Омеги Тхиена были совсем другими. Простоватыми. Прямыми. Чувственными, но не сложными в понимании. Такими как Инг или Дэгфинн.
Бастиль же олицетворял собой загадку, как большой незнакомый замок.
И Хаук на секунду представил себе Бастиля в Свере, раскинувшегося на постели из тонкого хлопка, абсолютно обнаженного и доступного. Его волосы растрепаны, как в ночь побега, а в глазах туман желания. Хаук не стал бы брать его силой, пороть или связывать. Он жаждал целовать его идеальное тело, скользя языком по гладкой коже и глубоко втягивая ноздрями запах без единой примеси. Только Бастиль и больше ничего
Хаук знал, что сможет при желании пробудить в нем омегу. Заставить корчиться раз за разом, заходясь от удовольствия. Потечь смазкой. И никогда не отдал бы его Ригу или своему отцу. Если бы Бастиль на самом деле принадлежал ему, то Хаук защитил бы его от всех. Омега должен принадлежать альфе, а не наоборот.
И от этой нереалистичной мысли Хаук окончательно очнулся. Близость Бастиля делала его глупым, как и любого молодого альфу омега. Наннет оказалась права, касательно желания пронизывающего все существо альфы. Только как с этим бороться? Дрочка уже не помогала, а реальной близости в его жизни не было уже больше четырех месяцев. Да и то что поводок ослабнет казалось маловероятным.
Даже у проклятого Ансельма был шанс спустить, а у него нет.
Все зааплодировали, когда музыка смолкла, и Хаук вскинув голову, понял, что никто больше не танцевал кроме них.
Из толпы в центр вышел герцог Юдо, тоже рукоплеская, но так, словно делал это лишь чтобы привлечь к себе максимальное внимание. Тощий, прямой как жердь и полный яда.
Я прошу у Его Величества реального подтверждения этого союза, как лицо, заинтересованное в этом альфе, объявил он, глядя прямо на Бастиля. Я верой и правдой десять лет служил во благо королевства и вот, когда захотел взять мужа и завести наследника, мне было категорически отказано! Я принадлежу к знатному роду и имею вес, но все равно оказался задвинут на задний план. Разве это справедливо?
Присутствующие заохали, осуждая демонстративное поведение герцога, но тому явно было плевать на их мнение.
Герцог Юдо, выбежал к нему Бланшар, загнанно дыша. Что вы себе позволяете?!
Говорю правду. Когда я выбрал этого альфу и начал ухаживать за ним, Его Величество не проявлял к нему интерес. Но лишь зашла речь о свадьбе, как все мои регалии превратились в пыль. Я ничего не просил у короны для себя, кроме этого альфы. Ни разу, даже в малости
И вы вините Его Величество? опасно свернул Бланшар.
Я думаю, что Его Величество ввели в заблуждение касательно этого альфы. И его ценность далеко не соответствует тому урону, который он несет за собой. Мне лично известно, что Хаук буквально вчера пробовал сбежать из замка и убил нескольких стражников-бет! Возможно, Его Величество просто не в курсе?
Бастиль не переживал, словно зная, что так и будет. Просчитал Юдо наперед, предугадывая ходы и предупредил Хаука.
Один за другим в круг выходили члены Совета: графиня Соланж, опираясь на палочку, в безвкусно алом платье; отец Бодуен, со своим необъемным брюхом; виконт Дьофи в компании распутного альфы Дамиана и, конечно же, герцог Оберон с Жулем и Оливье. Остальных Хаук не знал по имени, но их насчитывалось минимум трое и все почтительного возраста.
Я прошу вернуть мне право взять этого альфу! во всеуслышание заявил герцог, призывая окружающих в свидетели. Думаю, что Его Величество под чужим влиянием просто не смог отказать в покровительстве своему кузену. И теперь, зная все обстоятельства, с радостью избавится от него.
Решение принято, Шарль, спокойно произнес король. Хотя мог бы приказать отправить его проветриться на пару дней в донжон. Мы не обязаны удовлетворять ваши требования, касаемые нашего фаворита. Каким бы он ни был, теперь он наш.
Хаук довольно быстро понял, что Бастиль ведет свою игру и всегда трезво взвешивает свои действия. Именно поэтому сначала отдал Хаука на растерзание герцогу, а затем ловко выхватил из рук.
Я думаю, что сейчас представляю не только свои интересы, но и всех знатных омег королевстваобрисовал свою позицию Юдо, не желая отступать. Верно? Каково мнение Совета на этот счет?
