Уходим! прокричал он, и сиганул прямо в раскрытое настежь окно.
Я не стал торопиться. Прикрывшись заложником, с опаской выглянул наружу. И правильно сделал. «Головастику» повезло. Он каким-то образом успел проскочить, а вот мне уже вряд ли получится уйти. Несколько пуль, предупреждающе разнесших раму в щепки, все наглядно объяснили.
Это конец, Фёст, неожиданно проговорил лейтенант. Разумнее будет сдаться.
Как ты узнал?! я схватил его за горло и притянул к себе. Ну же, отвечай!
Но ответить лейтенант не успел. Окно со стороны улицы вдруг заслонила тень резко остановившейся машины. Я мельком увидел, что это был «Хаммер».
Давай, «крот»! послышался голос спиллянина. Быстрее!
Нет, за рулем сидел уже не «головастик», а какой-то крутой спецназовец. Сначала он проломил стену тяжеленным письменным столом. Из АК палил так, будто всю жизнь держал его в руках. Потом под пулями угнал машину. И все это сделал представитель самой мирной расы из всех, что знали люди. Как такое может быть? Словно в экстремальной ситуации сработал некий предохранительный клапан, открывая новые возможности. Или в его тело неожиданно вселился кто-то другой.
Ты живой, «крот»?! вопил спиллянин. Времени нет! Ну, давай же!
Потребовалось несколько секунд на то, чтобы я выпихнул лейтенанта в окно, а затем спрыгнул сам. Два шага до машины, и мы уже внутри, в относительной безопасности. Только слышно, как по бронированному кузову лупили пули.
Я же крикнул «уходим», с недовольством заявил «головастик», едва я упал в кресло. Он сразу же рванул с места. Так сложно было пойти за мной?
Сложно?! возмутился я. Ты же нас под пули вел! Голову не давали высунуть из окна, не то что выскочить!
Был безопасный промежуток в одну земную минуту, ответил «головастик». Он вырулил на бетонную дорогу и погнал в сторону возвышающегося над складами обелиска. В лучах заходящего солнца его гладкая поверхность сверкала, как горный хрусталь.
Кто же ты на самом деле? решил я спросить напрямую, наблюдая, как «головастик» лихо вращает баранку. Спилляне так себя не ведут.
Много ли ты знаешь о спиллянах? проговорил тот. Ты специалист по чужим?
Считай, что так, согласился я. Уж вашу расу знаю лучше других.
Не делай поспешных выводов, заявил «головастик». Есть такой неожиданный фактор, как стрессовый выброс α-гармона. Слышал о таком?
Я лишь помотал головой.
То-то и оно. Это наш защитный рефлекс. Когда доведут до предела, тогда выброс и случается. Все просто.
Надо же, ему все просто. Раз, и из забитого доходяги вдруг вылупляется нечто сильное, ловкое и агрессивное. А навыки владения оружием тоже с этим α-гармонном приходят? Интересно как все складывается.
До нейтральной зоны оставалось метров триста, когда невесть откуда выскочивший БТР едва нас не протаранил. Спиллянин ловко ушел от столкновения, и боевая машина пролетела мимо, по дороге снося стену одного из складов. Это не остановило вояк, и спустя некоторое время БТР уже несся позади нас. Загрохотала тридцатимиллиметровая пушка, но били скорее для предупреждения, так как лейтенант нужен был им живым.
Я знал, что дальше обелиска никто из солдат не сунется. В нейтральную зону им путь заказан, ибо назад дороги нет. Туда идут лишь те, кто готов продолжить свой путь к Леднику. Поэтому, затаив дыхание, отсчитывал последние метры.
Вот «Хаммер» пересек невидимую черту, и его двигатель задергался. А спустя минуту и вовсе заглох. В зоне из техники могут работать только субмары. Даже огнестрельное оружие бесполезно. Нет электричества, нет открытого огня. Созданные человеком приборывсего лишь жалкие куски металла и пластика.
Я спрыгнул на землю и сразу же почувствовал порыв ледяного ветра. Вот оно, дыхание Ледника. По коже побежали мурашки. Осталось совсем чуть-чуть. Каких-то несколько шагов, или километров. Кто знает? Пространство здесь свернуто в спирали, изгибается и выворачивается наизнанку. Идти нужно лишь туда, откуда дует холодный ветер.
Что с заложником будем делать? спросил «головастик», открывая дверь. Ведь с собой же не потащим?
