И на пушки тоже хватит. А ещё мы разжились на почти 60 тысяч золотых и чуть меньше 37 тысяч серебряных монет, в валюте разных государств, которыми придётся поделиться с союзниками. Однако, с нами не учтённое золото -70 кг и серебра 135 кг, не считая, не поддающихся оценке, двухсот килограмм драгоценных предметов и 20 тоннам товаров, конфискованных у мавританских купцов. По самым грубым оценкам, после раздела добычи, нам (Совету десяти) останется около миллиона рублей.
Плыли вдоль африканского побережья, достигнув его после прохождения Сицилии. Нашей целью стал город Думьят или Дамиетта, всего 22 года назад отбившийся от крестоносцев. О нём нам поведал король Хайме. Город не маленький, и чрезвычайно важный в стратегическом плане своего места расположения. Здесь сходились торговые пути очень многих важных поставщиков и покупателей. Между прочим, наш лоцман и проводник из Константинополя, бывал здесь и уверенно вёл эскадру к цели.
9 июля. Четверг. Раннее утро, половина пятого. Эскадра, ведомая «Варягом», заплывает в порт Дамиетты. Он почти не отличается от портов Фессалоник, Синопа или Кафы. Стены крепости, вплотную подходящие к воде, небольшая площадь перед центральным входом с торговыми рядами и складами на пирсе. У причала стоят десяток галер, баркасы, лодки. В воротах, закрытых на ночь, торчат факелы, освещая тусклым светом метров 50 перед ними.
Город спит, на причале тишина, только на стенах слышно, как перекликаются стражники, чтобы не заснуть. Тёмная громада «Варяга» втискивается, в слишком маленький, для такого гиганта, порт. Нас не ждали, но стража поднимает шум. Вспыхивают новые факелы, раздаются команды, но мы решили действовать без предупреждения и предварительной раскачки. Из трюма вываливаются в воду БМД и БРДМ, плывя в сторону входа.
На кораблях зажигаются прожектора, ослепляя защитников, а с борта корабля открывают огонь 16 пушек, расстреливая последние 60 зарядов в ворота. По отчётливо виденным, в свете прожекторов, воинам, стреляют из карабинов и автоматов. «Варяг» разворачивается кормой к берегу, со сходней съезжают на берег САУ и ЗИЛ.
Миномёты, стоящие на крыше кают компании, начинают стрелять через стену, нащупывая оборонительные орудия. Ворота разнесены в труху, по их обломкам в город въезжает техника, короткими очередями, уничтожая, разбегающихся от фар, арабов. Вход наш. Казаки сбегают с галер и бегут в город, за ними драгуны. Сопротивление сломлено почти сразу. Перепуганные защитники, с криками ужаса, спешат укрыться в Аркецитадели города. Казаки и драгуны врываются в дома, ещё не проснувшихся горожан и хватают всё, что представляет хоть какую-то ценность, сваливая всё это в узлы и затем заставляя хозяев тащить это к воротам.
В городе жуткий бедлам, настоящий Содом и Гоморра. Казаки не церемонятся и каждый, кто хоть сделал попытку защитить своё имущество, падает под ударами мечей. Офицерские роты, не размениваются на мелочи, разыскивая дома богатеев и общественные здания. Таков уговор с казаками. Им горожане, нам влиятельная публика. Цитадель нам не нужна, и мы стараемся не подходить к её стенам слишком близко. Безусловно, там находится казна города, но это уже не столь важно. К 6 часам утра становится светло и вся картина нашего визита, становится видна. Надо сказать, что город не очень пострадал. Ворота и верхушки стен, на сотню метров от входа в обе стороны, разрушены, чтобы к воротам никто не смог подойти.
На ближних башнях, дежурят по взводу офицеров с карабинами. САУ, БМД, БРДМ и ЗИЛ, перекрыли улицы, выходящие к воротам из города, медленно продвигаясь к центру города, прикрывая казаков и драгун. Жители домов, стоящих дальше 100 метров от входа, успели убежать в цитадель, но не все ещё добежали до неё. Машины останавливаются в центре города и приготовились к обороне. Но арабы не пытаются идти на помощь горожанам, они слишком напуганы.
Город в наших руках. Здесь от силы 800 домов, население около 9-10 тысяч, из когда-то 80 тысяч. Начинается грабёж. До вечера, казаки и драгуны, волокут из разорённых домов узлы с пожитками, под наблюдением защитников цитадели, с печалью взирающих на разгром. На торговой площадке у ворот растёт куча барахла. Здесь же сидят у стен примерно 400 жителей, не успевших скрыться.
