ИСИДА. Прошу меня простить, если помешала вашему разговору. Я подожду внизу
РА. Останься. Выпей с нами вина.
По взмаху руки Ра появляются рабы в белоснежных набедренных повязках. В их руках подносы с фруктами и напитками. Тот, знающий как Ра относится к женщинам, обеспокоен.
ТОТ. Ты искала меня, Исида? Что-то случилось в мире людей?
ИСИДА. Мой муж покинул дворец, не сказав ни слова. Куда он отправился? Его очень долго нет, я начинаю беспокоиться.
РА. Почему же ты искала Тота?
ИСИДА. Я думала, он знает, где Осирис.
РА. Это я отправил Осириса в великую пустыню. Путь в самое сердце песков не близок, но ему ничто не угрожает. В следующий раз ты можешь обращаться с вопросами напрямую ко мне. Я всегда буду рад тебя видеть.
ИСИДА. Благодарю тебя, отец наш. Дозволь мне вернуться к людям.
РА. Не спеши. Мы редко видимся. Расскажи мне, что сейчас творится в мире смертных
Ра жестом приглашает Исиду в Чертоги. Тот прислушивается.
ТОТ. Великий Ра, кажется, Бастет снова ищет тебя.
РА. Я занят.
ТОТ. Кажется, она идёт сюда.
РА. (к Исиде): Как поживают твои сестра и брат?
ИСИДА. Благодарю за заботу, у них всё хорошо.
ГОЛОС_БАСТЕТ. О Солнцеликий Р-р-ра! Маат, ты видела его? Я искала в главном зале, там его нет Ах, он у Тота
Выражение лица Ра мгновенно меняется.
РА. Тот, я хотел обсудить с тобой ещё один вопрос. Исида, ты можешь идти. (Исида кланяется и торопится к колеснице) Я хочу знать, как проходят поиски Секмет. Прошел почти год с тех пор, как её видели последний раз.
ТОТ. Тут такое дело, отец наш давай поговорим об этом в другом месте.
РА. Мы можем немного прогуляться.
Ра и Тот направляются прочь от ворот в Чертоги.
Пустыня.
Сет летит на песок от пинка Секмет. Идёт поединок.
СЕТ. Секмет.
СЕКМЕТ. Что?
СЕТ. Почему Ра передумал истреблять людей?
СЕКМЕТ. Не знаю. Я нагнала на людей ужас, но потом спала много лет. После этого Ра не разговаривал со мной, и другие боги сторонились меня.
СЕТ. Поэтому ты ушла из Золотого Чертога и пришла сюда?
СЕКМЕТ. Не отвлекайся.
СЕТ. Меритсегер говорила, что Золотой Чертогдом всех богов.
Сет получает удар в живот и сгибается, опираясь на меч.
СЕКМЕТ. Всех, но не мой
Секмет хочет продолжить поединок, но Сет ещё не в состоянии, и она откладывает жезл, взамен протягивая ему бурдюк с водой.
СЕКМЕТ. Я не сразу пошла сюда, я блуждала среди людей, потом среди скал и песков. Одиночество сводило с ума.
СЕТ. Не думал, что среди богов чье-то существование тоже может быть лишним.
СЕКМЕТ. Как долго ты тут живешь?
СЕТ. Сколько себя помню.
СЕКМЕТ. Ни отца? Ни матери? Ты хотя бы раз видел других людей?
СЕТ. Только жрецов, что приезжают за советом к Меритсегер. Она воспитывала меня с самого детства, я не помню никого другого, кроме неё. Думаю, она подобрала меня среди песков, без неё меня бы убило солнце.
СЕКМЕТ. Для человека это тяжелое испытание. Не знать ни родины, ни семьи. Жизнь людей коротка, для них одиночествострашное наказание.
СЕТ. А сколько лет ты жила в одиночестве?
СЕКМЕТ. Сотню или возможно две. Дни и года слились в одну полосу, мне сложно вспомнить что-то из того времени.
СЕТ. А эти шесть месяцев, что ты провела здесь, ты помнишь?
СЕКМЕТ. Помню ли я то, как ты споткнулся об мою ногу и кубарем катился по бархану? Или ночную ящерицу, которую ты попытался бросить мне в волосы? Или как обижался три дня, после того, как я отходила тебя жезлом за необоснованную самоуверенность?
СЕТ. Помнишь.
СЕКМЕТ. Или
СЕТ. Хватит, я верю. С памятью у тебя все в порядке.
По песку бесшумно движется Меритсегер. Змея свивается кольцами за их спинами и наблюдает.
СЕКМЕТ. Для таких, как я, время не имеет значения. Только воспоминания. Мне говорили, что время ценно, я этого не понимала. И сейчас не понимаю.
СЕТ. Да ты и не только это не понимаешь.
СЕКМЕТ. Что?
МЕРИТСЕГЕР. Тебе стало легче, богиня Секмет?
Сет и Секмет вскакивают, вскидывая оружие.
СЕКМЕТ. Меритсегер! Не подкрадывайся со спины!
МЕРИТСЕГЕР. Отвечай мне. Разве ты сейчас не улыбалась? Часто ли ты улыбалась до того, как пришла сюда? Я наблюдала за тобой.
