И так с утра до вечера, скучать не приходится: люди, машины, машины и снова людисуета, одним словом.
И жили среди этой непрекращающейся суеты и гомона два существа тигрового окраса: кот Ким и кошка Фиса. Жили давно, лет пятнадцать как на заднем дворике обосновались. Далеко от магазина не отходили, обычного кошачьего любопытства и привычки гулять там, где заблагорассудится, не имели. Ни к чему им это. Ким и Фиска жили в свое полное удовольствие. Едысколько хочешь, свободу никто не ограничивает, обязанностейноль. Чем не райская жизнь? Была у них и своя особенностьу обоих обрублены хвосты. Мясник Анатолий Максимович отрубил по неосторожности, у магазинных кошек это не редкость. Вообще магазинные кошкиособая категория животных, и тем, кому посчастливилось прописаться на таких вот задних двориках, пользуются большими привилегиями.
Свою территорию Ким с Фиской охраняли как зеницу ока. Ни одна приблудившаяся кошка не имела права и близко подойти к темно-синим металлическим воротам, чтобы хоть одним глазком взглянуть, как живут любимчики фортуны, которых кормят свежим мясом и поят молоком.
Фиска, как и полагается, дважды в год приносила Киму приплодтрех-четырех котят. Как правило, подросших малышей разбирали покупатели, но случалось, и топить котят приходилось. Пару раз выросшие отпрыски были безжалостно изгнаны собственными родителями из магазина в шестимесячном возрасте. Конкуренции, пусть даже эту конкуренцию могли составить свои же котята, четвероногие хозяева магазина не терпели.
Осенью Ким умер от старости, Фиска осталась одна. Живущие поблизости бездомные коты, почувствовав, что место хозяина пустует и у них появилась некая свобода действий, стали настойчиво осаждать Фиску. Драки возле ворот устраивали, поджидали, когда она за территорию выбежит, всячески пытаясь угодить старой кошке.
А Фискакремень, ни одного кота ближе чем на двадцать метров к воротам не подпускала. Единолично стала на заднем дворике хозяйничать по старой, так сказать, привычке.
В конце феврале Фиска погиблапопала под машину, перебегая дорогу. Магазин словно осиротел, без кошек стало непривычно тоскливо, беспокойно, с уходом Кима и Фисы ушло что-то важное, трогательное, и продавщица Тоня сказала, что магазин лишился частички тепла.
Чаще остальных на заднем дворике появлялись те, о ком пойдет речь ниже.
Анатолий Максимович, Варин отец, как известно, работает мясником. Человек он кругом положительный, веселый, с обостренным чувством справедливости. Пожалуй, Анатолий Максимович больше остальных любил магазинных кошек, Ким с Фиской платили той же монетой. Мясники этим все сказано. Получая от него миску с мясом, они с такой благодарностью и трепетом терлись о ноги, что грузчик дядя Жора (наверняка от зависти, его-то животные сторонились) не упускал возможности лишний раз съехидничать.
Смотри, Стас, громко говорил он своему напарнику, парню двадцати пяти лет. Толян опять котяр мясом перекармливает. Казенное, между прочим, мясчишко растрачивает. Эй-йей, ещё громче орал дядя Жора. Толян, ты бы лучше жене кусок мяса отнес, чем кошек кормить.
Моя жена мяса не ест, спокойно отвечал Анатолий Максимович, поглаживая Кима.
Как не ест, совсем не ест?
Совсем. Вегетарианка она.
Дядя Жора заливался хриплым смехом.
Слыхал, Стас, во прикол, у мясника жена не ест мяса. Вегетарианка, так её растак! Толян, а ты когда женился на ней, знал, что она с чудинкой-то?
Ты бы завязывал с перекуром, Виталич, кричал в ответ Анатолий Максимович. Работай давай!
Ладно, ладно, отмахивался дядя Жора. Не учи ученого, я свое дело знаю. Работаю на отлично, и отдохнуть чуток имею право. Жена у него мяса не ест. Зато, небось, теща за обе щеки уплетает, а, Толян? Противный смех дяди Жоры обрывался сухим кашлем.
Дяде Жоре было слегка за шестьдесят, человеком он был желчным, себе на уме; тонкокостный, на вид субтильный, но силу имел недюжинную. Лицо в морщинах, глазки маленькие, близко посажены друг к другу, нелепо и комично смотрелись рядом с мясистым носом и тонкими губами. Себя дядя Жора любил безгранично, окружающих по большей части терпел, животных ненавидел. Киму с Фиской мог отвесить оплеуху, мог за обрубок хвоста дернуть, а то и ногой пнуть. Злой человек и даже скрыть того не старался.
