Так, что Василий Шварнович, кажаш Кутияр воду то боломутит? спросил «купец».
Так, не отступится Глеб Всеславович. Наш человек не урезонил степного татя. Так вон паче на полон зарится, усех половецких ханов под свою руку узять апосля рати, сказал Войсил и потянулся до кувшина с квасом.
О как! Ханом великим пожелал стать, а рати русские ему допомогу чинить будуть. Лис степной, Глеб Всеславович сплюнул.
Я так мыслю, что не наше то все! Паче киевские, да черниговцы с волынцами полягут, так и владимирский стол окрепнет, «сотник» погладил аккуратную, вычесанную бороду. Нам с того прибыток.
Так то так, да што за зверь такой те татары? Ослабнет Русь, и можа все под них ляжем? «купец» налил себе квасу в небольшой кувшин, выполнявший роль кружки.
Можа и так, можа и так, задумчиво произнес Войсил, поднося свой кувшин ко рту.
А што марийцы, да мордва? поинтересовался Глеб Всеславович.
Василий Шварнович не спешил говорить. Этот разговор оказался раньше, чем ожидал сотник. Приезд старинного друга Глеба, который отыгрывал роль купца ожидался через две седмицы. Вся информация не успела уложиться в голове, а тут нужны уже выводы. Мордва и марийцы не будут помощниками и союзникамисильны противоречия. Недовольны они и активностью в районе строительства Новгорода. Против татар они не станут под одно начало, но и поостерегутся от набегов, да и удобное время для торговли с ними, о чем они и просили. Только главным товаром оружие и брони хотят, но готовы хорошую цену платить. Тут и пушнина, и снедь, и скотину готовы отдать. Марийцы только вот еще могут воинов дать, только намекнули, что христиане будут, но бродники. А какие из бродников войны? Голытьба да тати. Беглецов и извергов в той стороне хватает, много христиан. Да что за войско, если они от порядка бежали. И за всем этим стоит проблема татар. Есть ли возможность, что обойдет Русь? Есть. Войсил был почти уверен, что возможности направить татар по-южному порубежью можно, нужно только постараться.
Ведаю, што торг с ними добрый будет. Можливо и калиты набить, а на те гривны воев готовать. Вои потребны будуть и на татар и на половцев и на мордву. Тут отрок один гутарил, што татары не супокоятся и пойдуть на Русь и дале на ляхов, угров и франков, што воев у них болей ста тыщ и ешо будуть, взгляд Войсила уставился на собеседника. Глеб, воны ведуть три войны и сто тыщ выставять. Хорезм узяли, а там люду боле усих княжеств Руси. А мы не объяднаемся. Полоцк не прийде, Новгород з лицарами ратится. Усе залежа аки татар по весне повоюют. Бобьютмогут и уйти. Отрок казал, что не уйдут, а я думаю, что битый завсегда уходит.
Что за отрок, что мужа научает? спросил Глеб Всеславович
Чудной вон, токмо можа и польза буде, сотник задумался. Повинна быти польза. Я за его Божану отдам.
Ты, друже, глум почал свой? У Божаны приданное великое, а какож Вышемир? Вон ужо земли Божаны своими личит, спросил «купец».
Ты тут скольки? И все ведаешь. Мне потребно охаланить Луку. На Унже уже татей поболе честного люда. А отрока послухать потребно, паче он зятем моим стане, сказал сотник встал и приоткрыл дверь в горницу. У отрока того скарб чуднойзеркала, семена разные, а узор булатны, а можа и лепей. Да и коробь его с цифирью, открыть не вышло, а калиты його полны злата и сребрачудной отрок. Эй, Наська меду дай нам, да снеди не гоже мужам добрым без хмели сиживать. А поутру погутарим ешо.
Тут Глеб Всеславович насупился, а после резко выпрямился и встал. Он просто пристально посмотрел на своего друга, не говоря ни слова.
Думаю, што енто той, кого шукае монах, токмо пошто шукае не разумею, ответил на не озвученный вопрос, но Войсил прекрасно понял реакцию друга.
Глава 9. Ночной разбой
После достаточно плотного обеда настала другая проблема, о которой чужому и не расскажешьнайти нужник. Пришлось долго соображать, а потом и искать это место, но справился. Объект находился на улице внутри того сарая, где я и повстречал «бандита».
Выторговав у Милы еще и овса для коней, который мне обошелся, как бы не больше, чем я заплатил за вино, взяв недоеденное мясо и хлебя отправился к саням. Уже давно стемнело, и морозец все больше цеплялся за оконечности тела.
