Но на улице его ждал сюрприз. Каким-то непонятным образом журналисты умудрились узнать о том, что он прилетает в Загреб и даже вынюхали, в каком отеле он остановился. Прямо около входа собралась толпа с камерами и микрофонами и накинулась на Леона с сотнями вопросов, едва он переступил порог отеля.
«Просто шикарно, мелькнуло в голове Леона. Дорвались, пираньи».
А журналисты действительно дорвались. И старались использовать выдавшуюся возможность по полной. Их интересовало всё, начиная с вопросов о группе «Ноты Римана» и том, продолжает ли она на самом деле существовать и услышат ли о ней вновь, и заканчивая вопросами о готовящемся концерте Тима.
Группа продолжает существовать, заученно отвечал Леон. И покидать её никто из нас не планирует.
Но о ней ничего не слышно уже давно: ни концертов, ни новых песен, ни интервью
У нас творческий отпуск.
Но вы совсем нигде не светитесь Отпуск связан с какими-то проблемами внутри группы?
У нас всё хорошо. Просто мы отдыхаем и набираемся сил для новых свершений.
А почему ты занялся продюсерской деятельностью?
Надоело сидеть и ничего не делать.
А остальные участники группы? Дориан?
Им ещё не надоело, сквозь зубы процедил Леон.
Почему-то каждый считал своим долгом спросить про Дориана, как-то выделить его, и это приводило в бешенство. Любое упоминание о нём воспринималось Леоном слишком остро, расковыривало глубочайшую незаживающую рану ржавым скальпелем.
Странно протянула журналистка со сделанными губами. Вы же с Дорианом всегда и всё делали вместе. Почему он не разделил с тобой новую деятельность?
Это наше личное дело, отрезал Леон. А на личные вопросы я не отвечаю.
Может быть, хотя бы чуть-чуть? лукаво улыбнулась другая журналистка. Если бы не «акулья» профессия, она бы показалась милой. Вашим поклонникам на вас не всё равно и они ждут новостей от вас.
Пока никаких новостей касательно группы нет.
А Тим? Твой проект? Волнительно, наверное, в столь молодом возрасте взять на себя такую ответственность?
Не думаю, что возраст в этом деле что-то решает. Я в шоу-бизнесе с семнадцати лет и неплохо понимаю, что здесь и как работает, потому каких-то проблем не испытываю.
А не планируешь полностью уйти в продюсерскую профессию?
Нет. В первую очередь я музыкант.
А почему вы не даёте интервью? протиснулся вперёд молодой мужчина.
Потому что мы отдыхаем от работы. Сколько ещё раз нам нужно повторить это, чтобы нас услышали?
А Дориан тоже прилетел в Загреб?
Это конфиденциальная информация. Не хочу, чтобы вы набросились ещё и на него.
То есть, он здесь? придралась к словам низкорослая брюнетка с цепким взглядом.
Без комментариев.
Хорошо, Леон, оставим вопросы о группе, вмешалась ещё одна журналистка. Скажи, а как ты чувствуешь себя в новой роли?
Прекрасно. Тим отличный парень и талантливый музыкант, мы сработались.
Ты так говоришь, потому что должен, или действительно так думаешь?
Леон усмехнулся, оставляя этот вопрос без ответа. Достав сигарету, он щёлкнул зажигалкой, подкуривая. Но, когда он поднял взгляд, сигарета выпала из пальцев, а голоса журналистов перестали доноситься до сознания.
Там, за спинами репортёров, вдалеке стоял Дориан. На нём были поношенные тёмные джинсы и растянутый зелёный свитер, съезжающий с одного плеча. Лицо заметно похудело, отчего выразительные скулы казались слишком острыми, а от привычной причёски не осталось и следа. Теперь его волосы были естественно прямыми, цвета тёмного шоколада, длиной до нижней челюсти.
Он так изменился, в нём было уже не узнать кумира миллионов, но это был он, в этом не было сомнений. И он тоже стоял и смотрел на Леона.
Пропустите, попросил Леон, даже не слушая, что ему говорят, и проталкиваясь вперёд.
Но журналисты не желали сдаваться и упускать «жертву».
Пропустите! громче и твёрже повторил он, распихивая журналистов и стараясь не терять из виду брата.
Леон, куда же ты? У нас же ещё столько вопросов к тебе!
