За окном была глубокая ночь, белесая от пурги. Снегу теперь навалит до самого порога, и надо будет исхитриться выйти так, чтобы не оставить следов и не привлечь к дому чужого интереса. Хорошо, что в поселке горят редкие фонари, так хотя бы можно понять, что ты не одна на всем белом свете
Раздалось легкое цоканье коготков по полу. Сима шмыгнула носом, развернулась и протянула руку. В ладонь ей тут же уткнулся холодный мокрый нос.
Замерз? еле слышно прошептала она в темноту и приподняла краешек одеяла со своей стороны. Ну ладно, иди Только тихо.
Маленькое мохнатое тельце в ту же секунду оказалось на кровати и, повозившись немного, дрожа, прижалось к ее боку.
«Правила воспитания, гигиена? Нет, не слышали»
Ровное сопение со обеих сторон немного успокоило. Вздохнув, Сима опять закрыла глаза. Но с новым витком холодного ветра под крышей в голове зашумело:
«Это домработница ее убила, точно вам говорю! Видела я, как она в ночи из квартиры убегала»
По вискам заструились горячие слезы: господи, как же она виновата! Перед Горецкой, перед Илюшей За сына было особенно больно: у него нет отца, и теперь, если ее осудят, то не будет и матери. Вообще никого не будет
Три недели назад.
Снег выпал в середине ноября, ночью. Накануне вдруг ударил настоящий мороз, и все моментально застыло и стало видеться будто через обработанный срез горного хрусталяв легкой туманной дымке.
Сима проснулась около пяти и не заметила, что погода изменилась. Было темно, и хотелось спать. Кажется, только пригрелась под боком у Илюшки, а вот уже и пора вставать. Пятнадцать минут на сборы, и тихо, на цыпочках, мимо кровати к входной двери. Хорошо, что детский сад в ста метрах от их дома. Илюшка даже не заметит ее отсутствияэто он укладывается долготребует сказок, почесываний и поглаживаний, а утром в сад пушкой не разбудишь!
Какой же он красивый! При взгляде на пушистые черные ресницы и румяные щеки Симу всегда накрывает безудержной нежностьюмой любимый мальчик! Самый-самый
Ботинки, курточка, шапочка Закрыв дверь и провернув ключ, Сима прижалась ухом к холодной обивкетихо. Побежала вниз, перепрыгивая через ступеньки и на ходу застегивая молнию.
Пока дошла до садичных ворот, успела продрогнуть. С удивлением рассматривала в утренних сумерках снежный покров под ногами и пыталась сообразить, что в этом случае придется делать. Ведь, кажется, только вчера мели веником и сгребали чернеющие листья, и вот, нате вам, зима. И снег
Соседка с первого этажа, Валечка Андреевна, упросила заменить ее на время своей поездки и помочь с уборкой территории. К свекрам поехала, кто-то из них сильно заболел, а Сима не стала выспрашивать. Сама Валечка тянула двух детей, поэтому совмещалаработала воспитателем и дворником. И если в группе ее заменили в связи с вынужденной поездкой, то убираться никто не согласился. А Сима приняла предложение с радостью. Кому же помешают лишние деньги? Да и не лишние они, а необходимые. Валечка Андреевна так и сказала: Сима, давай! И Сима дала. Ничего, не надорвется. Соседка ведь живет как-то, и дети у нее хорошие, воспитанные. Муж, правда, алкаш и гулена, да этим в Добринске никого не удивишь. Валечка ведь как по молодости думалаприезжий, инженер. Значит, генетика хорошая. И то, правда, детишки получились симпатичныеглазастые в Валечку, и кудрявые в папашу. Но, то ли заскучал сосед, то ли трудностей испугался, а загулял, выпивать начал и по «работе» задерживаться Сима частенько слышала, как они скандалят. Потом он другую женщину себе нашел и к ней ушел. Теперь скандалят там, а у Валечки Андреевны стало тихо и запахло пирогами на выходных. Счастья, конечно, от этого мало, а женского вообще нет, но ведь и ждать-то его неоткуда.
Сима подняла голову и подставила лицо под кружащиеся снежинки. Затем крепко зажмурила глаза, и под ресницами тут же стало мокро и горячо. Тает Тает снег от горячих слез Жарко Жарко от воспоминаний
Глупости все это, прошептала Сима, вытирая рукавичкой щеки. Блажь и дурость Права Амалия Яновна.
Когда Сима произнесла имя старой актрисы, по телу привычно пробежала нервная дрожь. Ведь уже скоро полгода, как она работает у Горецкой приходящей домработницей, а поди ж ты, вздрагивает от одной только мысли о ней.