Если меня грабить будут, то сани по-любому в первую очередь обыщут. Саблю видели у меня, могли и арбалет присмотреть, а тати народ не боявитый. Трусом прожженный бандит быть не может, а вот опасливымзавсегда. Укутавшись в спальник таким образом, чтобы можно было быстро его скинуть, я это действие прорепетировал несколько раз. На пистолет надел глушитель, вставил болт в арбалет, аккуратно приторочил саблю к краю саней. Шах улегся, закутавшись под шубу, которая больше служила утепленной простыней. Сам же натянул балаклаву, чтобы не отморозить уши и нос.
Спать в санях было неудобно, да и ожидание опасности никак не способствовало сну. Усилием воли я заставил себя уснуть. В этом мире, где я чужой можно ждать опасности отовсюду. Удастся ли поспать в следующую ночь? В лесостепи, куда меня выбросило, было ли безопасно? Да пошло оно все! Полное безразличие и фатализм. Ожидал, интерес историка проснется, нет. Страханет, напротив драки хочу, но заслуженной, а не цепляться к приказчику или клоуну какому, как в этом, с позволения сказать, трактире. Дайте кровь пустить!
Кровожадностью я не страдал, но осознавал, что попадание практически в любую эпоху, как Средних веков, так и петровскую будет требовать от меня крови. Нельзя в средние века быть трусом и подняться вверх. Купцы, даже многие свободные смерды, труса не празднуют, а я боярина отыгрываю. Боялся я лишь одногоотката после первой пролитой чужой крови. Не поломается ли психика.
Так, хватить рассужденийспать! Время полдесятого. Тати могут заявиться под раннее утро. Накрутим будильничек на часах, ох, и замаялся я их собирать после перехода и тосекундная стрелка не работала.
Раз барашек, два барашекспать.
Гав, Гав, ррр, сквозь сон услышал я и резко подхватился. Тренировки быстрого подъема не помогли спросонья, и я качнулся в бок, приложился головой о край саней. Но не подал звука, попытавшись взять себя в руки.
Слыш, Буня, Затетеха казала, что малец в горницу не пошел, тихо отозвалось в проходе в амбар, куда и были оттянуты мои сани и привязаны кони.
Суемудр, ты, Шинора, отозвался один из бандитов, но голос был не похож на Буню. Так, точно трое есть, может и больше. Как бы посмотреть, да опасносразу начнут действовать, а я неудобно разлегся.
А ну, цыц, трещите как Ера, отозвался командным голосом еще один человек. Насупа, давай троих по правую руку, я с Буняй и Окаем по левую. Бзыря с луком стой тут и гляди, коли штострелой мальца, а псина рванетея? Разумели? Ходу!
Началось. Так, быстро! Их пятеро. Один стоит прямо и нацелил лук, значит уходить нужно в сторону и спрятаться от него за санями. Шаха натравлять нельзязастрелят дурня. Медленно, не суетясь, опускаюсь вниз по саням, потом перекат и вправо стреляю. Убрать главаряпервая задача, потом перекатываюсь и в другую сторону. Черт! У меня же есть свето-шумовая граната. Ну как же так, забыл и только сейчас. Рыться в вещах нельзяне успею.
Шах сидеть, нельзя! прошипел я на ухо псу, снял с предохранителя пистолет.
Так, начали! Это игра, это игра, не боятся. Так, так, еще немного слезть. Это игра! Перекат! Выстрел, еще, еще. Крик кого-то! Стрела в сани возле головы. Гаденыш, на звук стреляет.
Шах сидеть! прорычал я.
Перекат вправо. Выстрел, еще, еще. Попал? Не знаю. Стрела. Пока перезаряжает приподняться. Выстрел! В открытой двери, откуда слегка проникал свет от луны, чуть виднелся силуэт лучника, который уже целился.
А-А! крик снайпера бандита как бальзам на душу. Смотреть некогда. Секундановая обойма. Патроны еще были в старой, но лучше так.
Ты, вымесок! проорал один из бандитов и, уже не скрываясь, рванул в мою сторону. Метров шесть, темнота, хлюпанье грязи от бега.
Выстрел, еще. Метра три. Выстрел. Огромная тень заваливается вперед и обрызгивает меня грязью. Уйти, бежать вперед. В сарае начался крик, гвалт какие-то ругательства, все это быстро приближалось. Левая нога на сани, прыжок, бег вперед. Грабители уже рыщут возле саней. Шах!