Кажется, только взяв в руки голову мёртвого сына, Мария окончательно поняла, что случилось и насколько это непоправимо. Душевная боль ощущалась как физическаяв груди всё ныло. Но плакать было некогда. Следовало забрать тела, пока до них не добрались уличные псы или пока их не забрали собиратели трупов.
В любом городе после больших битв ходят такие собиратели, чтобы затем зарыть тела в общей могиле или сжечь. Если так не делать, начнётся чума, поэтому тех мертвецов, которых не забрали родственники, забирают собиратели.
Мария уложила голову сына на ковёр рядом с головой мужа, подвинула оба тела так, чтобы они оказались ближе друг к другу, а ноги были направлены в одну и ту же сторону. После этого оставалось взяться за край ковра и тащить к ближайшему выходу с ипподрома. Тащить плохо получалоськовёр часто выскальзывал из рук, но другого способа забрать тела не существовало. На себе их не унесёшь.
Мария так погрузилась в свои заботы, что не сразу заметила, как к ней подошёл человек в красном тюрбане. Она увидела его лишь тогда, когда тот наклонился к ней и сказал по-гречески, но со своеобразным выговором:
Подожди.
Мария отпрянула. Подумала, что сейчас у неё заберут ковёр, но человек ничего не стал забирать, а наоборотвручил ей кое-что: длинный кусок верёвки.
Мария не понимала, зачем ей это, но непроизвольно взяла, а через несколько мгновений вздрогнула, потому что человек в тюрбане потянулся к правому сапогу и вытащил из-за голенища нож.
По счастью, она не обидела этого странного незнакомца недоверием. Вынимая нож, тот не заметил её страха, потому что даже не взглянул на неё, а взялся за один из углов ковра и пропорол в нём дыру. Затем взялся за соседний угол и проделал дыру там тоже. В эти дыры он просунул концы верёвки, закрепил, а в итоге получилось что-то вроде лямки. С её помощью тащить стало гораздо удобнее и быстрее.
Да благословит тебя Всемогущий Бог, сказала Мария незнакомцу.
Тот ничего не ответил, спрятал нож за голенище и хотел уйти, но Мария вдруг подумала, что незнакомец в тюрбанеединственный, кому можно задать важный вопрос.
Постой, сказала она.
Тот обернулся.
Не знаешь ли ты, продолжала Мария, где сейчас Великий Турок?
Незнакомец явно не понимал, поэтому она указала на деревянный помост:
Великий Турок ночью сидел там. А где он теперь?
Кажется, незнакомец сообразил.
Великий Турокэто султан, наставительно сказал он.
Мария покорно повторила незнакомое слово:
Султан. Не знаешь ли ты, где найти султана? Он в лагере возле западных стен? Она указала на запад.
Незнакомец проследил за её рукой:
Да, возле западных стен. Тебе нужен дворец возле западных стен.
Малый Влахернский дворец? спросила Мария, до конца не веря, что у Великого Турка хватило наглости занять жилище покойного василевса.
Да. Маленький дворец, ответил незнакомец.
Благодарю тебя, добрый человек. Мария, сама от себя такого не ожидая, поклонилась ему, а тот поклонился ей в ответ и пошёл прочь.
Теперь следовало оттащить трупы домой, но самое трудное ждало впереди. Тела Якова на ипподроме не было, и, значит, судьба младшего сына оставалась невыясненной. Поэтому Мария и спросила, где искать Великого Туркасобиралась пойти к нему, чтобы говорить о Якове.
Всю дорогу до своего дома Мария повторяла себе, что её дела на сегодня не окончены. Вот почему она так строго взглянула на челядинцев, встретивших хозяйку с радостным удивлением, как будто та никуда больше не собирается.
Когда Мария приволокла ковёр к дверям и постучала, слуги поспешно открыли и сказали:
Госпожа, вы вернулись, а она ответила:
Я не вернулась. Мой путь только начался. Позаботьтесь о них, и указала на тела.
Челядинцы помрачнели, увидев трупы. Перекрестились, а затем начали затаскивать их в дом. Мария подождала, пока с этим закончат, и даже успела сделать несколько шагов прочь от дверей, когда к ней вышел Тодорис:
Госпожа Мария, прошу: вернитесь.
Я не могу. Мои дела ещё не закончены. Мария скорым шагом пошла по улице, но зять не отставал:
Госпожа Мария, не гневите Бога. То, что вас никто не схватил, это большая удача. Но вряд ли это повторится. То, что не случилось ранним утром, когда улицы пусты, наверняка случится днём.
