6
Один конверс, человек самонадеянный и непоседливый, то бросал монастырь ради светских школ, то возвращался. Наконец дьявол его приметил и, явившись в образе ангела, молвил: «Учись усерднее; Бог судил тебе быть епископом Хальберштадтским». Глупец ликовал. Однажды искуситель предстал ему вновь и ясным голосом, с весельем на лице, сказал: «Ныне умер епископ Хальберштадтский: поспеши в город, ибо Бог избрал тебя на сие место». Несчастный тотчас вышел из монастыря и на ту же ночь нашел приют в доме некоего честного священника близ города Ксантена. Дабы явиться к своему престолу подобающим образом, он поднялся до света, оседлал доброго коня, принадлежавшего его гостеприимцу, вздел его же плащ и уехал. Утром хватились коня, пустились за беглецом, нагнали; приведенный с покражею к мирскому суду, он услышал над собою приговор и не епископом на кафедру взошел, но вором на виселицу. Так-то верить посулам дьявола (Caes. Dial. V. 16).
7
Один монах в предсмертной болезни, мучаясь жаром лихорадки, для облегченья снял куколь и остался в нарамнике. Так он и умер. Приведенный к вратам рая, он увидел, как вратари их запирают, а его отгоняют, приговаривая: этого без куколя ни в орден не принимать, ни упокоиться с монахами отнюдь не давать. Он остался за дверьми, в великом трепете и смущении. Приведшие просили за него, уверяя, что, помимо этой досадной оплошности, он человек достойный. Наконец велели ему воротиться за куколем. Он воскрес, поведал братии все бывшее, облекся в куколь и умер порядочным образом (Herb. Clar. De mir. II. 35).
8
В город Зост пришел неизвестный человек, объявивший, что хочет прыгнуть с башни св. Юлиана, если ему будет за это какой-нибудь почет. «Нет,отвечают ему,мы тебе ничего не дадим за то, чтоб ты до смерти убился».«Ништо,говорит,прыгну за честь города». Народ стекается на базарную площадь, иные глядят из окон; он подымается на башню. Сзади ему кричат: «Скажи, затейник, с каким демоном ты это вытворяешь?»«С таким-то»,отвечает он. «Вот это напрасно: как пить дать обманет; это дрянной демон, а вот лучше бы ты доверился Оливерууж он не выдаст, Оливер-то, он своему слову завсегда хозяин».«Небось не обманет; не впервой мне с ним дело иметь». Итак, умелец всходит на башню, красиво падает и больше не встает. Публика дивится, чего это он не шевелится,ибо он был в широком плаще, чтобы ловить ветер, оттого прискорбное его состояние не было виднои, подошед ближе, обнаруживают, что вся утроба его вылилась на землю. Так-то награждает дьявол своих слуг: тела убивает, души ввергает в вечные муки (Caes. Dial. V. 35), да еще тешится, мороча им головы.
XО знаках и явлениях
Объясните мне, почему во всем доме на каждой дверной ручке висят блины?
1
Гиральд Камбрийский сообщает, что, в то время как три его брата в малолетстве строили из песка замки и дворцы, он один лепил церкви и монастыри; примечая это с изумлением, отец его решил дать ему образование (Gir. Camb. De reb. I. 1).
#я его прочу по дипломатической части
2
В итальянской Тортоне есть такое диво: когда здешнему главе семейства предстоит умереть в течение года, во время пахоты на его поле борозды под лемехом кровоточат (Gerv. Tilb. Ot imp. III. 7).
3
В Утрехте умер клирик, соблазнивший монахиню. Чтобы показать, сколь тяжела эта вина, Христос оставил на гениталиях покойника такой знак, что все видевшие его или слышавшие о нем приходили в ужас. Я, однако, не стану рассказывать, что там было, щадя стыдливость наших читательниц Caes. Dial. XI. 58).
#во что превратились вставные зубы Ондатра
4
В Страсбурге схватили десятерых еретиков. Они запирались, но их обличили раскаленным железом и приговорили к костру. И вот в назначенный день ведут их на место казни, и один из провожатых говорит одному из еретиков: «Несчастный, покайся, не то из временного огня попадешь в вечный». Тот в ответ: «Я знаю, что заблуждался, но боюсь, что исповедь, вынужденная обстоятельствами, не угодна Богу».«Исповедайся от сердца: Бог милостив, Он примет кающегося». Еретик исповедался, и обожженная рука его тотчас выздоровела. «Несправедливо,говорит его духовник судье,невинного человека отправлять на казнь». Его отпустили. У него была жена, не знавшая о происходящем. Он пришел к ней в радости: благословен Бог, избавивший меня ныне от гибели телесной и душевной.Она в ответ: «Что ты сделал, несчастный? из-за скоротечного страдания ты отступился от твоей веры, здравой и святой? Да тебе надо было сто раз предать тело огню, но не отпадать от веры!..» Забыв о божественном благодеянии и о бывшем с ним чуде, он поддался уговорам жены и вернулся к своей ереси. И тогда на руке его вновь возник ожог, и у жены его, виновницы его греха, такой же, и разъел руку до кости; и, чтобы их не было слышно в деревне, они бежали в соседнюю рощу и вопили там от боли (Caes. Dial. III. 17).
