Чего же Максим хочет от меня?
— Разумеется, ответ и так ясен: известно, что здесь вы обладаете значительными ресурсами. Не считая вашего вооружения и оружия, может быть, нам неизвестного, в вашем распоряжении есть несколько прекрасных учёных. Выживание Королевства важнее политических распрей.
— Стало быть, Максим полагает, что сможет проглотить меня, воспользовавшись общим кризисом, — Передан невесело улыбнулся. — Скажите ему: если его действительно заботит безопасность Королевства, он передаст свои силы под моё начало, и я буду руководить операциями.
— Вряд ли он на это пойдёт.
— И я тоже не соглашусь на подобное.
Тупик. Джандрак предвидел, что так и получится, и, по сути дела, на это и рассчитывал, но изобразил шок:
— Вашим девизом всегда были мир и безопасность! Чего же он стоит, если вы собираетесь остаться в стороне и смотреть, как гибнут целые системы!?
— Узурпатором является именно Максим, а не я или мой отец.
— Но кто знает, может быть, в этой суматохе… вы найдёте способ свергнуть Максима и снова посадить на трон отца?.. — голос Джандрака стал вкрадчивым, чуть ли не лукавым.
— Может быть! Если бы я строил стратегию на «может быть», я бы не сидел здесь на Сморне последние пятьдесят лет, вдали от средоточия власти, — он устало поднял руку, явно не желая тратить силы на разъяснение. — С тем, что я здесь имею, я прямо сейчас могу бросить вызов всему Королевству. Но я не стану ставить на карту свои резервы и разжигать в галактике вторую гражданскую войну, если не буду полностью уверен в победе. Молодой человек, я играю в эти игры, чтобы победить. Так что не воображайте, что я буду транжирить свои ресурсы на другие дела, какими бы они ни были стоящими, или что мои структуры будут использоваться ради каких-то других целей, а не тех, для которых они и были созданы.
Он произнёс эту короткую речь спокойно, почти буднично. Пока он говорил, Джандрак утвердился в своём первом впечатлении от этого человека: жёсткость, прикрытая вялостью, сильная, почти отчаянная воля. Этот человек никогда не признает, что дело его проиграно; он заражает своим фанатизмом всех, кто его окружает, пробуждая в них беззаветную преданность.
— Во всяком случае, — продолжал претендент на титул принца, — ваше предложение с трудом согласуется с вашей ролью посланника Максима.
— Простите меня, Ваше Высочество. Сейчас я говорил не как посланник, но как частное лицо.
Брови Передана слегка приподнялись, он повернулся к стене за спиной и, открыв маленькую дверцу, достал два стакана и флягу. Жестом указав Джандраку на стул, разлил по стаканам зелёную жидкость и добавил воды. Жидкость стала молочной.
— Перно, — сказал он. — Древний напиток, существовавший тысячелетия, восхитительное дополнение к цивилизованной жизни, мне так думается. Мой коллега, герцог Ретурский, обнаружил этот рецепт незадолго до нашего изгнания. Этот лагерь — единственное место во вселенной, где его можно достать.
Джандрак отхлебнул. Напиток оказался приятного анисового вкуса, который прекрасно освежал.
— Теперь расскажите, что думают обо мне люди в эти тяжёлые годы, эти миллиарды, угнетаемые Максимом, — саркастически поинтересовался Передан, усаживаясь напротив Джандрака.
— Непросто суммировать мнение масс. Королевские военные силы, разумеется, считают, что вы представляете собой опасность, но не смертельную. Официально они могут вас уничтожить, но оставляют в покое, чтобы не возбуждать волнений.
— Пропаганда. Они не прилетают сюда, потому что не осмеливаются. Расскажите мне о людях.
— Полагаю, что они постепенно о вас забывают.
— Ещё бы, — Передан выглядел погрустневшим. — Пусть будет так. Этого и следовало ожидать.