Откуда тебе известно, что Бог больше не станет мне помогать? Мария продолжала идти быстро, всё больше удаляясь от своего дома.
Госпожа Мария, сказал Тодорис, если мне не удастся вас образумить, то придётся отвести домой силой.
Я буду кричать, предупредила Мария. Сюда сбегутся турки и схватят тебя.
Зять, уже хотевший схватить её за руку, передумал и, обречённо вздохнув, припустился бегом к приоткрытым дверям дома, из которых недавно вышел. Мария несколько мгновений смотрела вслед бегущему. Она понимала, как он боится, но сама не имела права бояться. Следовало продолжать свой путь на запад, к Малому Влахернскому дворцу.
Путь был долгим. И чем дольше Мария шла, тем яснее видела, что ромеям Город уже не принадлежит. В нём теперь хозяйничали завоеватели, а прежние жители оказались низведены до положения приживальщиков.
Разграбление заканчивалось, потому что в разорённых домах, храмах и других зданиях уже нечего стало брать. Турки лениво бродили по улицам и будто выискивали, не забыли ли чего-нибудь. Глядя на одинокую женщину, они сначала проявляли интерес, но стоило им посмотреть ей в лицо, встретиться взглядом, как интерес сменялся безразличием или даже страхом.
Возможно, некоторые боялись, что Мария может сглазить, и именно этим объяснялось то, что случилось с ней в середине пути, когда она зашла во двор одного из храмов, чтобы умыться и напиться из находившегося там фонтана.
Двор не был пуст. Турки поили своих лошадей, а кто-то рыскал в здании храма, проверяя, нельзя ли ещё что-то взять. Мария подошла к фонтану и, осторожно протиснувшись между лошадьми, зачерпнула воду в ладони. Умыв руки, зачерпнула снова, чтобы напиться, но тут в спину ткнули какой-то палкой или кнутовищем. Послышалась отрывистая турецкая речь, которая явно означала, что Мария должна немедленно уйти.
Наверное, турки испугались, как бы женщина в тёмных одеждах не сглазила лошадей, да и людей заодно. Именно поэтому никто во дворе не хотел на неё смотреть. Все стремились оказаться у неё за спиной и толкали в спину, подгоняя, пока она не вышла за ворота церковного двора. «Если бы Лука всё это видел, подумала Мария, то с самого начала не поверил бы словам Великого Турка. Город не мог бы достаться в управление приближённому покойного васи-левса, потому что не мог бы жить почти прежней жизнью. Как раньше, здесь уже ничего не будет».
С этой мыслью она подошла к воротам в Малый Вла-хернский дворец. Вход охраняли турецкие воины, которые, конечно, не собирались пускать незваную гостью. Никакого сглаза они не боялисьохрану дворцов вообще не просто напугать или смутить. Однако Мария не собиралась сдаваться, принялась громко кричать и требовать, чтобы пропустили.
По её расчётам, на крики должен был прийти кто-то из начальства, но когда это случилось, Мария нисколько не обрадовалась, потому что пришёл тот самый евнух, который вчера трижды посещал её дом. В первый разкогда сопровождал Великого Турка, явившегося на обед. Второй разкогда передал приглашение на пир. В третий разкогда насильно увёл Луку, Леонтия и Якова. И вот теперь этот евнух наверняка обрадовался, что сможет поквитаться за вчерашнее. Ведь когда он приходил во второй раз и звал на пир, то в итоге услышал «убирайся», а теперь ничто не мешало так же ответить непрошеной гостье.
Что угодно госпоже? спросил евнух, стоя в воротах дворца, которые были открыты, но от собеседницы его отделяли скрещенные копья стражи.
Мне нужно видеть султана, ответила Мария, старательно произнося новое слово, выученное сегодня.
Но султану не нужно тебя видеть, ответил евнух.
Нужно, возразила Мария, уже успевшая решить, как ей разговаривать с этим врагом. Вчера, когда султан приходил гостем в мой дом и принёс скорбную весть о смерти моего среднего сына, то обещал, что воздаст мне. Или эти слова ничего не весят? Ты ведь был там и слышал. Я сидела рядом с телом, которое принесли в ковре, а султан подошёл ко мне и сказал, что я получу даже больше, чем потеряла. Ты станешь отрицать?