Важно отметить, что Николай I не получил воспитания как наследник престолаего обучали военному делу. Понятие о равенстве людей и гуманизм были чужды Николаю Павловичу, он любил более простое восприятие мира, не совместимое с гуманистическими идеями. Военная дисциплина и сила стали определяющими факторами его воспитания. Что касается личной религиозности императора, то Николай I не разделял мистицизма, который был присущ Александру I, его религиозное воспитание было простым и даже поверхностным. Основными чертами характера Николая I стали строгость, простота и любовь к порядку во всем.
Задолго до вступления на престол Николая I в Русской Церкви произошли серьезные перемены, причиной которых стало переустройство Петром I системы ее управления. В 1721 г. через учреждение Святейшего Правительствующего Синода Русская Церковь теряет традиционную для православия систему управления и начинает очередной путь подчинения светской власти в качестве института, призванного действовать в интересах государства. Церковь более не имела первоиерарха и возможности созывать Соборы, но была подчинена, по сути, церковно-государственному ведомству под управлением светского лица, ставшего «оком государевым» в делах церковных.
Период правления императора Николая I был логичным продолжением эпохи синодального управления, но именно в это время Церковь заслужила едкий эпитет «казенная», характеризующий ее подчинение государственной власти. Будучи религиозно простым, военным по духу, император не вникал в особенности канонического права, считая, что может действовать по отношению к Церкви с позиции сильного, в том числе отменяя указы Св. Синода и изъявляя свою волю по любым вопросам церковной жизни. Однако, во избежание дегуманизации образа в действительности верующего православного императора, необходимо кратко предварить описание тех или иных вмешательств Николая I во внутреннюю жизнь Церкви некоторыми объяснениями. Одной из наиболее удачных, на наш взгляд, попыток объяснения причин вмешательства Николая I в систему управления Церковью и даже в ее сакральную область стала работа современного историка С. Л. Фирсова «Православный абсолютизм». Слова, произнесенные императором после восстания 14 декабря 1825 г. о противодействии революционным течениям, задали вектор его политике, что, учитывая взгляд Николая I на роль православия в судьбе русского самодержавия, делало Церковь одной из требующих постоянного контроля опор гражданской власти. Считая православие необходимой частью русского государства, гарантом правильного воспитания подданных, а себячему способствовала сама ЦерковьБожиим помазанником, Николай I считал более чем естественным не только следить за церковными делами, но активно руководить ими во благо русского самодержавия.
В рамках реализации обязанностей верховного ктитора, на уровне императорских постановлений принимались очередные меры по исполнению прихожанами религиозных обязанностей, в том числе по участию в таинствах исповеди и причастия. Николай I регламентировал как внешний, так и внутренний вид храмов, которые с ноября 1842 г. было запрещено перестраивать или видоизменять. Внимание уделялось также вопросу о церковном имуществе, богослужебному пению, приходским библиотекам, порядку в домах священнослужителей и др.
Важной задачей государства, по мнению Николая I, было поднять авторитет Церкви через возвышение авторитета духовенства, которому, как известно, были не чужды многие пороки. С целью достижения желаемого результата император уделял особое внимание нравственности священнослужителей, лично контролировал дела о преступлениях клириков и ужесточил санкции против оступившихся.
В николаевскую эпоху государственная власть давала возможность любому священнослужителю сложить с себя сан по собственному желанию, что совершенно нетрадиционно и, хотя соотносится со взглядом самодержца на понятия о благе Церкви и государства, не обосновано каноническим правом. Такое дозволение можно расценивать как недопустимое, в том числе и с благой целью, вмешательство государственной власти не просто в административное, но даже в сакральное устройство Церкви. Лишение сана по суду также не обходилось без последующих государственных вмешательств и санкций. Бывшим священнослужителям с 1839 г. на несколько лет был закрыт доступ к государственной службе, а в 1842 г. этот срок был увеличен вдвое. Сложнее всего было исключенным из клира причетникам, которых с 1835 г. направляли на военную службу. Одной из причин аморальности духовенства, несомненно, был запрет выхода из духовного сословия. Сыновья священнослужителей вынуждены были получать духовное образование и принимать священство, даже без желания служить Церкви. С 1842 г. появилась возможность выйти из сословия тем, кто не проявил усердия в учебе, однако условия, в которых оказывались оставившие свое сословие, не способствовали данному процессу. Вступить в духовное сословие было так же тяжело, как и выйти из него, по целому ряду причин.
Не осталась без контроля светской власти и монастырская жизнь. Обязательной регламентации подвергались условия поступления в монашество, в том числе и возрастной ценз, который стараниями святителя Филарета (Дроздова), не разделявшего взгляд самодержца на роль государственной власти в церковных делах, был значительно смягчен. Помимо возрастного ценза, для вступления в монашество было необходимо получить одобрение со стороны как общества, так и государства. Снятие монашества было также под контролем государства, но, в добавление ко всем санкциям, которые применялись по отношению к сложившим с себя сан приходским священнослужителям, монахам был добавлен запрет на проживание в Санкт-Петербурге и Москве, а также в губернии, где он жил монахом.
Важным инструментом управления николаевского правительства стала система цензуры, которая следила не только за светской, но даже, в большей мере, за церковной печатью. Николай I серьезно относился к делу контроля печати, о чем наглядно говорит то, что устав о цензуре выходит уже 10 июня 1826 г., то есть в первый год его правления. Цензурный устав был настолько жестким, что его незамедлительно прозвали «чугунным». Позднее, 22 апреля 1828 г., был издан новый устав, незначительно смягчивший положения устава 1826 г. Однако во второй половине царствования Николая I, в связи с событиями в Европе, цензурная политика императора становится еще более жесткой, так что период с 1848 по 1855 гг. позднее был назван «эпохой цензурного террора».
Отдельно были созданы Комитеты Духовной Цензуры, в чью компетенцию входило все, что так или иначе было связано с православием и Церковью. При проверке претендующих на печать трудов первое место по тщательности исследования занимали пособия, предназначенные для духовного образования. Такие пособия не мог оценить и допустить к печати один цензор, их обязаны были проверить все члены цензурной комиссии. По причине жесткой цензуры многие священники и профессора духовных академий перестали писать, что, по мнению А. В. Горского, весьма закономерно, ведь любая попытка открыть новую сторону в том или ином предмете покажется цензорам ересью. Жесткая цензура не только охраняла государство от крамолы и революционных настроений, но также тормозила богословскую науку и проповедь, что опять же можно расценить как вмешательство светской власти в компетенцию Церкви и в сакральную область православия.
С целью возвысить авторитет Церкви, Николай I ужесточает политику по отношению к сектантам, старообрядцам и представителям других конфессий. Так, например, в 1830 г. выходит ряд указов, запрещающих католическому духовенству совершать требы для православных, проповедовать и обращать в свою веру, а 12 марта 1844 г. был издан указ о недопустимости постройки синагог и молитвенных школ на одной улице с православными храмами ближе, чем на сто сажен (213.36 м). Однако, более жестко Николай I повел себя со старообрядцами, которые, учитывая его взгляд на роль Православной Церкви в государстве, представлялись ему не столько иноверцами, к которым можно было бы применить принцип веротерпимости, сколько отступниками и даже возмутителями государственного спокойствия, что неминуемо приводило к репрессивным действиям в их адрес.