Этого мало, говорит Онже. Стадо все равно разбежится, как только контроль ослабишь. Грамотные пастухи отбирают нескольких самцов и дают им заматереть. Матерый баран волков отогнать в состоянии не хуже всякой овчарки, понимаешь? А стадо на этих матерых баранов смотрит: куда главшпан идет, туда и остальные ломятся. В природе же по уму все устроено!
Не так, хвастаюсь я эрудицией. Матерые особи вырастают только в натуральных условиях. Профессиональные пастухи не дают баранам заматереть и режут их первыми. Иначе стадо в какой-то момент выйдет из подчинения и двинется за вожаком. В естественных условиях вожаками стада становятся особи, прошедшие сито естественного отбора, заматеревшие благодаря личным качествам и выжившие в многочисленных схватках с естественным врагом и с соперниками. Но в условиях искусственного выращивания скота на убой главным бараном можно сделать любую овцу. Достаточно завить ей шерсть и выкрасить рога золотой краской.
Да сегодня любой клоун президентом стать может! забавляется Онже. То, что сейчас все гадают, мол: кто же будет преемникомэто все понты, чтобы овцам головы заморочить. Кого Матрица им подсунет, того и выберут, понимаешь? Петросяна подсунути то за него все как один проголосуют. А реально Матрица в оконцовке какую-нибудь пешку назначит и подымет ее наверх по зеленой, как Путина в свое время.
Вероятно, Матрица не будет придумывать новых схем, и в 2008-м сыграет с народом все в те же предвыборные наперстки. Позавчерашняя пипетка в мэрии назавтра становится директором ФСБ, еще через месяц премьер-министром, еще через пару месяцев и.о. президента, а через полгода попадет в дамки.
Меня больше всего прикалывает, как эти лохи верят, будто они страной управляют! Онже кивает на забитые прохожими тротуары. Третий Рейх сосет по сравнению с Матрицей. Если бы Гитлер такую демократию придумал, он бы мир завоевал безо всяких люфтваффе, понимаешь?
Демократию придумали задолго до Гитлера. Аристотель выделял шесть типов государственного строя: монархия, аристократия и политияпротив деспотии, олигархии и демократии. Благодаря неустанной промывке мозгов толпы людей уверены, будто демократия есть самый совершенный и прогрессивный государственный строй, якобы хорошо зарекомендовавший себя со времен Древней Греции. На деле, в Греции была полития. В ее условиях правомочные граждане полиса принимали участие в обсуждении и принятии общих для всех и каждого проблем и вопросов. Что до демократии, то мудрые эллины считали ее гнуснейшим типом правления, поскольку в условиях, когда власть якобы передана аморфной массе, реально управлять государством начинают проходимцы, сумевшие увлечь легковерную толпу посулами либо обманом. И как полития обеспечивает сохранность аристократии и монархии, так «власть народа» играет на руку олигархическим кликам, а в потенции служит возникновению единовластной деспотической тирании.
Да та же пирамида! отмахивается Онже. На вершине национальный лидер, в середине партии и движения, а в основаниипечальные лохи. Ты ж видишь: любой, кто в реальную оппозицию власти уходит, его тут же на месте и хавают. То с предвыборной гонки снимут, то зарегистрироваться не дадут, а то просто на кичу закроют, понимаешь?
Какая бы новая звезда не появилась на политическом небосклоне, участь ее неизбежна: бесследно исчезнуть либо включиться в Матрицу и передать сконцентрированные вокруг себя силы в ее суверенную пользу. Все что требуется от людской массы в этих условияхэто раз в четыре года передавать свое фиктивное право на управление страной в пользу горстки профессиональных лгунов. Подконтрольные Матрице политические партии предлагаются обывателю как йогурты в супермаркете. Веря в свой бесценный голос, миллионы батареек идут выбирать между «яблочком» и «медведем», между «домиком» и «серп-и-молотом», между одним ярлыком и другим. Жвачное животное, современного потребителя политической продукции должна волновать не партийная программа и не процент выполнения предвыборных обещаний, а только красивая этикетка: умная говорящая голова, звучный слоган, бравурная заставка. Ходить на «всенародные голосования» в этих условияхвсе равно что выбирать из нескольких видов говна, отличающихся только фактурой и цветом.