На них никто не обращает внимания. Это арабы, копты, местные греки и армяне. Да никто и не интересуется их национальностью. Взламываем склады у пристани. Чего тут только нет! Всё тащат в трюмы, потом разберёмся. У причала 9 купеческих галер. Казаки просят забрать их с собой, но галер теперь будет 25, а казаков всего 800. Мы решаем передать эти галеры пронским драгунам, но их тоже мало и поэтому вести галеры будут их же гребцы, которые спали прямо на своих местах, прикованные цепью.
Это, частью негры, но большинство, бывшие крестоносцы, в большинстве французы. Набирается 390 человек со светлой кожей из 450. Наш язык им не знаком, а картина нападения им запомнилась на всю жизнь. Они не понимают ситуацию, в которую попали. Позже мы узнали, что многие из них подумали, что начался апокалипсис и на город напали демоны под командованием самого сатаны. С большим трудом успокоили гребцов, боящихся поднять голову и взглянуть на нас.
Переводчику удалось довести до них, что теперь они свободны, даже негры, но их задача, довести галеры до ближайшего порта, контролируемого крестоносцами, где их отпустят. Нашлись тут же проводники из их числа. Что делать с неграми? Спросили у них. Негры были дикие, из Судана, Эфиопии. Понимая, что оставаться здесь, это значит вновь сесть за вёсла, они упросили взять их с собой куда угодно, лишь бы туда, где их освободят. Похоже, что их придётся везти с собой. А что?
Может из них выйдут новые Пушкины и арапы Петра Великого? В числе прочего, обнаружили несколько мешков с кусками чего-то похожего на уголь, но гораздо более твёрдого. Мы догадались, что это графит и велели забрать с собой все мешки, около 50-ти. Не знаю зачем арабам графит, но нам он точно пригодится. Нашёлся и хлопок, а ещё лён, в равных количествах. Рассматривая бегло коробки, с предназначенными для загрузки предметами, я обнаружил коробку с колбами, ретортами, склянками.
Один из казаков пояснил, что эти стеклянные вещи он вынес из одного из домов, хозяин которого, старый араб, складывал эти стекляшки необычайно аккуратно и бережно. Казак показал на хозяина лабораторной посуды. Это оказался в самом деле, довольно старый араб в белом бурнусе и белой чалме на голове, с узкой бородёнкой в ладонь длиной. Я велел казаку взять с собой человек десять и вынести из дома всё, что там найдут, аккуратно сложив в сундуки, чтобы ничего не разбить. Сам же, подозвал переводчика и приблизился к старику. Переводчик спросил у старика на каком языке тот говорит и оказалось, что тот знает латынь. Я стал спрашивать кто он таков и чем занимается. Старика звали Айюб ибн Убайд и он известный алхимик. Ему уже 67 лет и 40 лет из них он занимается поисками эликсира бессмертия.
Я тут же объявил ему, что мы забираем его с собой, на что тот упал на колени и стал умолять пощадить его. Я велел сказать, что мы не тронем его и, более того, позволим заниматься своим любимым делом. Организуем ему лабораторию по последнему слову техники и будем платить хорошие деньги. Если у него есть родственники и коллеги по работе, которые ему потребуются, то пусть покажет, и они тоже поедут с нами. С ними будут обращаться вежливо и почтительно.
Я послал людей, чтобы всю его лабораторию перенесли на корабль. Айюб понял, что ему некуда деваться и поэтому указал на 13 женщин, закутанных в платки и троих людей среднего возраста. С этими людьми тоже провели беседу, и компания алхимиков увеличилась до 4-х мужчин, 13 женщин и 23 детей, в возрасте от 6 до 14 лет. Я отрядил каждого из помощников алхимика с десятком драгун, чтобы они помогли этим людям забрать из своих домов всё, что мы упустили.
Позже, всё их имущество, состоявшее из кучи реактивов, препаратов, маленьких печурок, стеклянной и керамической посуды, ступок, пестиков и т.п. сложили отдельно, а самих разместили в отдельных каютах, как привилегированных особ. Наконец, часам к 20-ти, всё было погружено, и мы тотчас отчалили обратно. Понятное дело, что помощь, даже будь она послана, за это время не подошла.
Флотилия вышла в море и продолжила путь. Сейчас дорогу показывал один из крестоносцев, мелкий дворянин из Бургундии, Жерар де Монтре. Он попал в плен к арабам около 9 месяцев назад. Мы пригласили его в кают-компанию, и он кое-что рассказал о последних событиях в Иерусалимском королевстве. Дела у крестоносцев обстояли крайне плохо. Мало того, что арабы теснили их на всех фронтах, у них самих разгорелась гражданская война, которая вошла в историю, под именем «Война с ломбардцами», которая велась на территории Палестины и острова Кипр.