Да, что вы понимаете, Арнбранд! В Тхиене сейчас вообще чёрт-те что творится, только вас там не хватало. А если бы вернулись, то ваш брат быстро вас на тот свет отправил. Ему соперники не нужны.
О чем вы говорите? не понял Хаук.
Буквально вчера ночью пришли новости из Тхиена. Король Вальгард сильно болен, а ваш брат уже взял бразды правления в свои руки ина удивлениетак случилось, что все ваши сводные братья-альфы в одночастье тоже прихворнули, даже те, кому еще шестнадцати не справилось. Совпадение, как думаете?
Отец болен?
Говорят, что он на издыхании уже.
Лихорадка? Хаук ощутил, как стиснуло грудь, словно удар по ребрам.
Да, кто ж его знает. Люди маршала Ланжерона перехватили лекаря, которого вызвали из Сасвэйна в Тхиен к королю.
Хаук не верил, что лихорадка смогла бы так быстро надломить отца. Тот был крепкий, как дубдюжий альфа, такого обычной простудой не возьмешь. А братья? Неужели Риг посмел провести чистку, не дожидаясь смерти здравствующего короля? Не побоялся его ярости? Разве что отец уже не приходит в сознание и надежды особой не осталось, медлить в такой ситуациивредить себе. А уж Риг своего не упуститзлобный ублюдок.
Если бы Хаук был в Тхиене, то Что бы он сделал? Вернулся в Сверу? Конечно бы вернулся и разделил с отцом последние мгновения жизни, а может и предотвратил беспредел, которым занялся брат, не чувствуя почвы под ногами.
Риг оказался глупцом.
Потравить братьев, не думая об омегах, которые произвели их на свет. О могущественных кланах, что стояли за этими омегами, и будут рвать и метать. Мало было Агвида, чтобы осознать свою ошибку, так нет же. Хаук не хотел верить, что отец умрет Да и думать о том, что Риг приложил к его болезни руку было крайне неприятно.
Эдит, казалось, поняла, что он буквально оглушен услышанным. Парализован.
Вы бы не помогли ему, Арнбранд, даже если бы были там. Так что забудьте. Мне не стоило вас в это посвящать.
Не стоило? безжизненно переспросил Хаук. Бастиль не хотел, чтобы он знал, но разве при дворе что-то можно утаить?
Ваш брат и вам бы вырыл могилу, Арнбранд, не окажись вы в Иосмерии, уже лежали бы в земле.
Но я хотя бы знал, что сделал все от себя зависящее! А что я могу тут?
Жить вы можете, а там вам была бы верная смерть. Заклеймили бы как предателя, да и вздернули.
Хаук понимал, что его слава воина, хоть и выделяла его из толпы, как и смешанное происхождение, но особой поддержки среди власть имущих не приносила. Кто бы встал за его спиной против Рига? Адельстайн и только? Как ранее сказал герцог Юдо, Олав Ойстейн будет тянуть одеяло на себя, желая продвинуть Петтера.
Петтер славился сильным воином и его поддерживали во многих кланах, даже Инг говорил о брате с придыханием и затаенной ноткой восхищения. Что мог бы противопоставить Хаук? Нечистокровный тхиенец, пленник и пешка в руках иосмерийского короля?
Ком сжался в горле.
Бессилие и безысходность собственного положения накрыли с головой. Хаук хотел остаться в одиночестве, просто подумать о том, чего был лишен. Но даже такая малость оказалась недоступна. Когда Эдит провела его в спальню и надела наручи, он заметил Ансельма, затаившегося в углу.
Ему казалось, он так независим, так отважен в тех мелких жестах неподчинения воле Бастиля. Но на деле, такая же дешевка, как Ансельм. Альфа на выданье. Осеменитель. Пустое место. Какая разница, что за омега будет рядом, если смирение это единственное, что ему осталось?
Вы точно не хотите потренироваться, Арнбранд? обеспокоено спросила Эдит.
Хаук упал на подушки, прислонился спиной к стене и сжал руками голову, подтягивая цепи. Пальцы нащупали поджившую рану, нанесенную ему при побеге, и содрали корку. Едва болело, но на подушечках осталась кровь.
Хаук отказался.
Кровь принца Валентина была и подарком, и проклятьем одновременно. Возвышала и низводила его.
Сделала из него постельную грелку Остальное лишь крошки со стола, которые ему смахнул Бастиль. Валентин подозревал, что Хаук желает короля, но на самом деле впору было ненавидеть.