Второй грузчик, Станислав, парень хороший, правда, попав под влияние дяди Жоры и постоянно находясь в его компании, начал потихоньку черстветь и грубеть, да злоупотреблять спиртным. Опять же с подачи старого грузчика.
Одна из продавщицКарина, ровесница Стасаприходилась дяде Жоре падчерицей. Он-то и пристроил её в магазин, подбивая Стаса быть посмелее и закинуть удочку в сторону отношений с Каринкой.
Не тяни, Стасик, говорил дядя Жора. Быка надо брать за рога. Тебе моя Каринка нравится? Так чего ты мешкаешь, хватай её, пока тепленькая. Будешь мне зятем, семейный подряд у нас получится.
Карина нравилась Стасу, и зятем дяди Жоры он стать совсем не прочь, но загвоздка в том, что падчерица старшего товарища была до обидного дикой. Чистая дикарка. Людей сторонилась, постоянно молчала, слова из неё не вытянешь; а если и прошелестит что-то бесцветным голосом, то не сразу и услышишь. За все время их знакомства улыбнулась Карина раза два, не больше; и ходит, вечно сутулясь, вся забитая и несчастная. Жалкая она была, Карина эта. Одним словомтусклая.
Во время обеда Карина приносила отчиму сверток с бутербродами, Стас пытался шутить с девушкой, острил, хохмил, играл на публику, иногда хватал Карину за руку, подмигивал, пытаясь разглядеть в испуганном взгляде малейшую заинтересованность и капельку теплоты. Бесполезно. Карина отнимала руку, сжималась, как пружина и, не глядя на парня, торопливо возвращалась в магазин.
В кого такая уродилась, зло бросал дядя Жора. Матьбой баба, отец у неё был рубаха-парень, а эта Моль скучная! Ничё, Стасик, и не таких объезжали. Ты, главное, не отступай, понапористей действуй, пощупай там её в уголке каком, ущипни, то да се. Долго не простоит, сдастся.
Стас улыбался. Дядя Жора сначала сипло смеялся, потом кашлял, а под конец, так уж было у него заведено, ругался.
Работала в магазине продавщица Антонина, полная женщина средних лет. Улыбчивая, добродушная, веселая, она, несмотря на свои сорок с хвостиком, по-прежнему оставалась для окружающих просто Тоней. Ладила со всеми, с кем доводилось общатьсятакой характер. Дядю Жору улыбчиво укоряла, со Стасом вдоволь смеялась, ничуть не смущаясь его грубоватой речи. Анатолию Максимовичу при встрече всегда новый анекдот рассказывала (да так, как не умел рассказать никто другой) с чувством, с нужными интонациями, а главное, с юмором.
Дружила Тоня и с Кариной, хотя правильней будет сказать, Карина, устроившись в магазин, одной лишь Тоне позволила с собой сблизиться. С ней и посекретничать могла, как со старшей приятельницей, сплетнями поделиться, совета спросить. Уважала она Тоню за открытость и отсутствие всякого малодушия.
Однажды утром в коллективе появился новый «внештатный сотрудник» кот по кличке Мурзик. Так всем объявил Анатолий Максимович, который привез из деревни это рыжее чудо-юдо
Глава пятая
Такие разные люди
Кот хотел убежать сразу, но люди накормили его мясом, этим и подкупили несчастное животное. Еда! Да ещё какаянастоящее мясо! И не скупится Анатолий Максимович, щедро накладывает свежие кусочки в глубокую миску; сам чуть в сторону отходит (показывает, мол, не отниму, ешь спокойно), говорит что-то на языке, чуждом кошачьему пониманию, потом и вовсе уходит.
А Кот ест, торопится, рычит, пофыркивает, глотает мясные кусочки, не разжевываяа вдруг отнимут. Кто их разберет, людей этих. За время своих скитаний он многих повидал, изучил, уразумел, что человексущество непредсказуемое. Сегодня гладит, завтра побьет. И ничего ты с ним не поделаешь. Поэтому мясо надо есть сразу, методом мгновенного заглатывания.
Чуть погодя Кота стошнило. Желудок против такой вопиющей несправедливости взбунтовался, и Кот снова задумался о побеге. Обошел задний дворик, обнюхал все по кошачьему обычаю, признав, что совсем недавно здесь господствовала кошка. Её запах хоть и не сильный, почти уже выветрившийся, но все ещё ощутимый, исходил отовсюду.