СЕКМЕТ. Я думала, ты будешь учить меня.
МЕРИТСЕГЕР. Вы справляетесь сами. Ваши поединки дают вам гораздо больше, чем вы замечаете. Разве не стала ты спокойнее в бою?
СЕКМЕТ. Я медленно двигаюсь. Ты сама сказала мне не обращать на него свой гнев.
МЕРИТСЕГЕР. И ты не гневаешься. Учишься быть терпеливой, ведь не раз он доводил тебя своей гордостью или неуклюжестью.
СЕТ. Я не неуклюж.
СЕКМЕТ. Неуклюж-неуклюж.
СЕТ. Кто-то своей надменностью меня самого не раз доводил.
МЕРИТСЕГЕР. Ты тоже учишься. Вы учитесь друг у друга, смиряете друг друга. Эти поединки делают тебя, богиня Возмездия, осторожной. А возможность говорить с тобой делает Сета человечней.
СЕКМЕТ. Человечней?
Меритсегер движется между ними, обвивая своими кольцами то одного, то другого.
МЕРИТСЕГЕР. Твое мастерство возрастает, мой мальчик.
СЕТ. Мне так не кажется.
МЕРИТСЕГЕР. Это хорошо видно со стороны. Не так ли, Секмет?
СЕКМЕТ. Да он постепенно становится более умелым воином, чем в день нашей встречи. Он лучше защищается, но атака ещё не в полной силе. Но это дело времени.
МЕРИТСЕГЕР. А что ты ощущаешь во время боя?
Змея неподвижно смотрит на неё.
СЕКМЕТ. Это не бой. Я двигаюсь медленно, и гнев не успевает тронуть мой разум. Ты говоришь, что я становлюсь спокойнее, но, возможно, это моя сила больше не касается меня. Я слабею, богиня-змея?
Меритсегер: Почему ты так думаешь?
СЕКМЕТ. Суть моего творениявозмездие Ра, уничтожение всего живого и утоление собственной жажды крови. Но с тех пор, как я пришла сюда, мною были пролиты лишь несколько капель. Мне не нужно спать, не требуется пища, но как богиня возможно как богиня я перестаю существовать. Я утрачиваю гнев свой. Может ли статься так, что я скоро исчезну?
МЕРИТСЕГЕР. Нет, так не станется. Ты не исчезаешь, Секмет. Как мало ты знаешь о богах, хотя всю свою жизнь провела как самая жестокая из них.
СЕКМЕТ. Ты объяснишь мне?
МЕРИТСЕГЕР. Блуждая среди людей, неужели ты не видела храмов, что они возводят в честь богов?
СЕКМЕТ. Я видела храмы Солнцеликого Ра. Храмы Бастет и Тота, видела их статуи в них и изображения на фресках.
Секмет в людном городе. Заходит в храм, где идёт молебен. Она видит статую, женщины с головой кошки, в руках которой жезл с лезвием. Лезвие вымазано кровью, на алтаре перед статуей лежат принесённые ей в дар жертвы.
СЕКМЕТ. Однажды я увидела и свою статую, в одном из храмов. Женщина с головой львицы, лишь имя и жезл оставались моими.
МЕРИТСЕГЕР. Ты видела достаточно. Люди строят в нашу честь храмы, приносят жертвы, молятся нам. Они просят нашей защиты или совета, чтобы мы помогли с посевами, в войне или в знамениях нашей воли.
Храмы. Статуи Богов. Молебны. Обряды. Жертвоприношения.
МЕРИТСЕГЕР. Каждого бога просят о том, в чьей власти помочь или наказать их. И сила бога возрастает по мере почитания людьми их.
СЕКМЕТ. Расамый почитаемый из богов.
Круг солнца высоко в небе. Золотая статуя Ра. Жрецы.
МЕРИТСЕГЕР. Верно. Но тебя, Секмет, боятся. Тебе строят храмы и приносят жертвы из страха, что ты можешь вернуться и покарать их за недостаточную почтительность.
Кровавые воды Нила. Залитые кровью улицы городов.
МЕРИТСЕГЕР. Тебя это никогда не интересовало, но люди помнят тот день, когда воды Нила стали красными. Пока ты блуждала, именно эта постоянно возрастающая сила молитв сводила тебя с ума. Ты теряла контроль, убивала людей в селеньях, а они думали, что ты гневаешься за ослушание или малое количество подношений.
Секмет открывает глаза.
СЕКМЕТ. Я никогда не думала о подобном.
МЕРИТСЕГЕР. Тебе никто и не рассказывал.
СЕКМЕТ. Так значит, всё это время я сама порождала своё безумие?
МЕРИТСЕГЕР. С первого дня. Но теперь твой разум может справиться даже с этой постоянно возрастающей силой. Хочешь ли ты вернуться в Золотой Чертог, чтобы убедиться в этом?
СЕКМЕТ. Ты прогоняешь меня, богиня-змея Меритсегер?
МЕРИТСЕГЕР. Нет. Но разве не затем ты пришла сюда? Ты хотела властвовать над собой, и в бою ты больше не теряешь разум. Разве не этого ты хотела? Теперь ты можешь справиться сама. Ты можешь вернуться в Золотой Чертог и занять свое место среди богов по праву.