Сейчас они, бросая тюки с награбленным, мчались к своему лагерю и не задерживаясь в нём, рассеивались во все стороны. Наши силы, преследовали наиболее крупные группы отступающих, истребляя их огнём из пушек и пулемётов, пока и те, догадавшись, разбежались по 1-2 человека, ловить которых нам просто не доставало людей. Захватив лагерь, машины охватили его кольцом, ожидая возможной контратаки, которой так и не последовало. В лагере пленили до тысячи человек.
Через полтора часа подошла наша пехота. Начался разбор итогов битвы. С нашей стороны не было даже раненых. Добротные доспехи и страх, который мы нагнали на противника, исключил все попытки организованного сопротивления. Трупы хорезмийцев лежали на протяжении всех 10 км до Иерусалима. Немедленно занялись сбором трупов, которое проводили пленные, под надзором казаков. Для этого были привлечены около 100 повозок, из числа почти 800, найденных в лагере противника.
До вечера, убитых подвозили к стенам Вифлеема, где другие пленные копали громадный ров для их погребения. Пленных в Вифлееме набралось полторы тысячи и около тысячи в Иерусалиме. Убитых освобождали от доспехов и ценных предметов. Казаки снимали с них ещё и верхнюю одежду с сапогами. Насчитали 5872 убитых.
Выходило, что примерно 5 тысяч уцелевших, сумели разбежаться по округе. Это внушало некоторую опасность, так как их число превышало количественно нашу армию. Мы поторопились зарыть убитых и переместились в лагерь хорезмийцев у стен Иерусалима. Выставили надёжную, многочисленную охрану и легли спать, поскольку время подошло к 10 часам вечера, предварительно поужинав.
10 октября. Понедельник. Завтрак вышел обильным, поскольку количество продовольствия, захваченного в лагере, было колоссальным. Брошенные нами на произвол, по всей ближайшей территории, бродили стада овец, коз, табуны лошадей. Казакам предложили наловить лошадей и те немедленно занялись этим. Нам достался обоз и всё награбленное, готовое к перевозке. Добыча не подлежала учёту. Её было слишком много.
Мы немедленно выслали гонцов в Аскалон к коннетаблю, чтобы он прислал сюда свою тысячу, для вступления в собственность над Иерусалимом. Нападения остатков хорезмийцев уже не ожидали. Скорее всего, уцелевшие, лишившись командования, будут пробираться в Египет. А уже через 5-6 дней, сюда подойдут войска де Бриенна. Пленные нам были совершенно ни к чему. Всех лошадей мы тоже не вывезем, а их наловили больше 6 тысяч. Мы даже терялись в догадках, как вывезти добычу? Решили брать только самое ценное, оставляя не нужное нам де Бриенну. Добыча не помещалась на 800 повозках, и мы начали думать, что нам придётся оставить.
А вообще, мы торопились уйти отсюда, до прихода крестоносцев. Как не сопротивлялись казаки, но мы были вынуждены безжалостно скидывать с телег различное тряпьё, вина, продукты питания и т.д. Всё лишнее, охотно перенимали братья госпитальеры, чрезвычайно довольные тем фактом, что они не прогадали, отправившись с нами. Мы не стали пересчитывать доставшиеся нам ценности и просто навьючивали всё новые тюки на лошадей.
С собой, всё-таки, решили погнать четыре сотни баранов, для принятия их в пищу в обратной дороге. Оставшимся в живых горожанам, а также освобождённым невольникам, взятыми в городе хорезмийцами, которых набралось ещё 7 тысяч человек, разрешили ловить гуляющий без присмотра скот и забирать себе, пока не прибыли рыцари де Монфора. Этим же занимались и госпитальеры. Ну а мы вызвали к себе Бейбарса, будущего султана Египта и Сирии, победителя монголов. Разговор происходил в его же, бывшем шатре.
Бейбарс был угрюм и мрачен. Он никак не мог прийти в себя после поражения, которого не мог ожидать от столь малочисленного противника. Но он, очень тесно, ознакомился с нашими машинами и оружием. Ему вдумчиво растолковали, что ему, в будущем, лучше не выступать против русских, а вообще соглашаться с теми указаниями, которые мы, вдруг, ему передадим. Мы, перед разговором, приняли решение отпустить его. Пусть держит крестоносцев в напряжении, а также не даёт монголам Хулагу хана, усилиться и напасть на Иерусалимское королевство.