А этот хмырь давно в «Единство» вступил? интересуется Онже, кивая головой вправо. Чуть продвинувшись в пробке, мы стоим напротив дочернего предприятия фармацевтического концерна. На вывеске красуется фамилия заслуженного пилюлькина Российской Федерации.
Причастность к медвежьей шкуре позволяет бизнесмену от фармацевтики избегать ответственности после громких скандалов, из которых становится очевидно, что благодаря его деятельности производство и продажа поддельных лекарств в нашей стране вышла на макроэкономический уровень. Что до политического «фамильного» брэнда, то он был создан еще на позапрошлой президентской гонке, когда пилюлькин баллотировался в главы государства. В период проведения предвыборной рекламной кампании мне попалось на глаза газетное интервью с фармацевтическим кандидатом. Тот нескромно бахвалился своим сказочным состоянием и бравировал тем, что ежедневно высасывает на пару с женой бутылку-другую шампанского ценой в десяток тысяч долларов. Сильнее всего врезалась в память сопровождавшая статью фотография: глава концерна в рабочем кабинете, на фоне собственного портрета и массивной резной мебели, стоит, сжимая в руках внушительных размеров рыцарский меч. На лице бушует радостный оскал, словно пилюлькин выиграл клинок в «двадцать одно» лично у короля Артура. Фотография терзала меня годами, пока я где-то не вычитал, что рыцарский меч вручается членам некоторых масонских лож в качестве свидетельства высших степеней посвящения в инфернальные культы.
Братиша, ты по ходу опять жидомасонами загоняешься, беззлобно скалится Онже. Я тебя прошу, аккуратнее по этой теме: на газ не топи, а то я за тебя реально переживаю!
***
Свернув в тесный проезд, мы пересекаем железнодорожные рельсы и останавливаемся перед указательным пальцем шлагбаума. За вахтой открывается индустриальная зона. Мрачные громады заводских корпусов таращатся в пустоту плаца выпученными глазищами окон. Внутри зданий гнездится коммерцияот мелких компаний до представительств мировых холдингов. Все торговые фирмы, в которых мне когда-либо приходилось продавать свою жизнь за зарплату, селились именно в таких невзрачных и серых индустриальных могильниках.
Ближайшее к проходной здание исполинским платяным шкафом расселось над единственным подъездом. Справа от входной двери висит незатейливая табличка «Экономбанк». На широкоформатную вывеску здесь тратиться незачем: в этот филиал люди не приходят сами, их направляют. С язвительным хохотком Онже хлопает меня по плечу, подталкивая вперед.
Огромный вестибюль пуст, прохладен и тускл. Впереди фестивально светится зал кассовых операций. Перед лифтами застрял турникет с измученным скукой охранником. Одной рукой он развлекается в тетрис на телефоне, другой тыкает в служебную кнопку «открывай-закрывай». Погрузившись в зеркальную капсулу лифта, мы через пятнадцать секунд высаживаемся в продолговатой тесной приемной отдела безопасности.
Дождавшись, пока девочка на ресепшн закончит обсуждать по телефону сводку новостей из мира косметики, я сообщаю цель визита: мы договаривались о встрече с Сергеем номер 4308. На вопросительный взгляд Онже приходится пояснить: местные сотрудники не пользуются фамилиями. Для самоидентификации они употребляют добавочные номера своих рабочих телефонов. Моего ублюдка зовут Сергей номер 4308.
Развалившись на неудобных жестких диванчиках, мы с Онже вытягиваем ноги. Я извлекаю из кармана лагерные четки и принимаюсь крутить их с клацающим эбонитовым звуком. Онже глумливо озирается по сторонам: его потешает казенная обстановка.
Размерами и формой помещение напоминает обувную коробку: ни окон, ни нормальных человеческих дверей. Позади нас металлические створки лифта, в боковые стены вделаны два стеклянных клапана, отделяющие приемную от лабиринта служебных коридоров. Сквозь них проникают к лифту и обратно молчаливые служащие отдела безопасности. Прежде чем просочиться через стеклянный сфинктер в кишку коридора, они подносят к считывающему устройству магнитную карту.