Манцев. Спасатели вызвали по рации самолет и спустили обоих вниз, в лагерь. Так никто из друзей и не дошел до вершины в тот раз.
Сумятов. Одного я не могу понять.
Манцев. Чего же?
Сумятов. Кем из этих двоих были вы.
Манцев. А вот это уже не важно. (Встает). Я отработал свой фант?
Алла. Я могла бы слушать вас до утра. Это так захватывающе!
Манцев. Леван, дружище, ты случайно не подсыпал мне снотворного? У меня слипаются глаза.
Леван. О чем говоришь, генацвале!
Сумятов. Подождите, вы не можете так уйти!
Манцев. Как видит, могу.
Виктор Манцев уходит. Следом за ним уходит Кирилл Сумятов. Леван включает свет, гасит свечи, собирает стаканы со столиков.
Алла. Все разбежались Олег, почему вы молчите?
Томов. Задумался.
Алла. О чем же?
Томов. Неплохо бы еще выпить. Вы не откажетесь, Аллочка?
Алла. Да ну вас! Мы еще будем играть?
Томов. По-моему, все уже наигрались досыта.
Алла. А я хочу!
Томов. У вас только одно это желание?
Алла. Рядом с вами скучает женщина. Как вам не стыдно!
Томов. Мне очень стыдно.
Алла. Это вы о чем?
Томов. Не важно. Леван!
Леван. Не кричи, так, слушай! Я не глухой.
Томов. Гитара есть?
Леван. Как не быть.
Томов. Тогда давай ее сюда.
Леван приносит гитару.
Леван. Спой, дорогой. И будем закрывать, да? Ночь уже.
Томов. Не торопи время, Леван. Наша ночь только начинается. Да, Аллочка?
Алла. Удивительно! У меня сна ни в одном глазу.
Томов. Тем лучше. Эта ночь будет наша. Если (Играет на гитаре и поет).
Вершина каждому своя.
Раскину карты наудачу,
Пусть путь мой выберет меня,
И будет так, а не иначе.
Куда идтине все ль равно,
Когда любить и ненавидеть
Душе уже не суждено,
Как не дано судьбу предвидеть.
И смысл в забвенье обретя,
Уют сменив на непогоды,
Когда-нибудь сумею я
За счастье посчитать невзгоды.
И будут трели соловья
над наспех вырытой могилой.
И будет дух мой, а не я
Искать, что сердцу было мило.
Свет гаснет.
Утро. Из радиоприемника, который висит на стене над буфетной стойкой, раздается музыка. Леван расстилает свежие салфетки. За одним из столиков сидит Михалыч, пьет чай.
Леван. Какой сегодня день, знаешь?
Михалыч. С утра было воскресенье.
Леван. Почему дома не сидишь, а?
Михалыч. Привык я среди людей. Одному в пустой квартире мне тоскливо.
Леван. Э, мне бы твои заботы, дорогой!
Михалыч. Злейшему врагу не пожелал бы этого. Человеку нужны люди, он должен чувствовать их дыхание рядом. Иначе все теряет смысл.
Леван. Тогда женись. У мужчины должна быть семьяжена, дети, веришь, нэт?
Михалыч. У меня уже была семья. Обзаводиться новой? Не сумею. Да и поздно.
Леван. Э, что говоришь! На Кавказе мужчина в сто лет берет себе жену, и та рожает ему наследника. Понял, да?
Михалыч. Хороший ты человек, Леван. Позволь мне здесь посидеть, ладно? Я не буду тебе мешать.
Леван. Я что, гоню тебя, да? Сиди, сколько хочешь.
Входят Анна и Василь Коробко.
Анна. Доброе утро всем!
Михалыч. Верно подметили, утро сегодня действительно доброе. Обратите внимание, как солнечно!
Анна. Потому мы и встали ни свет, ни заря. Леван, из наших еще никто не спускался?
Леван. Нэт.
Анна. А что я говорила тебе, Василь? Будут дрыхнуть до обеда. Вчера, небось, заполночь разошлись. Так что мы успеем, не сомневайся.
Василь. Добро бы так.
Анна. Леван, за сколько можно обернуться в город?
Леван. Э, час туда, час обратно, час на то-се. Вот и считай.
Анна. А когда мы выходим?
Леван. Куда?
Анна. Спасать ребят. Или ты забыл?
Леван. Как можешь говорить такоезабыл
Анна. Тогда что с тобой? А ну-ка, смотри мне в глаза!
Леван. Жена не пускает, слушай. Поклялась: в горы снова уйдешь, возьму сына и дочь, к родителям уеду Никак не могу!
Анна. Вот те на! Слышишь, Василь?
Василь. А як же.
Леван. Одын человэк больше, одын меньшекакая разница?
Василь. Оно-то так
Анна. А мы пойдем!
Леван. И я бы пошел, веришь, нэт? Но нэ могу!
Василь. Не журись, Леван. Я тоби разумею. Жинка, деткиэто главное для чоловика.