5
Один моряк из Бристоля, оставив жену и детей, отправился в плавание. Однажды, после долгого пути, когда корабль его был в отдаленных областях океана, бристолец после еды мыл нож и случайно выронил его в волны. В тот же час у него дома в Бристоле через открытое окошко в кровле упал этот самый нож, вонзившись в стол перед глазами жены. Изумленная женщина его узнала и, после того как долгое время спустя муж благополучно вернулся, спросила у него обстоятельства и время, когда он потерял этот нож; день совпал. Это одно из доказательств того, что море расположено поверх воздуха (Gerv. Tilb. Ot. imp. I. 13).
6
В Арльском королевстве есть скала, в круче которой, как бы окнами прорезанной, являются путникам две дамы или больше, словно беседующие и хлопающие в ладоши удачной шутке. Издалека они мнятся прекрасными и очаровательными; когда подойдешь ближе, пропадают (Gerv. Tilb. Ot. imp. III. 43).
7
В Лузиньяне, недалеко от Пуатье, был священник, пренебрегший всеми заботами своего звания ради плотских утех и принимавший Тело и Кровь Христову без всякого благоговения. Но, поскольку совесть и егокак бывает с дурными людьмииногда устрашала, он искал знакомства с монахами и приором аббатства Бонне- во. Они увещевали его исправить жизнь, но ничего не добились: он притворялся, что внимательно их слушает, и хвалился обществом святых людей, но ни увещевания, ни примеры его не трогали. Наконец он заболел и был уже на пороге смерти. Приор его навестил и долго сидел у его ложа. Когда настала ночь и все, кроме приора, разошлись, больной вдруг начал кричать: «Помоги, помоги! два страшных льва на меня кидаются, зияя пастью; умоли Господа, чтобы отнял меня у них, пока они меня не пожрали». Устрашенный приор начал молиться за несчастного. «Ну, славно,говорит тот, успокоившись:отступили свирепые твари и благодаря тебе уж не показываются». Он казался вполне в своем уме; они с приором вели беседу, пока священник не начал кричать истошней прежнего: «Изливается огонь с неба на мою постель, того гляди меня испепелит: поторопись, прошу, с молитвой, если еще можно меня избавить». Приор вновь взывает к Божьему милосердию. «Довольно,говорит наконец больной,я уже безопасен от огня: протянулось надо мной покрывало, через которое огонь пройти не может. Спас ты меня от этой пагубы; прошу, не уходи, пока не увидишь, чем дело кончится». Приор остался, утешал осажденного такими страхами и беседовал с ним, пока больной внезапно не умолк. Понимая, что он исторжен из человеческого мира, приор стал ждать. По долгом времени священник пришел в себя и со стоном сказал: «Я был отведен на вечный суд и осужден на вечную смерть. Предан ужасным палачам и буду мучиться в неугасимом огне с дьяволом и ангелами его». И, так как приор в третий раз обратился к молитве, больной сказал: «Перестань, нет проку трудиться ради того, о ком слушать не станут».«Вернись в разум,возражает ему приор,и, пока жив, ищи милосердия Божьего».«Думаешь, я не в своем уме? нет, я не безумствую, но в здравом разуме говорю,и, взявшись за куколь приора, спрашивает:ведь то, что я держу,твой куколь?»«Да».«Как этотвой куколь, и как то, на чем я лежу,солома, так то, что я пред собою вижу,огненный котел». И пока он это говорил, капля незримого огня, выскочив из котла, о котором он вел речь, упала ему на руку и разъела кожу и мясо до кости. «Вот тебе,сказал он со стоном,неопровержимое доказательство. Как эта капля разъела мою плоть, так сейчас пожрет меня всего огненный омут». Приор молчал в изумлении, а священник прибавил: «Вот уже адские служители придвигают поближе котел, вот уже толкают меня в него, вот уже руки на меня налагают». И потом: «Отдернули покров, которым я был окружен, и бросают меня в котел». Голос его затих, голова откинулась, он умер. Никто не осмелился остаться на ночь в доме, где лежал труп. Поутру его погребли. Через несколько дней, когда слух об этом разнесся по окрестностям и всем захотелось удостовериться в его истине, могилу разрыли и нашли на священнике ту борозду, которую адская капля проела в его руке (Petr. Ven. De mir. I. 25).