А как он домой вернется? я озадаченно посмотрел на обелиск. С этой стороны он был иссиня-черным, совсем не отражающим свет. Обратно только через Ледник.
Думай, «крот», спиллянин перелез на заднее сиденье и сел рядом с лейтенантом. Теперь ты командир. Я приму любое твое решение.
Оставьте меня здесь, проговорил Мамедов-младший. За мной обязательно придут. Или наймут спасателя.
Это самый верный вариант, согласился «головастик». Субмар троих может и не потянуть. А если потянет, то батареи враз иссякнут. Солдат дело предложил. Да и заложник нам уже не нужен.
Хорошо, кивнул я. Протиснулся в салон и развязал офицеру руки. Только не делай глупостей, лейтенант. Иначе убью.
Тот промолчал. И лишь когда мы двинулись в путь, дойдя до первого проржавевшего остова кладбища автомобилей, он окликнул меня:
Послушай, Фёст! Если ты найдешь где-нибудь место, которое сможет стать тебе домомостанься там. Здесь скоро все изменится. Ты ведь сам видишь. И все, что тебя будет ждать по возвращении, это мучительная смерть.
Приму к сведению, ответил я, вновь ловя лицом порыв холодного ветра. Ледник манил к себе. В предвкушении скорой встречи с ним меня начало бить мелкой дрожью. Как породистого жеребца перед скачкой.
Лейтенант остался стоять возле «Хаммера», глядя нам вслед. А мы, осторожно огибая вросшие в землю ржавые машины, пошли в сторону обелиска. Ветер дул теперь с той стороны, а это значит, что наш маршрут развернулся на сто восемьдесят градусов. Это было здесь в порядке вещей.
Глава 8Начало пути
Сделав несколько шагов сквозь густую пелену тумана, я замер, не решаясь пересечь невидимый температурный барьер. По эту сторону все еще было лето. Зеленели высокие деревья, шелестела под ногами трава, кое-где пестрели разноцветными мазками полевые цветы. Но стоило только протянуть вперед руку, и кожи касался ледяной холод. Всего один шаг, чтобы пересечь границу, и оказаться в царстве зимы. Так просто и так легко, словно в сказке «двенадцать месяцев». Чудо, которое уже давно стало для меня обыкновенным фактом.
Холод у Ледника был особый. Он не убивал, и не вызывал обморожения. Только причинял дискомфорт, заставляя думать, что действительно вокруг стужа. На самом деле никто из «кротов» не брал с собой даже вязаной шапки, разве что зимой, когда под Курском настоящий сорокаградусный мороз. Лишний грузлишние проблемы. Да и человек, среди жаркого лета везущий в багаже теплую одежду, непременно будет под подозрением.
Что ты встал? с недовольством проговорил «головастик», поправляя висевший на шее трофейный АК. Уже немного осталось.
Сам знаю, беззлобно огрызнулся я, и шагнул вперед.
Холодный воздух моментально обжег легкие, вызвав приступ кашля. Хоть я и готов был к этой неприятности, даже ненадолго задержал дыхание, но каждый раз все приготовления шли насмарку, заканчиваясь одинаково: согнувшись пополам, несколько минут яростно пытался выплюнуть бронхи. Впрочем, иногда казалось, что изо рта вот-вот появится желудок. Или прямая кишка. Однако адаптация так тяжко протекала почти у каждого человека, попавшего в Ледник. Что ж, особенности нашей расы.
Тебе нужно показаться врачу, наставительно заявил «головастик», наблюдавший за моими мучениями. Мне не хотелось бы в скором времени заниматься твоими похоронами.
Не дождешься, переводя дыхание, ответил я. Стало значительно легче дышать, но в груди все еще продолжало болеть. Отодрав от лица потрескавшиеся на псевдохолоде биополимерные накладки, засунул их в карман, чтобы потом выкинуть (в Леднике никто никогда не мусорил). Затем натянул на голову капюшон и, не обращая больше внимания на сетования спиллянина относительно моего здоровья, начал искать тайник Гамаша. Дед всегда оставлял свежие зарубки на деревьях, которые видели лишь свои. Главное, чтобы слой инея их совсем не закрыл.
Покрутившись по лесу, уже минут через пятнадцать обнаружил первую метку, а спустя еще четверть часа мы с «головастиком» вытаскивали из неглубокой ямы, прикрытой ельником, мою сумку. Все содержимое оказалось на месте. Правда, дед подбросил еще несколько банок консервов и мешок с орехами. Последнее было особенно полезным.