Что такое отношение между художниками? Все знают про Ротонду место, где собирались все. Сделано масса фильмов, написана масса книг и никто не знает, что первым местом, где собирались художники стало кафе Гарбуа в Батиньоле, где Мане стал собирать всех художников. И первая парижская школа, которую он возглавил, называется «Батиньолская школа» (а Батиньолская школа и есть Парижская новая школа). Именно там сидят все наши герои: Клод Моне, Эдуард Мане, Ренуар, Де Га, Сейсли, Писаро. Что они там делают, кроме того, что гуляют с девушками? Они говорят об искусстве. Есть еще один идеальный импрессионист это Клод Моне. Он является трубадуром Эдуарда Мане, его великим исполнителем, прошедшим его школу. У Мане было еще одно очень странное качество. Он был иллюстратором жизни. Он делал иллюстрации. Его картины это самые настоящие иллюстрации. Молодой человек в белых брюках это иллюстрация. Балкон это иллюстрация. Это Гарбуа. Это жизнь. Он выводит все образы жизни, которые его окружают. Он рассказчик. Импрессионисты, так те показчики. А он рассказчик и его рассказы стилистически и психологически образно ближе всего к тому мастеру. который может быть его аналогом в литературе. Например, Ги де Мопассан. Обе эти фигуры, конечно, абсолютно гениальны. В них есть и полнота включенности в тот мир, в котором они живут, и который они хотят чувственно описать. Они не стремятся к гармоничности, они любят эпизод. В романе Ги де Мопассана «Милый друг» видно, что он мастер эпизода. Как Чехов. Это не Бальзак, который плетет кружево из элементов. Скорее всего и Мопассан, и Мане были чувствительными людьми, лишенными кожи. Таким образом они осязали время. В этом смысле одна из уникальных картин Эдуарда Мане является просто прямой литературной иллюстрацией. Это его картина «Нана». С одной стороны это живопись и вы смотрите на нее, как на живопись и любуетесь ей, как живописью. А с другой стороны это самая настоящая иллюстрация к роману Эмиля Золя «Нана». Совершеннейшее чудовище, но вместе с тем она была такой прекрасной, злачной фигурой того времени. Хороша по всем параметрам. И на этой картине сидит ее очередная жертва в вечернем костюме, а она в чулочках, обворожительная, на фоне китайского шитья.
«Нана»
На китайском шитье нам стоит задержаться, потому что в конце 18 19 веков Европа переживает бум всего японского и китайского. И этот стиль называется «чинезе». Вся Европа была наводнена всем китайским: ширмы, лакированные изделия из дерева. В Петербурге построили китайский домик. К концу 19-го века увлечение углубилось еще больше, но теперь это не только декоративная посуда или что-то еще, а особенность и специфика живописи. Влияние огромнейшее! Вот такая замечательная вещь.
А вот это портрет замечательной женщины, пианистки Сюзанны Мане, урожденной Леенхофф. Я его очень люблю.
Сюзанна Мане
Сюзанна Мане
Сам Ференц Лист наслаждался ее игрой. Она преподавала и среди ее учеников были братья Эдуарда Мане Эжен и Гюстав Мане. Эдуард дружил с ней, бывал в ее салоне, стал крестным отцом ее сына от некоего человека. Они писали друг другу все время. Позже поженились.
Я, как-то раз попала на выставку «Мода и импрессионизм». Ну, что говорить. Конечно, удивительная выставка. Мы подходим к интересной теме. Вот хожу я по этой выставке, смотрю и думаю: «Устроители, вы мне хотите сказать, что импрессионизм создал моду? Или наоборот?»
