Я начну? уточнил Оберон. Хаук, я надеюсь, вы уже достаточно пришли в себя, чтобы дать нам некоторые ответы. Нас интересует судьба вашего бокала, поскольку в деле замешана личная телохранительница короля и косвенно один из членов Советаэто крайне важный вопрос для безопасности не только вас, но и главнейшего омеги. Именно Ализ подала вам яд напрямую, но Совет подозревает, что не только она была замешана в этом деле. На данный момент, главный виновникмесье Ансельм, который мог бы помочь Совету показаниями, мертв, а вы были без сознания долгое время. Расскажите обо всех ваших действиях и передвижениях по залу. Может, вы заметили что-то странное?
Хаук хотел бы спросить, чем закончился допрос виконта Олье, но понимал, что сейчас не время и не место.
Я отходил от Его Величества два раза, первый, чтобы выпить в компании сына маркизаДайона, а второй, чтобы посетить уборную. Больше никуда я не отлучался.
За вами кто-то шел? И где был ваш бокал, когда вы вышли во второй раз? продолжил Оберон, и Хаук заметил, как пристально смотрит на него Патриспереживает, чтобы не выплыла его интрижка с Дайоном?
Я отдал его охранницам, но, когда вернулся, мне передала воду именно Ализ.
Она настаивала, чтобы вы выпили? уточнил Дьофи. Нервничала?
А по дороге с уборной никто с вами не говорил? это спросила графиня Соланж, а затем демонстративно посмотрела на Патриса. Как будто что-то знала, хотя разве можно утаить при дворе связь? Даже у стен есть уши.
Я выпил сам, ответил Хаук на первый вопрос. По собственному желанию.
Де Жюсти записал каждое его слово, а Бастиль все же сел в кресло и раздраженно отодвинул бумаги от себя.
Достаточно? с вызовом спросил он у Совета. И Хаук понял, что Бастиль не хотел его вызывать даже на пару минут. Но замешан ли в его нежелании Валентин? Да и зачем он тут? Вопросы без ответов.
А что вы скажете насчет политики вашего брата? спросила графиня у Хаука, игнорируя короля.
Она единственная всегда играла по собственным правилам.
Отмены рабства в Тхиене? уточнил Хаук в некоторой растерянности. Я считаю, это невозможно.
То есть, если бы вы были королем, то отменять рабство не стали бы? А что насчет гаремов, Хаук, и пленников, которые содержатся в них?
Рабство и гаремы в Тхиене неизбежно будут существовать, даже если новый король прикажет прекратить эту устарелую практику. В гаремах живут не только наложники и мужья, там содержатся пожилые женщины и омеги, дети, евнухикалеки, которыми Тхиен исправно снабжает Иосмериа Сильные альфы клана защищают гаремы, а также дают их жителям пищу и кров. Что же до рабов, то лэндлорды попросту не в состоянии будут платить своим работникам. Никто намеренно не причиняет вред бетам, если клан сильный, рабы даже рады служить справедливому главе. Тхиенцыне сасвэнийцы, возможность умереть с голоду на свободе им не нужна.
А пленные? упорствовала графиня.
Сложно судить, не смог ответить Хаук, чувствуя себя не в своей тарелке.
Вы брат короля и вопрос, по-моему, ясен, надавила она. Вы поддерживаете тхиенское отношение к военнопленным, после всего что стало с вашим отцом?
А это имеет значение?
Не дерзите мне, юноша! ухватилась за палку она, поджав губы. Думаете, мы тут в игрушки играем? Веселимся целыми днями? Тхиен хочет вашей смерти и люди умирают, а вы живы лишь благодаря усилиям месье Валентина и Патриса. Устроили уже в который раз переполох!
Марион, ледяным голосом произнес Бастиль. Хаук, не виноват в том, что его пытались отравить. Он лишь стал жертвой, как и Ансельм
Вы будете брать еще одного фаворита, Ваше Величество? На замену Ансельму? поинтересовался Оберон и бросил пренебрежительный взгляд на Валентина. Хаук пока не в состоянии ни служить вам, ни сопровождать.
Хаук с радостью бы запихал Оберону кулак в глотку по самый локоть, но понимал, что тот его не воспримет, даже если он выскажет свое отношение напрямую.
Мы подумаем над данным вопросом, расплывчато ответил Бастиль. Возможно, после рождения наследника.