Быть домработницей, конечно, не профессия. А для многих и вообщесамая ужасная стезя. Прислуга, фу Но Сима радовалась и считала, что ей повезло. Предложений для одинокой молодой женщины с ребенком не так уж много. Как-то надо выкручиваться. Тем более, Илья еще такой маленький, а больничные никакого работодателя не обрадуют.
Но кто же знал, что все так получится?
Учеба теперь растянулась. Первый курс еще легко закончила. А там понеслосьсмерть бабушки, беременность, роды
Ну ничего, теперь с божьей помощью все устроится. Должно же получиться, правда? Не все же беда с горем в догонялки играть будут. Главное, у нее Илюшка есть, а остальное приложится. Доучится на заочке и вперед Бабушка ведь как говорила: без бумажки ты какашка, а с бумажкой человек.
«Но, знаешь, бабуля, времена очень изменились. Да ты и сама это все прекрасно знала.»
Серафима вдохнула утренний морозный воздух и прислушалась к скрипу под ногами. Хо-ро-шо, все бу-дет хо-ро-шо Надо просто ждать и не роптать. Потому что только так и случаются чудеса. И это она знает точно, этому есть доказательство. Вон оно, спит, разметавшись поперек кровати!
А у нее даже фамилия говорящаяЖданова, а это значит, что всему свое время.
Юркнув за ворота, подпрыгивая и потирая руки, Сима постучалась в служебную дверь.
Кто? донеслось изнутри.
Это Серафима, я за Валечку вышластуча зубами, сказала Сима.
Дверь приоткрылась, выпустив наружу сгусток теплого пара.
Заходь, скорее! сторож баба Маша втащила Симу в помещение и оглядела с ног до головы. Нос-то красный! Замерзла? усмехнулась она и тут же стала громыхать в угловом шкафу. Ничего, согреешься! Лопатой повозишь, семь потов сойдет! На-ка, вот, держи! Эта, вроде, полегшесторожиха сунула Симе широкую лопату. Ты, главное, дорожки прочисть, поняла? От ворот, вокруг, и до теремков, на всякий случай. Может, разгуляется еще погодка-то, глядишь, старшие группы выведут. Твоему-то сколько?
Четыре уже, улыбнулась Сима. Ну что, я побежала?
Беги! Приходи потом, чаю попьем
Нет, я не могу! Он у меня один дома.
Ну да ну давздохнула женщина.
Сима вышла и огляделась. В световых кругах от фонарей снег блестел и искрился, словно сахарный песок, и от этой мерцающей красоты ей вдруг стало очень хорошо Странно было вновь чувствовать что-то, кроме навязчивой боли и томящей грусти. Но за последние месяцы, за эти очень трудные и жесткие месяцы, Серафима Жданова вдруг ощутила такую внутреннюю силу, которой раньше у нее точно не было.
Горецкая пила ее кровь изо дня в день, шпыняла, злословила, говорила гадкие вещи и, кажется, задалась целью испортить Симе жизнь окончательно, но
Серафима ухватилась за древко лопаты, приналегла грудью и двинулась впередрасчищать дорожку. Краем глаза она посматривала на свои окна и думала о том, как сложится у нее со старухой Амалией сегодняшний день, какой ей сварить суп и где найти освежитель воздуха с запахом японской орхидеи. А ещекто кого вознамерится прибить в итоге, и кому это удастся первому
Можно сказать, что Валечка Андреевна косвенно приложила руку и к тому, что Сима в итоге стала работать у Горецкой.
Серафима искренне считала соседку подругой, хоть и не было между ними ни посиделок за рюмкой чая, ни задушевных разговоров. Обе были заняты по самую маковку, поэтому пересекались исключительно для того, чтобы помочь и поддержать друг друга. У Валечки и Симы были схожие характерыобе не любили жаловаться и предпочитали заниматься детьми. Самое главное, что рядом есть человек, который не будет задавать лишних вопросов, а просто поможет решить возникшую проблему и не станет тратить время на обсасывание интимных подробностей, чтобы в итоге отказать. О том, что Валечка Андреевна выгнала мужа, Сима узнала случайно, стоя в магазинной очереди за местными кумушками из соседнего подъезда.
Валечка Андреевна крутилась как могла, и до остальных соседей ей просто не было дела, если оно не касалось очереди на уборку подъезда или вкручивания общей лампочки в подъезде. Тут она, как человек практичный, решала проблему быстро и четко. Как и с собственным мужемгрязь в отношениях она ненавидела так же, как и грязь под ногами.