Участвовать в обсуждении мне не хотелось, так что я спросил о главном:
А вы мне ничего вкусного не принесли?
Принесли, произнеся это, Людмила вытащила из портфеля два бумажных пакета. Печенье с конфетами, пояснила она.
Круто, отозвался я, представляя как устрою сегодня пир.
Ага, поддержал меня Денис, сглотнув и голодным взглядом провожая перекочевавшие из сумки на мою скамью пакеты со сладостями.
Пришлось один раскрыть и поделиться со страждущим конфетой. Коллеги посмотрели на Войченко с осуждением. А он, вместо того, чтобы устыдиться выпросил у меня еще две и тут же их сожрал.
От возмущения я тоже отправил себе в род одну шоколадную.
Алина заботливо вытерла мне краешек губ пальчиком, я прифигел и печально посмотрел на Дениса, а этот гад вместо сочувствия показал мне большой палец.
Людмила с Ксенией растеклись в умильной улыбке.
Ну, мы тогда пошли, тактично начала отступать в сторону выхода Журбина.
Денис был явно против, и девушка красивая и конфеты недоедены, но, подмигнув мне, послушно поплелся следом.
Так я тоже уже ухожу, слишком прытко для больного поднялся я со скамейки.
Не хотел я оставаться наедине с «моей девушкой», которую даже толпившийся здесь народ не смущает. Чтобы не оправдываться и не объясняться я поморщился словно от боли.
Да, да, конечно, встрепенулась Алина. Я к тебе завтра приеду, напоследок обрадовала меня она.
Ну зачем тебе ехать в такую даль? принялся я ее отговаривать. Меня же скоро выпишут, тогда и увидимся.
Нет, я все же приеду, Алина была непреклонна, завоевав тем самым симпатии моих коллег. Денис на этот раз показал мне два больших пальца.
Альберт, не спорь, одернула меня Журбина.
Ладно, все, я пошел. До встречи, поняв, что спорить бесполезно, я забрал свои гостинцы и потопал в сторону лестницы.
В палате было все как обычно. Сосед стонал во сне, в окно опять барабанил дождь.
Так и не убранные журналы, я переложил на соседнюю пустую тумбу, а на свою сгрузил добычу. Достал ложку и уселся с банкой на кровать дегустировать принесенный мне плов.
Затем пришла очередь чая. Разжившись в коридоре кипятком, я высыпал сладости на тумбу и уселся с полным стаканом на кровать.
Зашла медсестра капать соседу новое лекарство. В руках она держала небольшой белый поднос со всем необходимым.
Смотрю тебя посетительницы гостинцами задарили, спросила она, развернувшись ко мне грудью.
До этого женщина демонстрировала мне задние полушария, проводя манипуляции с капельницей. А я в это время уминал печенье с конфетами и смотрел очередное устроенное ею для меня представление.
Хочешь конфетку? спросил я, слизнув языком со своих губ шоколад.
Хочу, она ответно облизнулась.
Поставив уже почти пустой стакан на тумбу, я подхватил одну из конфет и сорвал с нее фантик.
Иди сюда, покормлю, поманил я медсестру сладким.
А ты справишься? с сомнением протянула она, сделав шаг в мою сторону и качнув бедрами.
Сегодня ты будешь главной, пообещал ей я.
Заинтересованно ухмыляясь, она сделала еще шаг.
Отступление
Головачев вылез из служебной машины. Прикинув что провести в Управлении придется не меньше часа, он отпустил водителя на обед. Сам же, чтобы не промокнуть, поспешил скрыться в здании.
Приехал он строго к назначенному времени, но отчего-то так вышло, что в кабинет начальника следственного Управления подполковник зашел последним.
Илья Юрьевич, наконец-то, поприветствовал его Исаев, что сидел во главе стола. Товарищи, можно начинать, обратился он уже ко всем остальным и зашуршал бумагами, которые лежали перед ним на столе.
