специалисты, которые может часто-густо не могли дать мне новых фундаментальных знаний, однако существенно расширили мои представления о научной и общественной мысли конца восемнадцатогоначала девятнадцатого веков.
Глава 8
- А «три воза водорослей морских» тебе зачем?С листа зачитал Александр, явно удивленный такой статьей расходов великого князя.
- «Жалко, что ли?» - Мелькнула у меня мысль, - «годовое содержание великого князяпятьдесят тысяч рублей, а я тут за червонец отчитывать должен! Когда мне уже шестнадцать наступит»
Мы сидели в обеденном зале в Зимнем дворце, тихо, можно сказать по-семейному отмечая мой седьмой день рождения. Вообще дни рождения, - в отличии от дня ангелаименинв это время отмечались не очень пышно, ну а я, последние двадцать лет предпочитавший про такой сомнительный праздник вообще не вспоминать и вовсе не горел желанием разводить из-за этой даты суету.
Впрочем, «скромно» и «по-семейному» в применении к семье российского императора все равно имело достаточно растяжимое значение. Когда-то давно лет двести тому вперед я был с экскурсией в Эрмитаже и больше всего меня удивило то, как в этой музейной роскоши реально можно жить. Неожиданно для себя столкнувшись с этим вопросом на практике, я обнаружил, что все не так уж плохо. Конечно от барочного стиля в целом свойственного второй половине восемнадцатого века никуда не денешься: все эти колонны с богато украшенными капителями, обилие позолоты, бархата, тяжелой мебели действительно уютным наверное мог назвать только настоящий извращенецну или тот кто просто никогда не знал другогооднако в настоящее время Зимний все же не походил на музей, а был именно императорской резиденцией. По сути, жилым домом, хоть и очень большим, а значит не на каждом клочке стены висели картины и не каждый угол был занят статуями.
Кроме императора с женой за столом конечно же присутствовала мамА, Константин без жены, старшие сестры и Михаил. После смерти Павла, железной рукой державшего всю семью вместечто, по правде говоря, нравилось далеко не всемтакие регулярные раньше встречи стали крайне редки. Мария Федоровна последнее время большую часть времени проводила в Гатчине, Александр все еще не утратил интерес к государственным делам, Константин предпочитал семейным обедам великосветские мероприятияпорой откровенно сомнительного свойствану а младшие дети были поручены воспитателям и мало пересекались со «старшими».
- Хочу добыть из них один весьма полезный элемент, хотя еще не очень представляю как. Нужно будет найти человека, разбирающегося в химии, потому что я немного застрял, - оторвавшись от торта ответил я императору.
Чёртов упомянутый с дуру йод! Воронцов не забыл сказанное мною в запале слово и несколько раз очень аккуратно выводил разговор на обозначенную тему. То ли ему самому было интересно, то ли он получил соответствующие инструкции, что тоже нельзя было исключать. Пришлось заняться открытием нового элемента. Вот только буквально сразу я столкнулся с тем, что мои знаниячестно признаюсь и в школьные времена знал химию в лучшем случае на «4», а уж теперь и поданомягко говоря не адекватны поставленной задаче. Все что я помнил, это то, что водоросли нужно просушить и сжечь, и вот тут и крылся самый главный затыкчто делать дальше я представлял не совершенно и даже хуже. Я с трудом представлял методологию, следуя которой можно добыть из полученной золы искомый продукт. Ну там, обработать отдельно кислотой отдельно щелочью я бы, предположим, догадался, если бы мне кто-то дал в руки опасные реактивы, а дальше-то что? Собственно, это и выводило на необходимость подключения опытного химика экспериментатора, однако и тут были сложности. Из всех ученых химиков Российской империи я честно помнил только Ломоносова и Менделеева, причем первый уже умер, а второй еще не родился.