То, что ячеловек, зарабатывающий деньги при помощи полного погружения в мир искусства, сплошь и рядом сталкивающийся с комментариями из разряда «искусствоэто скучно» (которыми, кстати, сама грешила в молодости), это забавное проявление кармического возмездия. Конечно, я встречаю людей, брови которых ползут вверх, когда я говорю, что якуратор музея, но в свое время я была удивлена тем, как много людей равнодушны к музеям и искусству.
Я не жду и не хочу, чтобы все обожали изобразительное искусство так же, как я, но каждый раз я понимающе улыбаюсь и говорю: «Я знаю. Я тоже так думала. Чтобы втянуться, вам просто нужна хорошая история».
Подкаст ArtCurious.
Я начала вести это аудиошоу в надежде поделиться теми вещами, которые сделали историю искусств интересной для меня. ArtCurious не являетсяи не должен являтьсявведением в историю искусств или заменой полноценным образовательным курсам. Это скорее способ поделиться потрясающими историями об искусстве, художниках и о том, как странным и неожиданным образом под их влиянием менялся мирведь самыми лучшими историями обычно являются странные, забавные, таинственные или даже неприятные. Я хотела преподнести историю искусств не душной и однообразной, а легкой в усвоенииведь она, конечно, может быть полезной, но помимо этого она может быть и интересной. ArtCuriousэто подкаст о хорошем. А теперь, в 2020 году, ArtCuriousэто книга и тоже о хорошем.
В общении с друзьями я часто отмечаю, что больше всего на свете меня способна заинтересовать хорошая история и что именно истории превращают обыденные вещи и идеи во чтото особенное. «Если вы сможете рассказать мне действительно крутую историю о линейке, говорю я, то я всегда буду в восторге от линеек».
С такой же установкой я подбирала истории для этой книги. Существует множество поистине фантастических и важных вещей в истории искусств, которыми стоило бы поделиться, но истории, попавшие в эту книгу, мои любимые примеры неожиданного, немного странного и поистине удивительного. Если повезет, то эта книга погрузит вас в интереснейший мир и вы скажете своим друзьям чтото вроде: «Только что узнал одну историю про «Мону Лизу» и увидел эту картину совершенно с другой стороны!»
Обсуждение истории искусств через интересные рассказыэто не только весело: оно несет еще один глубокий продолжительный эффект. Искусствоэто одна из тех немногих вещей, которые связывают нас друг с другом и открывают в нас нашу общую человечность. А еще искусствоэто безотказная машина времени, позволяющая нам почувствовать связь даже с самыми первыми творцами (согласитесь, наскальные рисунки намного круче всяких древних инструментов из пещер).
Доступ и всеобщая осведомленность об изобразительных искусствах и их истории необходимы для построения и развития разностороннего общества и, естественно, разностороннего человека.
Но даже если мир искусств вам близок, время от времени требуется чтото, что поможет вновь разжечь искру интереса.
Для этого и пригодится данная книга со странными и неожиданными историями, призванными напомнить нам, что искусство, как и все наши творческие порывы, важно. Потому что искусствоэто не (всегда) скучно. Иногда это именно то, что заставляет жизнь играть новыми красками.
Неожиданное
1Любимый художник вашей мамы был тем еще бунтарем: Клод Моне и импрессионистыподрыватели устоев
Другие художники рисуют мост, дом, лодку Я же хочу изобразить воздух, в котором находятся эти мост, дом и лодка, красоту этого пространства вокруг них, а это как минимум невозможно.
Импрессионисты просто рисуют пятна краски.
Несмотря на то что моя мать познакомила маленькую меня с культурой в различных ее проявленияхсимфония, балет, театр, я помню, что изобразительному искусству она уделяла крайне мало внимания. Собственно, его представлял только висящий в спальне родителей выставочный плакат в рамке с изображением одних из бесчисленных кувшинок Клода Моне. Плакат интересовал меня только тем, что на нем было много пурпурного и розового (лучшие цвета на свете, по мнению шестилетней меня).
Однако я четко помню тот день, когда мои (скудные) познания о Моне (18401926) выбрались за пределы родительской спальни. Моя мама купила для всей семьи билеты на выставку Моне в Музее де Янга в СанФранциско, и мы собирались устроить день искусства. Обед! Семейные узы! Она была в восторге.