Эта выставка была названа удивительно. Женщины в платьях того времени. Только создал эти наряды не импрессионизм. Импрессионисты писали мир вокруг себя и, разумеется, в туалетах того времени и больше ничего. Никаких точек пересечения между модой, временем и импрессионизмом просто нет. Мода той эпохи была создана королевой Франции и ее окружением. Кто-то даже назвал тот шикарный расцвет таким словом, как капитализм. Это мода, которая требовала траты денег она была очень дорогой. Безумно дорогой! Мода 18-го века была просто ломовой по ценам. Аховой! Я была на выставке, которая называлась «Мария-Антуанетта» и там была выставлена переписка между мутор Марией-Терезой и ее ненаглядной дочкой. Просто непрерывная переписка. Если дочка не пишет матери каждый день, то у той просто сердечный приступ, потому что она боится, что может не проконтролировать свою дочь и та наделает каких-то глупостей. Пример привожу: «Эти письма ждала. Ты в чем вышла утром? Ты сдурела, дочь моя? В шесть часов должна личико умывать. А что на тебе было за платье? Ты рисунок прислала. А твои фабрики на что? Пусть они и создают для тебя ткани. Ты что мещанка из рыбного квартал? Ты королева Франции!» А дочурка отвечает: «Слушаюсь маменька, прекрасная идея!» Думаете я преувеличиваю? Нет. Самая интересная переписка, которую я видела. Мамаша, боящаяся упустить французский престол со своей дурой, которая замужем за дураком. И она ими всеми правит. Им всем потом досталось за эти фабрики и началась эпоха расцвета индустрии роскоши. Всяких там мушек, духов, протираний, нижних юбок, причесок. Как пел герой Высоцкого: «тебе шитья пойдет аршин, не так ли, Зин?»
Мария-Антуанетта
Мария-Тереза
Эта мода и импрессионизм есть ни что иное, как «в огороде бузина, а в Киеве дядька». Никакого отношения друг к другу. Но какие там были выставлены платья! Самое интересное, что эти платья описаны у того же самого Мопассана. Это же было до появления лифчиков. Эпоха корсетов. И они шнуруются сзади и мужчины волнуются, эти юбки колышутся. Боже, а какие на них были изумительные драгоценности, ожерелья. То была эпоха становления Парижа, как первой столицы. Эпоха строительства Парижа, каким он есть и сейчас.
Век эпохи банкетов так можно назвать тот период. До Парижской коммуны. Коммуна-то прижала немного моду, но сломить эту мощь полностью не смогла. То был время журналов и больших денег, вложенных в ювелирную промышленность, туалеты, модное законодательство. Но художники-импрессионисты были лишь жизнеописателями.
Посмотрите на Ренуара. «Балкон» мы видели А это «Ложа». Роскошная ложа, на женщине изумительное платье, совершенно фантастический жемчуг, мятые цветы, прическа, мужчина с биноклем. Это настолько все вкусно. За что я люблю коммунизм, так за то, что он строит совершенное государство. Это утопия. И картина тоже утопия, которая стала позитивной энергией. Импрессионизм уникально позитивное искусство. вся социальная мура отвалилась. Никаких классовых столкновений, есть только море и есть игра облаков. Есть прекрасные женщины, есть их миллиардные туалеты, есть воздух, которым они дышат и есть этот прекрасный мир и добро. Весь импрессионизм абсолютен.
Граф Тулузы, который мог жениться на самой красивой и богатой женщине, предпочитал проституток. Ему нравилось жить по-другому. У него не было комплексов. Мы психологически неправильно его расцениваем. Это был последний крестоносец. Нам за него стыдно, а ему весело. Нам жаль его, а он взял и женился на своей кузине. Правда сразу умер, но это не имеет значения Он был очень богат и ему было, что оставить жене. А все остальные люди ему были ненужны.
Я люблю импрессионизм за то, что он абсолютно позитивен. Я прихожу в музей и растворяюсь в его позитивности. Я не знаю ни одного другого направления, в котором было бы столько любви к жизни и столько чувственного наслаждения ею. Что такое любовь, что рождается каждый день? Она не имеет возраста. Никогда это больше не повторяется.
Конечно, имена двух художников принято называть в качестве классических примеров импрессионизма. Это Клод Моне и Ренуар. Посмотрите, это красиво или нет? Вы чувствуете, что это интересно по живописи? Я сейчас употреблю одно слово, такое антиискусствоведческое, запрещенное искусством. Это слово «нравится». Слово «нравится» категорически запрещено в искусстве. Нравиться может девушка, закуска к водке. А искусство это вопрос подготовленности.
Константин Коровин, художник
Вообще, есть такая вещь, которая четко говорит: импрессионизм создал зрителя живописи. Он сделал великое, грандиозное, цивилизационное дело он создал настоящего ценителя живописи среди довольно широкого круга зрителей. Как Станиславский с Немировичем создали театрального зрителя. Они сделали театр так, как литература создала профессионального читателя. А нас уже нет. Ни читателей, ни зрителей. Мы иногда, как во сне, вспоминаем, что мы ими может быть. Поэтому импрессионизм для нас великая вещь, так как насыщает нашу жизнь.