Именно Бастиль сделал из него посмешище, которое даже не вызовет в Тхиене сочувствие у сородичей, как военнопленный.
Это сделал Бастиль.
Использовал.
Смял.
Выбросил.
И Хаук понял, что по справедливости должен ему за это отомстить.
***
Бастиль вернулся в спальню уже ближе к полуночи, но не для того чтобы лечь спать. Вместе с ним была личная свита из омег, которая и ранее сопровождала егоБертран, Рене и еще один неизвестный. Хаук даже не встал, когда они вошли, лишь вскинул голову. Слуги принесли несколько тяжелых канделябров, уже зажженных и разгоняющих полумрак, установившийся в помещении после заката.
На столе у окна расстелили карту и Бастиль, скинув доспехи, присоединился к остальным. Казалось, он и вовсе позабыл, что в его спальне дожидаются запоздалого хозяина фавориты. У короля были дела поважнее, чем думать о своих постельных игрушках.
Не пройдет и месяцагрянет междоусобная война, сказал Рене и ткнул пальцем в карту. Доклады, которые я получил сегодня, говорят об общем недовольстве. Они сбросят его.
Все происходит слишком быстро, подал голос Бастиль, задумчиво глядя в полотно стола. Но это не может не радовать.
Наша задача сейчас отправить их на собственные земли и заставить отцепиться от полуострова, сказал третий омега из свиты. Возня будет грязной и долгой, если столица падет не сразу.
Клод, обратился к нему Бастиль. Клод? Омега Ламмерта? Тот выглядел крайне представительно и взросло на фоне Бертрана и Рене. Думаю, вы справитесь с этим лучше всех. Не стоит терять время.
Я прикажу собрать лошадей и выеду на рассвете, откликнулся он. Прошу меня простить, Ваше Величество.
Да, идите. Мы благословляем вас. Уберите карту, попросил король Рене, когда Клод скрылся за дверью. И тот в считанные секунды свернул ее и сунул подмышку. Мы считаем, что стоит отпустить лекаря и дать ему в сопровождение нашего человека, кого-то кто сможет сойти за сосвэнийца. Мы хотим иметь свои уши в замке.
Рене кивнул.
Хорошая мысль, Ваше Величество.
А как ваша поездка в Бедрен? поинтересовался Бертран.
Сносно, коротко ответил Бастиль, и Рене откланялся, оставляя их.
Бертран не спешил покинуть короля, поэтому предложил ему выпить. Бастиль попросил налить вина, а затем ослабил шейный платок и сел в кресло, вытянув перед собой ноги. Выглядел он абсолютно измотанным, так словно не вылазил с седла сутки.
Вы совсем себя не жалеете, Ваше Величество, отправиться в Бедрен сразу после бала, заботливо заметил тот, протягивая питье.
Бастиль не спешил сделать глоток, покачивая бокал в руке.
Мы должны были увидеть все собственными глазами.
Иногда герцог преступает черту, но лишь в интересах государства.
Вы говорите так, потому что ваш брат спит с герцогом? Мы как король должны судить иначе, мы гарант мира в нашем королевстве и любое беззаконие нами порицается. Тем более, порывы герцога уже давно ушли в опасную сторону.
И вы дали ему почувствовать, что власть не абсолютна. Неужели теперь накажете его за то, что произошло в Бедрене?
Казалось, Бастиль не может дать четкий ответ на поставленный вопрос. И Хауку внезапно стало интересно, что же герцог Юдо совершил? Поджег деревню без нужды? Хаука всегда искренне удивляла его беспощадность по отношению к собственным соотечественникам, ведь это были их поля и дома. Добро нажитое годами, которое огонь уничтожал за считанные часы.
Вам нужно расслабиться, добавил Бертран и, отставив свой бокал, обошел кресло, а затем коснулся плеч Бастиля. Король тут же напрягся, но Бертран быстро его успокоил. Позвольте помочь? Я не буду заходить дальше границ вами обозначенных.
Выходит, были оговорены границы? Бертран сказал, что король знает о его чувствах. Знает, но не отвечает на них. Хаук не хотел привлекать их внимание, но цепи зазвенели, и Бертран вскинул на него испуганный взгляд, отдергивая руки.
Решили подать признаки жизни, дорогой Хаук? иронично спросил Бастиль, и Хаук понял, что от него не ускользнуло то, что за ними наблюдают. Впрочем, кому как не Бастилю относиться к этому с привычным равнодушием, хотя он и ненавидит, когда его разглядывают. Как прошел ваш день? И где же Сельми? Неужели вы изгнали его?