Пока, политика будущего султана, была нам на пользу. Если, что не так, мы всегда сможем его поправить. Бейбарсу предсказали его будущее и сообщили, что мы хотим его отпустить, даже без выкупа, чем несказанно удивили. Уже вечером, чтобы не привлекать внимания, ему выдали лошадь, его оружие, предоставили 50, вооружённых одними саблями, мамлюков, для сопровождения и отпустили с наказом, не нападать по дороге на мирных граждан. Кавалькада, ошалевших от счастья, мамлюков, умчалась в темноту ночи.
11 октября. Вторник. Мы покинули лагерь хорезмийцев, не взяв с собой их шатров и большей части обоза, кроме денег и наиболее ценных вещей. С нами следовали 800 повозок, груженных добром, а кроме того, при каждом коне, на которых мы все сейчас скакали, а ещё одного вели в поводу, имелся вьюк с вещами, лично принадлежавший его новому хозяину, как и возчикам телег, наполненных приглянувшимися, по их разумению, предметами, из оставляемой добычи. По пути разминулись с тысячью рыцарей де Монфора, спешившим к месту раздела добычи.
12 октября. Среда. Машины прибыли к пристани, вечером вчерашнего дня, а повозки к вечеру сегодняшнего. Весь день занимались перегрузкой добычи в трюмы кораблей, оставляя подсчёт и сортировку на время обратного пути. Местное население наблюдало
за нашей работой, пуская слюни от зависти. Но мы и их не оставим без прибытка. Всех лошадей, а их мы пригнали более трёх тысяч, придётся оставить в Аскалоне.
14 октября. Пятница. Весь вчерашний день и половину дня сегодняшнего, занимались погрузкой и закончили с ней, лишь к 16 часам. Как раз, в город прибыл авангард союзного войска, состоящий из, примерно, 3 тысяч крестоносцев и двух тысяч мусульман Хомского эмира, которые, получив сведения от властей Аскалона, продолжили путь к Иерусалиму. Нам кажется, что даже для них, ещё останется какая-то часть добычи. Мы всё-таки разместили в трюмах кораблей, кроме наших 120, ещё 150 лошадей, оставив всех остальных лошадей и повозки, магистру тамплиеров, Арману де Перигору, провожавшему нас на пристани, с условием, честно поделить их между всеми рыцарями.
Корабли уходили, везя на себе более 1200 тонн ценного груза, то есть более 500 кг на каждого участника экспедиции. Кроме этого, баранов и лошадей. Между прочим, только «Варяг» мог вместить 2500 тонн. О себе и о своём местонахождении, на случай связи, мы сообщили магистру де Перигору, чтобы он мог попросить нас о помощи, буде возникнет подобная необходимость. Нам требовалось спешить, чтобы успеть вернуться до замерзания рек. В пути, забегая вперёд, произвели подсчёт и раздел добычи.
Не стану перечислять все ценности, но в пересчёте на деньги, включая и сами деньги, было изъято на сумму, почти в 5,5 миллиона рублей, из которых, казакам доставалось 15%, то есть около 820 тысяч рублей. То, что каждый набрал лично для себя, а этого выходило по 200 кг, в расчёт вообще не принималось. Мы решили выплатить своим участникам похода, по 10 золотых монет, в качестве премии, полагая, что их личных приобретений вполне достаточно, оставив всё остальное на общие цели.
20 октября, Четверг. В 19 часов прибыли в Константинополь и остались ночевать, чтобы завтра, по возможности, пересадить большинство команды с «Воронежа», самого маленького корабля экспедиции на другие корабли, чтобы я с Забуировым, могли посетить Синоп, для ознакомления с обстановкой в наших владениях.
21 октября. Пятница. Судейкин отправился посетить императора, а мы начали перераспределять грузы в трюмах, для более удобного их изъятия при высадке казаков в устье Хопра. Одновременно, казаки и многие из наших, отправились на рынок, чтобы сбыть часть своей добычи и превратить её в деньги. Продавали и большую часть коней, сёдла и часть доспехов, которых нам досталось более 8 тысяч комплектов. От громадного количества товаров, цены на рынке весьма упали, что тем не менее не снизило предложения. Да и в любом случае, сбыть товары здесь, было предпочтительней, перевозки их в свои края. В связи с продажей награбленного, пришлось остаться ещё на пару дней.
24 октября. Понедельник. Остаться пришлось несколько дольше, чем планировалось. Наконец, распродав всё ненужное, мы отправились в путь, разойдясь на выходе в Чёрное море. Мы отправились к Синопу, а остальные в Воронеж. С нами имелись 40 лошадей, для поездок по побережью.