Леон не слушал. Его сознание сузилось до одной точки этого большого города, до одной фигуры, потерять которую из виду было страшнее всего на свете.
Но, заметив то, что Леон направляется к нему, Дориан начал отходить назад.
«Нет!», отчаянно прозвучало в голове Леона.
Просто оттолкнув репортёра с такой силой, что тот упал, Леон вырвался из их оцепления и изо всех сил закричал:
Стой!!!!
Но вместо того, чтобы остановиться, Дориан побежал прочь.
«Я не потеряю тебя снова!», вместе с гулким ударом сердца, разливающим в крови убийственную дозу адреналина, прозвучало в голове, и Леон сорвался с места вслед за близнецом.
Стой! орал он, задыхаясь от слишком быстрого бега. Стой! Ди! Прошу тебя! Стой!
Все это слышат. Все видят. А там, позади, осталась целая стая «акул», которая точно не оставит это без внимания. Но плевать! На всё плевать! Только догнать его! Только не потерять!
Лёгкие невыносимо жгло, правый бок пульсировал болью, но Леон не обращал на это внимания. Пусть лучше лёгкие взорвутся, не выдержав перегрузки, но он не остановится.
Глубоко вдохнув, он побежал ещё быстрее, не моргая, иступлёно следя за убегающим близнецом. На мгновение Леона посетила мысль а не показался ли он ему?
Нет, не показался. А если это так, то Леон искренне надеялся на то, что это тот самый дебют помешательства и его галлюцинация будет вечной. Что угодно, только не отнимайте его.
Дорогу Дориану преградили люди, выносящие из дома длинные стёкла. Этих секунд промедления Леону хватило, чтобы собрать силы в кулак и догнать его. Он схватил Дориана за плечи, разворачивая к себе, и вцепился в свитер с такой силой, с какой бы не держался за спасительную верёвку, вися над пропастью.
В груди горело всё так, что, казалось, он сейчас начнёт отхаркиваться кровью. Но Леон даже не попытался отдышаться.
Ди, Господи, Ди! орал он, плача от радости и тряся от эмоций близнеца за плечи. Как же я рад тебя видеть! Где ты был? Почему ты от меня убегал?
Он задавал десятки вопросов, но не ждал ответа ни на один. Расплывшись в идиотской, счастливейшей улыбке, он сжал Дориана в объятиях, утыкаясь носом в висок, вдыхая его запах, ощущая тепло самого родного тела.
Господи, какой же он стал тощий Все косточки прощупывались.
Леон не отпускал его и всё твердил и твердил что-то, пока не почувствовал, что Дориан вырывается. Отстранившись, но продолжая держать его за плечи, Леон непонимающе заглянул ему в глаза. Дориан смотрел на него напряжённо и испугано, почти не моргал.
Ди, эй? уже спокойно, волнительно спросил Леон. Ты чего? Что с тобой?
Подумав пару секунд, он предположил:
Ты на меня обижаешься? Злишься?
Дориан отрицательно помотал головой.
А в чём тогда дело? Тебе плохо?
Младший вновь отрицательно покачал головой и едва слышно ответил:
Нет.
Самый родной голос Как же Леон соскучился по нему. По щекам с новой силой покатились слёзы самой светлой и искренней радости. Он был похож сейчас на умалишённого, полного психа, который улыбался и плакал посреди улицы, вцепившись в своё «отражение». Но пусть все те, кто так подумает, идут к чёрту. Пусть весь мир идёт.
Ди, а что тогда случилось? спросил Леон, проведя ладонью по щеке брата.
Дориан скосил глаза на его руку, напряжённо следя за каждым движением.
Почему ты убегал от меня? добавил Леон.
Потому что я испугался, когда ты побежал за мной, неуверенно ответил младший, взгляд его испуганно и растерянно забегал.
Что?! Леон всплеснул руками, не веря своим ушам. Думаешь, существуют такие обстоятельства, при которых я мог бы сделать тебе что-нибудь плохое?!
Я А откуда мне это знать? Я не знаю тебя
Дежю-вю. Удар под дых, выбивший не только воздух из лёгких, но и почву из-под ног и все мысли из головы.
Что?! воскликнул Леон, вновь схватив близнеца за плечи. Как это ты меня не знаешь?! Я твой брат! Леон!