Михалыч. Извините, молодые люди, что вмешиваюсь в ваш разговор. Кажется, вы собирались в город, я не ослышался?
Анна. Даже и не знаем. И съездить бы хотелось, и боимся, что ребята без нас уйдут, не дождутся.
Михалыч. А какая у вас нужда в городе? Может быть, я смогу быть вам чем-то полезен.
Анна. Вчера в газете объявление прочитали: продается дом в пять комнат, с огородом. Мы о таком давно мечтали.
Василь. Повертаемся с горы, тады и сходим.
Анна. Как же, будет он тебя дожидаться, милый ты мой. Не домсказка!
Михалыч. Послушайте моего советане откладывайте ничего на потом. Потом может ничего не быть. Уж я-то знаю!
Василь. Правду гутаришь, батя?
Михалыч. Как бы я желал ошибаться! Но, увы, это истина. Выстраданная истина. Поэтому езжайте немедленно! И, если вы не возражаете, я могу вас проводить.
Анна. Мы вам очень признательны, конечно. Однако Нам надо в горы.
Михалыч. Вот так всегда говорил и мой сын. «Папа, говорил он мне, меня ждут горы». И уходил. Как будто я его не ждал! Мамка ведь наша умерла, когда ему было всего два годика. Так что я ему был и папкой, и мамкой. А он для менявсем в жизни. Из-за него я так больше и не женился. Кому, думал, нужен чужой ребенок. Вот и жили мы с ним вдвоем. А однажды он ушел в горы и не вернулся. Уже никогда.
Леван. Э, почему молчал, дорогой!
Михалыч. Он был примерно вашего возраста. Поэтому на правах человека, который годится вам в отцы, позвольте вас предостеречь. Не стремитесь жить только ради высоких идеалов. Живите ради ближнего своего. Ради своей семьи. В нашем суетном мире это единственная возможность быть счастливым.
Анна. Ну, что, Василь?
Василь. Як скажешь.
Анна. И скажу! Едем. Леван, передашь нашим: мы уехали в город. Пусть ждут!
Леван. Передам, почему не передать.
Анна. Так вы составите нам компанию?
Михалыч. С превеликим удовольствием!
Анна. Простите, не знаю, как вас звать-величать?
Михалыч. А зовите Михалычем. Меня так сын называл, в шутку. А мне ничего, мне нравится.
Леван. Я провожу вас до автобуса, да?
Василь. Пидем, Леван. Вместе оно завсегда веселее.
Все уходят. Появляются Кирилл Сумятов и Алла Бокова.
Алла. Так вы отказываетесь?
Сумятов. Да. Вам придется подыскать себе другого спутника.
Алла. Вот они, современные мужчины!
Сумятов. Вы забываете, что я приехал сюда не развлекаться.
Алла. Зато я как раз наоборот.
Сумятов. Ох, не завидую я вашему мужу!
Алла. И напрасно. Это мне трудно позавидовать. А ему О, будьте уверены, он живет в свое удовольствие.
Сумятов. Вы уверены?
Алла. Не сомневайтесь. Зачем, вы думаете, он сплавил меня сюда? Даю голову на отсечение, что теперь он не покидает свою любимую радиостанцию даже на ночь. Она ему заменяет и родной дом, и жену.
Сумятов. Он вас не любит?
Алла. Павел? Да он без ума от меня! Пускай я полный профан в том, как покорить вершину горы, но как покорить мужчинув этом мне нет равных.
Сумятов. Тогда я не понимаю, почему он предпочитает вам какую-то радиостанцию
Алла. Мужчин угнетает однообразие. Не замечали этого за собой?
Сумятов. Пожалуй.
Алла. А что может быть скучнее супружеской верности? Поэтому, пока жена варит борщи, стирает белье, растит детей, муж бежит из дома в поисках приключений.
Сумятов. Странный у вас взгляд на семейную жизнь. А особенно на роль мужчин в ней.
Алла. Еще моя бедная мама предупреждала меня об этом. О, у нее был горький опыт!
Сумятов. Тогда зачем вы пошли замуж, зная все это?
Алла. Теперь я и сама этого не понимаю. А тогда (После паузы). У мужчин есть одна слабость. И я собиралась вовсю ею пользоваться.
Сумятов. Вы считаете, только одна?
Алла. Не ловите меня на слове. У каждого мужчины целый букет слабостей. Но все они без исключения ужасные собственники. Больше всего на свете они боятся потерять то, что им принадлежит. Вы со мной не согласны?
Сумятов. Не рискую спорить.
Алла. И правильно делаете. Как только мужчина начинает подозревать свою жену в неверности О, тогда он начинает кружиться над ней, как шмель над цветком, и с наслаждением пьет нектар с ее губ, пусть даже еще вчера, пресытившись, отвергал его.
Сумятов. А, кажется, теперь я понял! Вы приехали сюда, чтобы пробудить в своем муже инстинкт собственника?