Валентин вскинул голову и посмотрел на короля так, словно впервые его увидел, а вот Хаук рассердился. Впрочем, Бастилю было на это плевать, потому что он дал знак Эдит увести его из залы.
Чего стоили извинения Бастиля, если он собрался взять нового фаворита? Ребенок? Наследник? Хаук не хотел служить осеменителем по команде, даже если Бастиль потребует ребенкаон его не получит. Хаук встал так резко, что опрокинул стул и направился с Эдит на выход.
Хотелось обернуться и послать Бастиля в Бездну, с его лживыми извинениями и смутными планами на будущее. Но Эдит захлопнула дверь и пошла вперед, Хаук последовал за ней.
***
Думаете, король не будет злиться на вас? спросила Эдит, как только они вернулись в спальню. Стоило ли вести себя так грубо?
Мне плевать!
Хаук все еще негодовал, понимая, что Оберон не просто так задавал этот вопрос. Хотел снова протолкнуть своего сынишку поближе к постели Бастиля.
Не самый умный ответ.
Другого у меня нет, Хаук сел на постель, но ложиться обратно не собирался. Несмотря на указания лекаря, хотелось выйти подышать, пусть Бастиль и приказал не покидать покои.
Вас так всколыхнул тот факт, что король не отказал прямо? Вы влюбились в него, как мальчишка, Хаук.
Я не
Эдит в ответ окатила его снисходительным взглядом.
Вы сказали на Совете, что одобряете тхиенские гаремы и считаете их необходимостью, но при этом осуждаете короля за двух фаворитов? Не считаете это в высшей степени лицемерием? Сами-то вы взяли бы себе больше одного мужа, окажись снова в Тхиене.
Но я не там, я здесь. И почему бы Бастилю не поумерить аппетиты? Тем более что он сам сказалпообещал.
Вы знаете ответ, Хаук, Ансельм делал то, на что вы до сих пор не способны. И ваш сегодняшний поступок это демонстрирует в полной мере. Онкороль, а не ваш супруг или омега, которого вы можете спрятать в свой гарем.
Я понимаю.
Понимаете? Точно понимаете, Хаук, или вам просто нравится вести себя, как ребенок?
Эдит, казалось, хотела выбить из него всю дурь, и Хаук был явно не в лучшей форме, чтобы противостоять на уровне.
Что произошло на маскараде? сменил он тему. Вы не говорили, что Валентин меня спас.
Потому что это не важно, Эдит явно не хотела отвечать. Валентин сделал, что должно только и всего. Остальное лишь грубые подробности.
Король ко мне не подходил?
Вас отравили, Хаук, кто бы в трезвом уме пустил к вам короля? Он мог лишь наблюдать за вами со стороны, а Валентин он вызвал у вас рвоту, а затем следил, чтобы вы не проглотили язык. И держал, когда начались конвульсии, пока не пришел Лафетт. Зрелище не для слабонервных было, тем более Патрис по сигналу моментально запер зал. Все ринулись к двери, словно опомнились, едва не скакали по головам. Но он сдержал их натиск, не глядя кто под маскойальфа или омега.
Получается, если бы не Валентин
Если бы не Лафетт, не путайте холодное с горячим, Хаук. Король заставил виконта Олье раскрыть все карты, своими руками едва не задушил его, требуя назвать яд. Король сделал все от него зависящее, чтобы наказать виновных.
Хаук подумал о Валентине, который бросился к нему без тени страха или опасения. Хотел помочь любой ценой, Валентин всегда искренне тянулся к нему, и Хаук понял, что в который раз повелся на Бастиля, забывая обо всем на свете.
Желал его словно помешанный, когда думать следовало о другом омеге. Но как избавиться от этого наваждения не знал. Бастиль после пробуждения стал для него всем. Хаук даже не задумывался о побеге, и весь его мир сосредоточился на постели короля, в которую его пустили по чистой случайности. А изгнать из нее могут в любой момент, выбросить как нашкодившего пса на подушки.
Что будет с Ализ? отвлекся он.
Она не сыпала вам в бокал яд, если вы об этом спрашиваете. Ализ груба и несносна, но она верна королю и только ему.
Выходит, ее восстановят в должности? удивился Хаук.
Эдит засомневалась.
Нет. Этому не бывать. В лучшем случае она сможет уйти из замка и попробовать наняться где-то еще на частную службу, в худшемее вздернут. Доказательств ее невиновности так же, как и винынет. А тот факт, что она дала вам бокал, решает многое. Сибилла опечалена, но увы