Заткнитесь уже оба, чертовы идиоты. Это не вас со мной, а меня с вами поселили в эту «дурку». Проваливайте сами тогда. Я вас терпеть не могу, вы мне все разрушили!
Прости, дорогуша, последовал женский голос, ты не в себе. Тебе нужна любовь? Так я люблю тебя. Правда! Очень сильно, ты ведь мне уже, как дочка. Картины твои обожаю рассматривать. Ты прости меня, старую. Роняю их постоянно Люблю я тебя, как дочь, честное слово
Бэлла была в шоке:
Пправда?..
Из темноты повеяло холодом, раздался мужской грубый голос:
Нет, я тебя ненавижу, сумасшедшая
Ччто? Бэлла задумалась на секунду, а потом с лицом таким, будто познала дзен, продолжила, Нет, это ты сумасшедший! Причем таких еще поискать надо. Ты самый настоящий псих с раздвоением личности! Еще и приведение! Ты то женщина, то мужчина!
Что?.. Совсем спятила? Ты где тут женщину нашла? Я тут один!
Все с тобой ясно, нашла кого бояться
Бойся меня, а лучшеуходи с этого места, иначе я
Ты?
Я
И что же?..
Яяя
Превратишься в бабу? сказала Бэлла и засмеялась.
Призрак замялся:
Тты чего же из меня нюню делаешь?! Какая я тебе «баба»?
Да не ты, а твоя вторая личность, понимаешь?
Ничего не понимаю. Что за черт? Быть мертвым труднее, чем живым
Приведение тяжело вздохнуло, и еле видимое очертание человека село на край кровати рядом с девушкой. Силуэт продолжил:
Закурить есть?..
Нет, сказала Бэлла, Нема.
Врешь, я же видел. Куришь ты, зараза.
Ой, ну и чего ты, будешь настоящие сигареты курить?
Не знаю. Устал я.
Чего устал, в недоумении спросила художница, жить что ли?
Да не знаю я, говорю же!
Оба они замолчали. На пару минут настала тишина. Бэлла встала с кровати и ушла в неизвестном направлении. Возвратилась она уже с двумя кружками чая наперевес.
Будешь? спросила девушка.
Опять варево какоето? У меня уже изжога от тебя.
Вообщето, это чай с бергамотом! И скажи, ты всегда был таким занудой?
Всегда
Я бы с тобой никогда просто так не стала общаться, ты же шизоид.
Со мной и так, всхлипнул призрак, и так никто не общался
Прости
Художница еще некоторое время подумала и спросила:
Тебя как зовут хоть?
У умерших нет имени. Оно дается только живым.
Понятно, буду звать тебя «Дошик».
Хватит глумиться надо мной! Одна лапша на уме! Смешно, думаешь? Цирк у меня дома устроила со своими ложками и яйцами, а теперь шутишь сидишь. Да, я был одинок. А ты чем лучше? К тебе больше никто не приходит, одна теперь тоже. Где все твои друзья?
Нну ты чего?
Сдулись?
Сдулись
Девушка закрыла лицо руками и заплакала. Слезы градом валились на ее вязаный свитер. Призрак посмотрел на Бэллу и сказал:
Ты прости меня Старый я, слишком даже старый. А ты молодая, у тебя все впереди, будут у тебя и друзья, и парни. Ты чемто меня напоминаешь в юности.
А ты, всхлипнула Бэлла, ты был девушкой или мужчиной?
Голос призрака перетек в женский:
Душенька, я уже не уверенна, была ли вовсе Смертьэто то, чего никому не пожелаешь. Цени жизнь, прошу тебя
Голос снова стал мужским, но таким же мягким, будто и не менялся вовсе:
А хочешь я тебе расскажу историю?..
Конечно.
А ты закрой глаза и представляй, как будто это ты.
Хорошо, сейчас.
Однажды я подошел к причалу на старой набережной. Передо мной открылась картина: в реке тонул старый лебедь и молодой. Оба они были повязаны одной рыбацкой сетью. Молодой брыкался и умирать не хотел, а старый принял свою участь и последний раз смотрел на небо, по которому летал всю свою молодость. Сделав глубокий вздох, такой большой, какой никогда за всю жизнь не делал, пожилой лебедь бросил последние силы, чтобы распутать нить сети, в которой запутался юный лебедь. И тот, распахнув крылья, улетел, оставив своего спасителя погибать одного
Бэлла дослушала рассказ приведения и благополучно уснула. Всю ночь царила такая тишина, какой не было за все месяцы жизни художницы в этом месте. Она спала сном младенца
Проснувшись, девушка ощутила странное чувство пустоты внутри себя. Боясь сказать хоть слово, она, как в первый раз, проронила:
Тты тут?..