Вы забываетесь, герцог Юдо! охнул Бланшар. Мы не поддерживаем ваши требования, все решено!
Графиня Соланж подняла палку и потрясла ею в воздухе.
Это разговор не для бала, Шарль, еще одно слово и вы лишитесь статуса главы Совета, а то и вовсе вылетите из него. Совсем молодые с ума посходили, уже и альфу поделить не могут. Сбор в зале совещаний! Сейчас же!
Все только согласились с ней. И Юдо присмирел, но в глазах у него бушевал огонь ненависти.
Вина! взволнованно приказал Бланшар. Всем вина, да побольше!
Король ретировался первым, сопровождаемый поклонами всех присутствующих. Хаук догадался последовать за ним, как и Ансельм, едва поспевая за их широким шагом и путаясь под ногами охранниц. Когда двери предпокоев за ними захлопнулись, Бастиль снял корону, а затем ослабил ворот своей украшенной тонким кружевом сорочки и закрыл лицо ладонями, потирая лоб. Хауку даже показалось, что он плачет, но спустя полминуты услышал смех. Бастиль раскатисто и громко расхохотался во весь голос.
Ансельм испуганно бросился к нему и коснулся плеча, но реакции не последовало. Выходит, такое с Бастилем происходило не часто. И хотя ситуация вышла странная, Хаук не видел в ней ничего смешного.
Сельми, выпить, приказал он будто слуге, когда все-таки смог говорить. Коньяку на два пальца.
Ансельм бросился исполнять, а Хаук ждал. Бастиль принял бокал и рывком выпил до дна, сел на диван и помассировал виски, а затем все же взглянул на Хаука.
Это был совсем другой Бастиль, с которым Хаук еще был незнаком. Деловитый и погруженный в собственные мысли, но он уже приходил в себя понемногу. Хаук даже предположить не мог бы, о чем он думает в этот момент.
Хотите спросить?
Сомневаюсь, что вы ответите.
Нам нужно идти на совет, только и сказал он. Сельми, позови Сибиллу и будь здесь.
Тот покорно кивнул и посмотрел на Хаука с каким-то странным превосходством. Словно хотел сказать: «Я знаю свое место, а ты нет. Поэтому я всегда буду выше тебя».
Идемте, Хаук! позвал он и направился в спальню, откуда выходил тайный коридор к залу совещаний. Быстрее!
Потолок был низким настолько, что приходилось горбиться и Хаук дважды саданулся головой. Но сами стены даже не испачкались паутиной, а это значило, что ход не заброшен и вел далеко не в одну сторону, судя по отдельным поворотам.
Разве фавориты сопровождают вас на Совет? удивился Хаук.
Вы нужны нам как свидетель.
Свидетель чего?
Искренней любви к нам, чего же еще? хмыкнул Бастиль, и больше Хаук не решался спрашивать. Вскоре они оказались в небольшой хорошо натопленной зале с двумя каминами, по центру которой находился массивный круглый стол.
За ним уже восседало большинство действующих лиц, но для Хаука стул явно был не предусмотрен, да и тревожить зад желания не находилось. Король сел между Бланшаром и Соланж, которая схватила его за руку и крепко сжала ладонь.
Большинство Совета было на его стороне.
Юдо стоял у камина и не спешил садиться. Последними пришли Оберон и де Жюсти, секретарь, он и объявил заседание открытым.
Какая муха вас укусила? подал голос Дьофи. Устроить спектакль на потеху публике, когда уже все решено? Было заседание Совета, вы там присутствовали, Шарль, и согласились с нами! Или я как всегда о чем-то не в курсе?
Да о чем тут еще говорить? поддержал Бланшар. Это неуважение к Совету в первую очередь! Нападать на короляизмена!
Этот альфа мой! откровенно заявил Юдо, указывая пальцем на Хаука, словно он был вещью. Вазой или статуей. Я объявил его своим, и Его Величество тут же решили все переиграть? Я не согласен с общим решением и требую подтверждения консумации их союза или аннулирования!
Графиня Соланж поднялась со стула, прикрякнув, и повернулась к герцогу.
Побойтесь богов, Шарль, мы все знаем вашу тягу к разного рода консумациям, намекнула она, но я думаю, король и сам разберется, как распорядиться своим фаворитом в постели.
А я согласен с Шарлем, поддержал Оберон. Мы утвердили Хаука, как официального фаворита для короля, но его Величество оставил себе месье Ансельма. Зачем?