Головачев занял свое место, находившееся посередине стола и оглядел присутствующих. Начальник областного следственного Управления Исаев Михаил Константинович, грузный мужчина с вечно хмурым выражением лица. В этом году отпраздновал пятидесятилетний юбилей, а годом ранее получил звание полковника и почетное звание заслуженного юриста. По правую руку от него сидел один из его замов Тишков Семен Варленович, что почти месяц назад приезжал к ним в отдел, где стращал всех карами за повторное применение следователями залога. Место по левую руку от Исаева занял начальник городского следственного Управления Петр Павлович Назаров, человек жесткий и прямой. Было непонятно, как он с такими качествами характера смог подняться так высоко. Дальше сидели коллегиначальники следственных отделов города и области. С некоторыми из них, в основном с областными Головачев прекрасно ладил, а вот с городскими конкурировал. Мерился с ними показателями, воевал за бюджет и кадры.
Товарищи, начал заседание Исаев. из Министерства опять прислали распоряжения об организации на местах работы по направлению недавно созданных в министерстве комиссий, полковник положил поближе к подчиненным стопку отпечатанных машинисткой копий распоряжений, чтобы те их разобрали. Нас к этой работе, без сомнения, привлекут в первую очередь, поэтому прошу внимательно изучить и проработать данный вопрос, а также представить свои предложения по организации работы комиссий на местах. Особое внимание уделите комиссии по укреплению законности в деятельности органов внутренних дел, скорее всего, кто-то из вас войдет в рабочую группу.
К какому сроку нужно представить предложения? уточнил Назаров.
До конца первой декады октября, задумавшись на пару секунд, ответил Исаев.
И не тяните, товарищи, вторил начальнику его заместитель. Шафиров уже на счет одной из комиссий подсуетился. Создал в Управлении группу по вопросам политико-воспитательной работы среди личного состава. И если мы затянем работу, то нас обязательно ткнут носом в его успехи.
Так это же Шафиров, усмехнулся Назаров, умеет держать нос по ветру и знает как угодить министерским.
За это его и прозвали непотопляемым, глубокомысленно заметил Тишков.
Непотопляемый он из-за своих связей. Знает с кем надо дружить, некорректно высказался о заместителе начальника Управления МВД по кадрам Назаров.
Это вы, Петр Павлович, намекаете на Свиридова, что недавно в горком перешел? ухмыляясь, поинтересовался Тишков.
Товарищи, товарищи! призвал всех к порядку Исаев, пресекая обсуждения главных лиц города. Переходим к следующему вопросу, полковник окинул всех строгим взглядом, убеждаясь, что подчиненные вняли его предупреждению, после чего положил перед собой скрепленные скрепкой несколько листов бумаги. Рядом сидящие увидели, что это копии. Наставление за подписью самого министра, озвучил он название документа.
Все присутствующие напряглись. Подобного рода акты, как правило, содержали фантазии руководства на тему как тому видится эффективная работа следственного аппарата.
Здесь говорится, смочив горло водой из стоящего рядом стакана, начал объяснять Исаев, давайте я лучше это зачитаю, оборвал он себя на полуслове и, поправив очки, продолжил, «при назначении меры пресечения следователям МВД необходимо руководствоваться нормами уголовно-процессуального кодекса, а также принципами разумности, законности и гуманизма».
Чем, чем? переспросил Назаров.
Гуманизма, сверившись с текстом, повторил Исаев и продолжил зачитывать документ дальше, «мера пресечения не тождественна мере наказания за преступление. Она призвана пресечь потенциально вредную деятельность обвиняемого и не дать ему помешать следствию и скрыться от правосудия. Только в таком значении ее следует применять», полковник прочистил горло, вновь отпил воду и продолжил уже своими словами, В общем, тут сказано, что заключение под стражу не является единственной мерой пресечения, предусмотренной УПК. И что следственные органы неправомерно не применяют такую меру пресечения как залог. Также в документе указана наша область в качестве примера и упомянут, разумеется, без имен, тот случай, что в начале сентября произошел в Индустриальном районе, Исаев кивнул в сторону Головачева и взгляды коллег скрестились на закаменевшем лицом подполковнике, когда следователь применил к ранее не судимому, но имеющему хроническое заболевание лицу залог. Исаев вновь, поправив очки, уткнулся в документ. Здесь сказано, что «это яркий пример законности, разумности и гуманизма», зачитал он.