ОСИРИС. Не будь наивным. В пустыне среди песков и камней, конечно, ей больше не с кем было общаться, кроме тебя. Она нуждалась в тебе и Меритсегер, но сейчас вернулась домой. Думаешь, ей было бы приятно вернуться в пески, если она может жить в роскоши? Даже являясь богиней, она всё-таки женщина.
СЕТ. Ты не знаешь её.
ОСИРИС. А ты провёл с ней немного времени и считаешь, что знаешь? Сет, давай смотреть правде в лицо, ей нет причин возвращаться в пустыню, когда она уже добилась владения собой, к которому стремилась.
СЕТ. Расскажи мне, как добраться до Золотого Чертога!
ОСИРИС. Хочешь туда дойти и вызвать на себя гнев Ра? Только жрецы в особых случаях могут идти той дорогой. Да и что ты можешь там сделать или сказать? Сет, посмотри на себя, разве не видишь ты, что все люди Египта отличаются от тебя? Я открою небольшую тайну тебе, брат мой.
СЕТ. Тайну? Не называй меня «братом», это звучит нелепо.
ОСИРИС. Именно. Ужасная правда, верно? Ты был рождён здесь, но изгнан великим Ра в пустыню. Твоё рождение было неуместным. И к тому же, с самого первого дня твоё уродство бросалось в глаза.
ИСИДА. Осирис, одумайся, зачем ты говоришь подобным образом.
ОСИРИС. Я говорю, как было. Посмотри на него, разве не уродлив наш брат?
ИСИДА. Но это не повод
СЕТ. Что за бред. Твой муж сошел с ума!
ОСИРИС. Нет, это ты бредишь, если смеешь мечтать удержать рядом с собой Секмет. Неужели ты думаешь, что случайно оказался в той пустыне? Все думали, что ты давно умер, а ты остался жив.
СЕТ. Ты выдумываешь. Это всё не правда!
ОСИРИС. Оглянись вокруг, Сет. Иди, прогуляйся по дворцу, тебя никто не будет задерживать. Жалость не вечна. Ты должен осознать, кто ты есть. А тывсего лишь изгой. Твоё место в безжалостной пустыне, так возвращайся же в её утробу.
СЕТ. Ты это говоришь, только чтобы унизить меня.
ИСИДА. Осирис, Ра изгнал его, но это не значит, что и мы должны так относиться к своему брату.
ОСИРИС. Думаешь, не прогневается Ра, узнав, что изгнанный им посмел вернуться? Его воля была нарушена тогда и вновь нарушается теперь. Хочешь защитить его?
ИСИДА. Ты говоришь страшные слова. Что взбесило тебя так? Пусть он уйдёт.
ОСИРИС. Я не держу его. Я не хочу разгневать Меритсегер, с головы моего брата в этих стенах не упадёт и волоса. Я просто хочу, чтобы он знал.
СЕТ. Это слишком нелепо, чтобы быть правдой.
ОСИРИС. Что? Не можешь осознать? Идём, я сам покажу тебе ещё одну твою сестру и брата. Увидим, как они отреагируют. Идём, Сет, в самом деле, они не так страшны, как ты.
СЕТ. Я надеюсь, они не так страшны, как ты!
ОСИРИС. Хочешь вина или фруктов? Я покажу тебе всё, чем владею. Но это не твой мир, не твой дом и не твоя семья. Твоё рождение было лишним. Идём же. Или ты боишься?
Осирис уводит Сета на балкон, а оттуда в сад. Исида же убегает к дверям и торопливо садится в колесницу.
Золотой чертог. Один из просторных залов.
В двери заходят Тот и Птах, их беседа определенно длилась долго.
ТОТ. Признаться, я не ожидал от Ра подобного решения.
ПТАХ. И прошу тебя, не говори об этом Бастет. Отец последнее время недоволен ей, она может рассердить его ещё больше.
ТОТ. Она способна и из мертвого вытрясти правду. Ты требуешь от меня слишком многого.
ПТАХ. А ты думаешь, почему я сам от неё скрываюсь?
ТОТ. Боюсь, что именно этого она тебе особенно не простит.
ПТАХ. У нас нет выбора. Солнцеликий не в духе все эти дни.
ТОТ. Хорошо, я подумаю, как помочь тебе и что мы можем сделать.
Птах коротко склоняет голову и уходит прочь, Тот направляется к просторному окну, откуда открывается вид на скалы и дорогу. Выходит Секмет. Она направляется к нему, но нервничает.
ТОТ. Это ты, Секмет? Утомилась гулять по Золотому Чертогу?
СЕКМЕТ. Я утомилась ещё в первый день. Одна, как прежде но Ра меня не отпускает.
ТОТ. Он на что-то сердится?
СЕКМЕТ. Скорее, недоволен моим общением со смертным. Но делает вид, что рад видеть и хочет сохранить добрые отношения.
ТОТ. Не суди его строго, он беспокоится о тебе.
СЕКМЕТ. Но не отпускает. Какой толк держать меня тут?
ТОТ. Никакого. Но ему виднее.
В зал незаметно пробирается и устраивается на кушетке любопытная Бастет. Она старается не привлекать к себе внимание.