Но Бэлле никто не отвечал. Она встала с постели и начала бегать по квартире, чтобы обнаружить приведение, но его нигде не было, даже косвенно. Только потом, через пару минут, она нашла странную записку на подоконнике, в ней было написано: «Прости меня. Больше я никогда тебя не потревожу. Твори свое будущее. Ты заслуживаешь чегото большего, чем скромное одиночество с сумасшедшим призраком. Хватит с меня этой лебединой песни. Твой «Дошик»(На этом месте почерк меняется). Люблю тебя, душенька!..
После этого чертовщина перестала происходить в стенах Бэллиной квартиры. Все стихло. Стало както слишком спокойно, а от этого еще более грустно. Стали приходить гости, но чегото девушке все равно не хватало. Быть может, ей не хватало чуточки сумасшествия, свойственного всем молодым.
Так заканчивается история, которую она мне поведала. Безумные дела, однако. Вспоминая ее каждый раз, мне становится грустно и както холодно от одиночества, даже сидя возле камина с чашкой хорошего чая. Размышления об этом загадочном случае в тот день были прерваны стуком в калитку. Я снова надел халат и вышел на улицу. Предо мной стоял тот же самый юноша. Только теперь он смотрел на меня еще более виноватыми глазами. Поприветствовав меня, паренек начал наш скромный диалог:
Ппростите, а вы верите в Бога?..
Не раздумывая ни секунды, я сказал:
А могут ли субмарины плавать?..
После чего я закрыл калитку и пошел домой. На пути к двери я понял, что оговорился. Но мне было безумно все равно. Я с улыбкой вошел в свое теплое жилище. Дверь закрылась. Тишина. Только снег огромными хлопьями падал на садовую брусчатку
2020 г.
Озеро
В садовом товариществе «Нефтяник» всегда царила атмосфера спокойствия. На склоны гор, на которых были расположены домики, постоянно проливались дожди. Каждое лето муссон гнал влажный ветер и теплый ливень на сопки Малого Хехцира. Капли воды собирались в глиняные ямки между кремнистыми породами. А деревья по обыкновению закрывали собой изнывающих от жары людей.
Так было и в тот жаркий, ясный день. Кирилл Брагин стоял под раскидистой елью и писал недурный пейзаж. Хотя художником парня назвать было трудно. Сам он признавался мне, что поступил на худграф лишь для того, чтобы не идти в армию. Я лично всегда этому его аргументу удивлялся. Между нами часто завязывался странный разговор, начинавшийся с моих слов:
Ты все еще рисуешь пейзаж?
Не рисую, а пишу.
Ох, Киря, не в твоем случае.
А ты комиком заделался? Хочешь фингал нарисую на твоем гнусном лице?
Остынь, ты бы лучше свою энергию да в мирное русло направил. В армию, скажем.
Сам знаешь, от нее и учусь.
А разве после учебы тебе не придется служить?
Придетсяговорил он обычно, вздыхая.
Ну, удачи, тогда я хлопал ему по плечу, и с подсолнухами удачи, красиво получается.
Иди уже. Бате привет передавай
И он продолжал стоять на холмике, что ближе к большому горному озеру. Мимо пролетали часы. Пустел бутыль с вином В тот вечер пейзаж был почти закончен. Оставались только последние штрихи. Однако сам Кирилл не знал, чего именно не хватало его картине.
Парень развернул картонный лист, сел на него, разложив рядом свой скромный ужин. В левую сторону он положил съестное, а в правую еще один бутыль с какойто брагой. Художник с легкой руки развел дымокур и принялся трапезничать.
Когда еда уже закончилась, а алкоголь еще нет, Кирилл развалился возле костра и начал смотреть в восточное небо. Он взглянул на звезды, окружившие небосвод. «Никогда еще не было так хорошо Картину бы только закончить, и будет еще лучше!.. А, может, и не нужно ничего Какие еще штрихи можно, гм. Нет, надо, надо» думал Киря, засыпая под убаюкивающий шелест листвы. И тепло летней ночи вошло в единый мотив с горячительным, разлившемся по крови молодого художника. И все уже было так цельно и так благостно