И в чём же я тебе так мешаю? протянул старший, вопросительно вскидывая бровь и внимательно смотря на брата. Он встал и подошёл к Дориану.
Ты мешаешь мне собираться, отмахнулся младший, всплёскивая руками.
Значит, буду помогать, заключил Леон и шлёпнул Дориана по попе.
Дориан вопросительно поднял брови, смотря брату в глаза и ожидая каких-то объяснений, но их не последовало.
Ты что делаешь? серьёзно спросил он.
Подгоняю тебя, пожал плечами Леон, а после лукаво ухмыльнулся. Погоняю.
Он вновь шлёпнул младшего по заднице.
Ты охренел?! Дориан несколько повысил голос.
По-моему, это ты охренел собираться столько.
Взяв отложенные младшим джинсы, Леон хлестанул ими ему по спине, а после вновь шлёпнул.
Да ты задолбал уже! крикнул Дориан, пихнув его в плечи.
Я ещё не начинал этого делать, но, если продолжишь копаться, то обязательно начну, отозвался Леон и попытался схватить младшего за руку, но он увернулся.
Не трогай меня!
Дориан немного поумерил пыл, но всё равно продолжил говорить на повышенных тонах.
Да кому же тебя трогать, если не мне? К тому же, ходишь тут полураздетый отозвался Леон и вновь попытался заключить младшего в объятия.
Дориан отпрыгнул назад, уворачиваясь от его рук, и ударился об угол шкафа, окончательно вскипая от этого.
Ты достал меня уже! заорал он. Тебе баб мало, что ли?! На меня кидаешься уже?!
А баб здесь нет, совершенно спокойно ответил Леон, разведя руками. Есть только ты.
Он всё-таки заключил Дориана в объятия и, подождав несколько секунд, несколько раз с силой шлёпнул его, попадая по пояснице и ягодицам.
Отвали от меня! выкрикнул младший. Придурок озабоченный!
Он оттолкнул Леона от себя и отскочил назад, вновь ударяясь об угол шкафа. Нервы трещали по швам, Дориан уже был готов кинуться на брата с кулаками, если он продолжит вести себя в том же духе.
Осторожнее, убьёшься, усмехнулся Леон и потрепал младшего по волосам, после чего снова шлёпнул по бедру. И одевайся уже.
Он снял с вешалки первые попавшиеся штаны и бросил их на кровать, добавляя:
Это надевай. Не волнуйся, красивым будешь.
Дориан посмотрел на выбранные Леоном штаны, затем вновь перевёл напряжённый, дрожащий от негодования взгляд на него.
Я никуда не пойду, сказал он, наконец-то перестав кричать.
Что? усмехнулся старший, он думал, что ослышался.
Я никуда не пойду, практически по слогам повторил Дориан и скрестил руки на груди. Ты меня достал уже, вытрепал мне все нервы, да я и изначально не особо хотел куда-то идти сегодня.
«Может быть, так даже лучше», подумал он. Отступать всё равно было уже поздно.
В смысле, не пойдёшь? уже серьёзно спросил Леон.
В том самом, кивнул Дориан.
Внутри себя он сомневался, что принял верное решение, но менять его не хотел, если только Леон не начнёт умолять его сделать это. Тогда он, конечно же, растает и согласиться. Но что-то ему подсказывало, что Леон этого не сделает.
А как же традиция? спросил старший.
Всегда наступает такой момент, когда приходит время менять привычные устои. Будем считать, что это он. К тому же, от того, что я один раз не пойду с вами, ничего смертельного не случится. Я уверен, что вы отлично проведёте время и без меня.
Ну да, пьяно хихикнул Леон, никого не придётся домой тащить на себе.
Такого никогда не было. Разве что тогда, когда они были ещё подростками и совершенно не умели пить, но всё равно делали это, подобное случалось. Но тогда они тащили друг друга, обнявшись, чтобы не упасть и не уснуть в кустах у обочины, и держась за своё отражение.
Не став озвучивать этой правды и пытаться завязать новый спор, Дориан сел на кровать, спокойно смотря на брата. В его глазах читалась непоколебимая уверенность в правильности своего выбора. Сейчас, когда Леон вновь смеялся над ним вместо того, чтобы серьёзно поговорить, он окончательно уверился в том, что сделал верный выбор.
