В лыжном спорте у тебя есть палки, лыжи, ботинки и горный рельеф. А дальшетвое умение кататься и знание рельефа. В альпинизме ты не только рельеф должен оценитьты должен знать 50 разных приспособлений, которые ты должен уметь правильно, быстро комбинировать и использоватькарабины, «спусковухи», жумары, репшнуры и прочее. Причем делать это ты должен автоматически, не задумываясь, отработав по тысяче раз свои навыки внизу. Потому что на высоте у тебя не будет ни времени, ни сил на то, чтобы поразмыслить над всем этим «хозяйством» и не дай бог использовать не по назначению. А дальше палатки, горелки, кастрюлькинабор выживания в любых условиях, для прохождения маршрутов любой сложности, на любых рельефахгоризонтальных, вертикальных, нависающих. И на любых высотахот 0 м и до 8848 м.
Альпинизму в СССР придавалось огромное значение еще и из-за того, что это был военно-прикладной вид спортатакой же как стрельба, ориентирование и еще несколько видов дисциплин. И участники таких секций не просто спортом занималисьэто была и своеобразная подготовка к боевым действиям на случай войны. Их знания использовали в армии, и если альпинистов призывали, то часто призывали именно в горные районы. Специальной горной военной подготовки тогда не существовало. Она появилась сравнительно недавно, во многом благодаря усилиям ФАР, которая очень много потратила на подготовку военных инструкторов-горников. Сейчас они передают свой опыт преемникам.
В 1981 году я получил свою первую путевку на Кавказ, в Приэльбрусье. Мама одобрила мой выбор. Она сказала: «Съезди, это интересно». Мужской вид спорта все-таки, не девчачий, не крестиком, поди, парень вышивает. «Поезжай на Кавказ, сказала мама, посмотришь наконец, что такое настоящие горы». Она сама была несколько раз в горах, в Приэльбрусье каталась на лыжах. Мама потом рассказывала, как они утаптывали сначала лыжами склон, а потом с него скатывались. Подъемников в то время еще не существовало.
Приехал я оттуда полный впечатлений и невероятных, страшных историй, которые нам инструкторы у костра поведали, и давай их маме практически с порога пересказывать. Вот альпинистка под лавиной погибла, вот там команда шла, сорвалась вся И так далее. А потом мне снова время ехать настало. Мама загородила собой дверной проем, руки в боки уперла и решительно заявила: «Не пущу!» А я уже в полной амуниции, с упакованным рюкзаком, у меня через час поезд, и назад пути ну никак нет. Я поднял маму вместе с моим рюкзаком, вынес ее из дверного проема, юркнул в лифт и был таков. Вдогонку мне неслось прощальное напутствие: «Домой можешь не возвращаться!»
Постепенно альпинизм полностью поглотил меня, начал занимать все мое время и все мои мысли. Я самозабвенно тренировался, ездил на соревнования, а свободное от альпинизма время проводил в общаге и на «сачке», где собирались мои друзья, строились планы, обсуждалось снаряжение Это была необычайная, захватывающая жизнь! А учеба учеба была не очень интересна. То есть электрофизикаэто, конечно, интересно, но не очень После каждого моего возвращения домой мама с надеждой спрашивала: «Ну все? Успокоился? Больше никуда не поедешь? Учиться же надо». А я каждый раз с еще большей страстью рвался назад. Потом случилась у меня первая любовь, потом вторая, третья Какая уж тут учеба?
И вот, наконец, на третьем курсе я «докатился» до двойки на экзамене по физике Тут-то я себе и сказал: Абрамовстоп. А я умею себя остановить. Когда это крайне необходимо. Я посчитал, что такой момент настал. И получил-таки диплом электрофизика. А по совместительству еще и вторую специальность приобрелальпинизм, хоть и не в самом почетном рангевторой разряд. Зато этот разряд уже позволял ходить в горы в спортивных группах, самостоятельно, без инструктора!
Начало работы. Романтическое снаряжение советского альпиниста
Альпинизм, положа руку на сердце, я проработал намного глубже основной профессииперечитал все книги, прошел все курсы, какие только были возможны. У меня всегда на первом месте альпинизм стоял, а учебана почетном, втором. В секции у нас поговорка ходила: «Если альпинизм мешает учебебросай учебу». Потом эта поговорка весьма кстати и на работу перекочевала.