Мы с отцомнет. Он, кстати, до сих пор не очень интересуется тем, что (с любовью) называет «дерьмовой мазней», а я не могла даже представить худшего занятия для солнечной субботы, чем пялиться на кучу древних заплесневелых картин какогото мертвого заплесневелого мужика.
Мы с папой неохотно плелись по галереям музея следом за мамой, которая восхищалась пастельными тонами Моне, его нежными ивовыми деревьями, розовыми решетками, мостами и этими проклятыми кувшинками. В какойто момент, ближе к концу выставки, когда мы уже были вымотаны импрессионизмом, нам попался трехметровый горизонтально расположенный на стене холст, висящий в гордом одиночестве. Это была настоящая буря красок и мазков, в которой не угадывались никакие предметы или сюжет.
«Что же, черт возьми, это такое?»
проворчала я у себя в голове (естественно, тогда я не имела понятия о такой маленькой вещи, как абстракция). Мой отец, казалось, думал о том же самом, когда едко прокомментировал полотно:
«А здесь он, должно быть, вытирал кисти после рабочего дня».
Мы посмеялись: это же не картина! Просто какаято беспорядочная мазня в рамке! Наконецто мы ощутили те самые долгожданные семейные узыправда, только поиздевавшись над полотном Моне. И в течение долгого времени эта выставка оставалась единственным, что формировало мое представление о Моне: неаккуратный, простой, милый и банальный. Так что Клод Монеэто самый скучный художник моего детства.
Когда я стала старше, представление об унылости Моне никуда не делось; более того, оно крепло. В частности, изза того, что он был буквально повсюду: его цветына зонтах, его стога сенана шарфах. Моне был бесценен для музейного магазина, ведь изображения его работ украшали все те бесчисленные вещи, которые могли бы стать идеальными подарками для вашей мамы (и для моей мамы), и это еще больше укрепило во мне впечатление, что Монеэто просто очередной «декоративный» художник, вроде того же приторносладкого Томаса Кинкейда (19582012), «Художника Света», чьи картины вечно сияющих коттеджей висели в то время во всех торговых центрах Америки (ну простите, поклонники Томаса Кинкейда).
Когда настало время последней части моего курса по введению в историю искусств, в которой рассматривалось искусство начиная с XIX века, я, просматривая программу, обнаружила неделю, посвященную исключительно особенностям импрессионизма. Я закатила глаза, мысленно повторив свою старую жалобу:
«Великолепно. Это будет время, проведенное впустую».
Эти слова мне пришлось взять обратно.
Ведь очень скоро я поняла, что импрессионистыи старик Моне в том числебыли хулиганами, подрывателями устоев и вообще наделали немало шума.
Вы считаете, что Моне, Ренуар, Дега и другие банальны и неинтересны? Это совсем не так: на самом деле они были настоящими бунтарями, навсегда изменившими изобразительное искусство.
Чтобы понять, каким же образом импрессионисты изменили курс истории искусств и что же радикального было в их инакомыслии, нужно хоть немного понимать, что представляло собой искусство до их появления. XIX век был бурной эпохой для изобразительного искусства, во время которой каждое художественное направление пренебрежительно оглядывалось на предыдущее.
Первая половина века ознаменовалась расцветом романтизма, последователи которого были одержимы идеей изображения крайностей человеческих эмоций и величия, что явно противоречило уравновешенному и стоическому неоклассическому стилю, существовавшему до этого. Немецкий художник Каспар Давид Фридрих (17741840) один из моих любимых художников и один из ярчайших представителей романтического подходас гордостью заявлял: «Художник должен рисовать не только то, что он видит перед собой, но и то, что он видит внутри себя. Если он не видит ничего внутри, то не стоит ему рисовать и того, что он видит перед собой». Чувствазаставить зрителя чтото почувствоватьвот что было важно тогда. Обратитесь к нашему лучшему другу Google и сравните пугающую тишину «Смерти Марата» (1793, Музей старинного искусства, Бельгия) Жак-Луи Давида (17481825) с накалом страстей шокирующего «Третьего мая 1808 года» (1814, Национальный музей Прадо, Мадрид) Франсиско де Гойя (17461828), и вы поймете, что я имею в виду: неоклассический портрет Давидаэто поэма благочестия и траура, но романтическая сцена Гойи мрачна, резка и действительно внушает страх. Обе картины изображают убийство, но картина Гойи более жуткая и волнующая.