Не меньше минуты Леон стоял, ничего не говоря, с прищуром смотря на младшего, будто пытаясь заставить его передумать или прочитать желание сделать это в его глазах. Затем он вздохнул и спросил:
Так, ты остаёшься?
Да.
Точно решил?
«Нет, сомневаюсь», хотел съязвить Дориан, но воздержался от этого.
Да, точно.
На несколько секунд вновь воцарилось молчание, а после Леон развёл руками, говоря:
Ну, флаг тебе в руки.
Он открыл дверь и обернулся на пороге, с ухмылкой добавляя:
Не умри тут со скуки.
Не волнуйся, я найду, чем себя занять.
Да ну?
Ну да, Дориан выдавил из себя такую же издевательскую улыбку, какая играла на лице брата.
Ну, удачи, бросил Леон и ушёл, громко хлопнув дверью. Дориан невольно вздрогнул от этого хлопка, который прозвучал слишком громко в идеальной тишине огромной квартиры, в которой он ещё ни разу не оставался один. Но он правильно сказал всё меняется и время в этой жизни приходит для всего.
Минут десять Дориан так и сидел на кровати, смотря на дверь и слушая приглушённый стеклопакетом гул машин, смешанный с его собственным сердцебиением.
Встав, он шагнул к двери хотелось пойти и посмотреть, ушёл ли Леон но остановился. Нет, он не пойдёт, не побежит за ним, хоть и виноват на самом деле не стоило так сильно нервничать. Сжав кулаки для уверенности, Дориан вернулся на кровать, а после взял сигареты и пересел на подоконник. По стеклу стекали капли небольшого дождя, разбивая картинку улицы на осколки. Из них получился бы отличный пазл, вот только сложный очень: за окном их квартиры был и массивный дом с шикарной лепниной, и десятки сменяющих друг друга автомобилей самых разнообразных цветов, и стройные фонари на неприлично длинных ногах, проснувшиеся всего каких-то сорок минут тому назад, и, конечно же, толпа прохожих до того разных, что разбегались глаза.
После третьей сигареты горло защипало с непривычки. Физически курить уже совершенно не хотелось, от мыслей о табаке мутило, но хотелось морально. Подкурив очередную сигарету, Дориан сделал несколько затяжек и отправил её в пепельницу. Выдохнув дым, он закрыл окно, из которого тянуло влажностью, и спрыгнул на пол.
Леон был прав, Дориан совершенно не знал, за чем будет коротать внезапно выдавшееся свободное время. Смотреть телевизор не хотелось, читать тоже, никаких новых идей песен не приходило в голову, да и не нужны они были, у них и так уже было предостаточно материала.
Погуляв по комнате ещё минут двадцать, Дориан убрал одежду в шкаф, снова открыл окно и лёг в кровать, набрасывая на себя одеяло и сворачиваясь под ним в клубочек. Самым лучшим способом использовать свободное время тишины и спокойствия был сон. Как раз, в последние месяцы не было ни единого дня, когда бы Дориан выспался, организм заслужил этого отдыха.
Закрыв глаза, Дориан подтянул колени ещё выше, почти к груди. В сознание настырно врывался стук дождевых капель об стекло, убаюкивая и, одновременно, раздражая. Он шумно выдохнул, пытаясь абстрагироваться от всего и просто уснуть, размышляя.
«И почему у нас всё, не как у людей? думал он, постепенно ощущая нарастающую и столь приятную сонливость. У многих людей есть браться и сёстры, и они живут совершенно спокойно, не ссорятся. А мы с Леоном каждый день собачимся по любому поводу, каждый божий день что-то выясняем. Конечно, мы быстро миримся, но всё равно он вновь шумно выдохнул. Надоело уже».
В голову против его воли поползли мысли о Леоне и картины того, как он сидит в такси или уже в клубе и точно так же думает о нём и не может веселиться. Он ведь не сможет, потому что его, Дориана, нет рядом.
Так было всегда. Они ругались и выясняли отношения, не пропускали ни единого промаха другого и спешили подметить его, напомнить о нём. Но при этом они не могли друг без друга, просто не умели. Они были вместе ещё с материнской утробы, и так было правильно, так было по-особенному тепло и как-то спокойно. За всю свою жизнь они расставались всего на один день, в шесть лет. Тогда у Дориана ночью случился сильный астматический приступ, и его пришлось госпитализировать. Целые сутки они были друг без друга, и этого хватило им, чтобы понять, что они больше никогда не хотят расставаться.