Но это не значит, что альпинизм я уже определил как свой единственно возможный жизненный путь. Это, как ни крути, все-таки хобби, а электрофизикамоя специальность, моя профессия. Мое предопределенное будущее. И как молодой специалист я обязан был отработать три года по специальности в НИИ. По распределению, разумеется. Слава богу, далеко меня не отправили, распределили в Москву, в армию я не загремел. Я начал работать электрофизиком, но все время думал о горах.
В моем НИИ был некий экспериментальный цех, где я в качестве собственных экспериментов заказывал альпинистское снаряжениепряжки для рюкзаков, крючья, закладки. Раньше никакого альпинистского снаряжения и в помине не было. Сейчас даже в это верится с трудом. Бегали в кедах, олимпийку если какую-нибудь купил с вытянутыми коленями, то ты молодец! А все остальное приходилось шить своими руками. Рюкзаки, куртки, штаны Карабины чуть ли не вручную изготавливали!
На самом деле все альпинистское снаряжение пришло из морского делаверевки, карабины, узлы, страховочные устройствавсе это изобрели доблестные моряки задолго до нас, альпинистов. Мы ездили в Коломну на канатный завод и покупали рыболовецкую веревку. Чтобы пошить себе куртку или спальник из синтепона, отправлялись в Подольск на карьер и там набирали отходы от Подольской швейной фабрики. Набивали этими обрезками рюкзаки, потом их отбирали, обдирали, раскладывали, распарывали, заново сшивали, делали из них новые куски материала, как лоскутное одеяло, потом из него сами кроили (взял свои джинсы, обрисовали вот тебе выкройка!). То есть каждый альпинист снаряжение себе обеспечивал по принципу «сделай сам».
Еще нужно было достать каландркаландрированный капронматериал, из которого потом шили всю одежду специальную. Сейчас уже гортекс придумали, а раньше его каландр заменял. Он непродуваемый был, чуть-чуть промокаемый, но легкий материал, как парашютный шелк. Его прокатывали через горячие валики, он чуть заплавлялся и «дышал», но дырочки не пропускали пух. Стоил этот каландр достаточно дорогопять рублей метр, а на пуховку нужно было метров пять, то есть 25 рублей выложить. У меня машинка «Зингер» имеласьсадишься и вшиваешь туда пух из пуховой подушки, которую ты у бабушки выцыганил.
Раньше сложно было пойти в магазин и купить сразу что хочешь. Нигде ничего попросту не было в свободной продаже. Поэтому те, кто был «в теме», клич бросали: туда-то и туда-то завезли каландр 100 метровкому? В «Московском» универмаге, в том, что у трех вокзалов до сих пор высится, молнии «выкинули» по метру или 1,20кому? Все, побежали! Карабины продавали в спортивном магазине прямо рядом с МЭИ. Приходишь на тренировку, а тебе с порога: Ирбиса́ завезли! (карабины «Ирбис» единственные, которые продавались у нас в то время в Москве). Бежишь в магазин, покупаешь три-четыре карабина по четыре рубля с полтиноймаловато, конечно, но и деньги-то не бесконечные. Потом карабины надо было все пометить, а то на сборы съездишьвсе перемешаетсяпойди найди потом, какой он тамтвой. Ну и все остальное снаряжение тоже шили сами. «Беседки» шили. Покупаешь широкую стропу или же в самолетах отрезаешь ремни безопасности. Обычно старались сесть на задний ряд, потом ремни отрезали и «сваливали». А куда деваться-то было? Крючья тоже делали, заказывали на заводах.
Однажды я отправился на зимний Эльбрус. Мама достала мне с завода «Динамо» сварочный шлем, я нашел где-то телогрейку и пришил к воротнику телогрейки этот шлем. Так у меня капюшон получился. А поскольку телогрейка короткой была, то снизу я себе из синтепона еще и «хвост» приделал. Вот такая зимняя одежда у меня получилась. А варежки, кстати, у меня тоже хорошие были, строительные. Ботинки где-то добыл, «кошки» где-то достал Вот так мы и ходили.
Часть снаряжения выдавалась в альпинистских лагерях. Деревянные ледорубы, абалаковские кошкикованые, тяжеленные, на самодельных грубых ремнях. И рюкзак абалаковский, темно-зеленый круглый шар со всех сторон. Его надеваешь, и он на «одном месте» у тебя лежит.