СЕКМЕТ. Полагаю, Осирис немало ему наговорил.
ТОТ. Успела поссориться даже с Осирисом? Сидя в пустыне?
СЕКМЕТ. Он сам пришёл, я его не звала! Послушай, Тот, твой совет на берегу Нила остановил меня, но зачем ты вмешался?
ТОТ. Считай, что это мой способ искупления своих поступков. Ведь это я предложил опоить тебя вином.
СЕКМЕТ. Да, Бастет говорила мне об этом, но я никогда на тебя не сердилась.
ТОТ. Ты не сердилась, а я испытывал чувство вины. Я наблюдал за твоими метаниями, хотя порой найти тебя среди гор и песков, было невероятно сложно. Мне подумалось, что отправить тебя к Меритсегер будет лучшим решением.
СЕКМЕТ. И ты отправил меня туда только из-за неё? Ты ведь знал про её ученика по имени Сет.
ТОТ. Знал, не буду спорить.
БАСТЕТ. Он всегда всё знает. Если бы ты знала, как много он суёт нос в чужие дела, то не доверяла бы ему столь слепо.
Секмет резко оглядывается на незваную собеседницу, а Тот лишь слегка кривит губы.
ТОТ. Ты пришла, чтобы очернить меня?
БАСТЕТ. Нет. Я даже приятно удивлена, что некоторые вещи, попадая в твои уши, минуют слух Ра.
СЕКМЕТ. Что ты имеешь ввиду?
ТОТ. Это давний спор, не обращай внимания. Что тебе нужно, Бастет?
БАСТЕТ. То же что и всем. Твоя осведомлённость обо всех событиях Египта. Или ты можешь предложить что-то другое?
ТОТ. Если ты пришла спрашивать, умерь свой яд. И я пока занят, позволь нам закончить разговор.
БАСТЕТ. О, конечно. Я не буду вам мешать.
ТОТ. Бастет!
БАСТЕТ. Мр-р-р-р
СЕКМЕТ. И ты наверняка знаешь кто такой Сет? Ты не можешь не знать этого, я слышала, ты постоянно находишься среди людей и некоторое время был занят воспитанием будущего фараона. Осирис называл Сета братом.
ТОТ. Какая ирония, что однажды всё так получилось.
БАСТЕТ. О да, и ты, конечно же, не ожидал.
ТОТ. Бастет! Я действительно долго был учителем и советником Осириса, его брата Гора, и сестер Исиды и Нефтиды.
СЕКМЕТ. А сколько всего смертных детей было у богини Нут?
ТОТ. Ра предсказал, что их будет четверо. Он решил, что они будут властвовать над землёй Египта и решать вопросы людей.
Рождение Осириса. Несколько женщин, принимающих роды, приносят Ра детей в белых пелёнках, и он даёт имя каждому, а так же предсказывает их будущее.
ТОТ. Первенец родился прекрасным, как бог, мы нарекли его Осирисом. Ра сказал, что он станет фараоном. Второй мир увидела Исида, которая потом стала женой Осириса. Также, у Нут родились сын, названный в честь светлоглазого Гора, и дочь Нефтида. Они по-своему очаровательные дети. Однажды ты и с ними познакомишься.
СЕКМЕТ. И что же? У Нут действительно родилось четверо детей, и они стали правителями Египта, как Ра предсказал. Верно?
БАСТЕТ. Договаривай, Тот, раз начал. Ты не бог честности, но ты обязан рассказать правду.
ТОТ. Не совсем. После предсказанных прекрасных четверых детей у Нут родился пятый ребёнок. И он был абсолютно не похож на своих братьев и сестёр.
Побледневшая женщина подаёт Ра пятое дитя. Окаменевшее лицо Верховного бога. Он произносит лишь имя ребёнка и жестом даёт знак унести его прочь.
СЕКМЕТ. Это был Сет?
ТОТ. Именно такое имя ему и дали. Рождение Сета нарушило предсказание Ра и внесло сумятицу в божественные ряды. Он был неожиданным и лишним. Но хуже того, совершено непохожим на других детей Египта. Если бы он был подобен Осирису, Ра смягчился бы и оставил его. Но такой уродливый ребёнок, по мнению нашего божественного отца, был недостоин жизни и власти.
Пустыня. Ночь. По песку идёт мужчина, прижимающий к груди ребёнка. Он удаляется от огней большого города. Уходит всё дальше и дальше.
Ребенок лежит на камне, закутанный в серую ткань. Над ним склоняется женщина с белыми волосами. Меритсегер берет ребёнка на руки.
ТОТ. Ребенка унесли и бросили в пустыне, а людям сказали, что у них будет четыре прекрасных правителя. Ни Ра, ни другие боги помыслить не могли, что мудрая Меритсегер подберёт умирающего ребёнка и вырастит в непримиримого воина.
БАСТЕТ. И что-то мне подсказывает, что всё это обошлось не без твоего вмешательства.
ТОТ. Бастет!
СЕКМЕТ. Значит, Сет был брошен на произвол судьбы с самого первого дня своего рождения? И снова по велению Ра?