Король Речи Посполитой Ян Казимир Ваза принял у себя группу сенаторов.
Он не хотел их принимать, но пришлось. Намеченную на этот день охоту пришлось отменить. Возглавил сенаторов главный подскарбий пан Даниэль Моршинский.
Король не любил этого маленького и худого человека. Его сладкие и тихие речи всегда раздражали короля. Пан Даниэль был противником Яна Казимира и в свое время стоял за коронацию принца Кароля Ваза вместо него.
Пан Моршинский в сиреневом с серебром камзоле французского покроя с широким кружевным воротником, увидел короля и отвесил ему поклон. За ним поклонились королю и другие сенаторы. Это были паны Любомирский, Чарторыйский и Томашевский. Все они были в польском платье в отличие от Моршинского и выглядели по сравнению с ним настоящими гигантами.
Вы потребовали встречи со мной именно сегодня, панове? недовольно спросил сенаторов король.
Дела государства потребовали от нас того, ваше величество, произнес в ответ Моршинский.
Пан Даниэль не единственный кто занимается делами государства, резко заявил король. Но мне пришлось отложить охоту. Не думаю, что у вас есть новости, о которых я не знаю.
Нам стоит подумать о перемирии с московским царем, ваше величество. Ибо дела наши не столь хороши, как могут показаться.
Вот как, пан Даниэль? Но пан Чарнецкий побеждает! И он смог полностью разгромить московитов! Одна его победа под Полонкой чего стоит.
Это так, ваше величество, но
А пан подскарбий уже нашел деньги для пана Чарнецкого? перебил подскарбия король.
Вот про это я и хотел говорить с паном крулем, спокойно ответил Моршинский.
Я готов выслушать пана подскарбия Речи Посполитой. Говори, пан.
Пан Чарнецкий просит денег, ибо его войска не желают сражаться без оплаты. Но в королевской казне денег нет. Мы больше не в силах продолжать эту войну.
Но победа близка! Хан выступил навстречу войскам Шереметева и готов с ним сразиться. Возможно, битва уже состоялась!
Даже если хан победит, нам нужен мир, ваше величество. Московский царь может продолжить войну, хоть и ему трудно. Война разоряет наше государство. Налоги со многих областей перестали поступать, пан круль. Холопские восстания ширятся по Великой Польше. И если так пойдет, то нам стоит ожидать появления нового Костки Наперского.
Пока эти восстания не слишком большие, вмешался в разговор пан Любомирский. Но дальше, что будет?
Сейм не даст больше денег на войну, пан круль! высказался Томашевский. Хотя у нас их и так нет. Сколь можно повышать налоги? У холопов также не три шкуры!
Ян Казимир давно знал о том, что среди сенаторов ширятся такие разговоры. Они воевать не желают. Денег нет! Но зачем тогда было начинать эту войну? Не лучше ли было отдать московитам всю Украину просто так? Пусть забирают!
Панове, не знают где взять денег на нужды армии пана Чарнецкого? спросил король.
Польша и Литва разорены войнами, пан круль, развел руками Моршинский.
Но я достану денег на эту войну, завил Ян Казимир.
Государь? не понял его Моршинский.
Я достану денег на эту войну, повторил король.
Я хорошо знаю состояние дел королевской казны как подскарбий Речи Посполитой. И могу сказать, что денег у нас нет. А это значит, что шляхетское ополчение и немецких наемников стоит распустить.
Это значит, что у Чарнецкого останется не больше 7 тысяч солдат?
Так, ваше величество. А разве можно воевать с такими силами против московитов?
Значит, в казне нет денег? снова спросил король.
Нет, пан круль!
А я хочу сказать, пан подскарбий, что деньги для пана Чарнецкого у меня есть!
Ян Казимир вчера получил через посредство пана Николая Цвилиховского от Ордена иезуитов 20 тысяч золотых
5
Киев: ставка князя Юрия Барятинского.
Князь Барятинский готовил город к обороне. Он ждал скорого прихода под стены Киева большой польско-татарской армии.
Он сам ходил по стенам, и следил за приготовлениями. Рядом с ним были два сотника из стрелецких полков приказа ЛопухинаИван Примаков и Дмитрий Коваров.
С этой стороны они не подойдут, князь. Мы отметем их от стен пушками, сказал Коваров. Я здесь с сотней сумею простоять.
Не хвались, сотник. Если поляки подведут осадную артиллерию, то не устоишь. Стены то ветхие и их не латать надобно, а новые строить. И войск у нас мало.
Барятинский вздохнул. Если бы Шереметев не угробил армию, то они не оказались бы вот в таком положении.
Да откуда у них осадные пушки, князь? Армия их налегке подойдет. А у татар такой артиллерии отродясь не было. Устоим.
В том, что устоим у меня нет сомнений. Я крепость доверенную мне царем не сдам. Но снова много русской крови прольется.
Сколь её уже пролилось за эту войну, проговорил Примаков. Проклятый Юрась не оказал нам помощи. Что у них за гетманы, воевода? Изменники одни. Надо им воевод поставить для порядку.
Про то не нам с тобой говорить, сотник. То дело государево, а не наше с тобой, оборвал Примакова князь. Коль решит государь великий то отберет булаву у Юрася.
А он нас до той поры продаст. Продаст, как Выговский продал!
В этот момент к Барятинскому подбежал посыльный:
Господин воевода. Князь, польские послы к тебе.
Послы? удивился Барятинский. Польские?
Да.
С чем прибыли?
Говорят будто с письмами от воеводы Шереметева.
Сотники переглянулись. Ведь Шереметев в плен попал. С чего это ему с поляками письма слать?
Идем, бросил князь. А вы вдвоем продолжайте осмотр стен. Смотрите за работными, дабы от работ не отлынивали. Для себя стараются.
Будь в надеже, князь воевода, поклонились сотники.
Барятинский вернулся в город и в своем доме застал польских послов. Это были полковник Поланецкий и ротмистр Каховский.
Барятинский пригласил их сесть напротив себя и извинился за свой запыленный наряд:
Простите панове, что я принимаю вас в таком виде, произнес он по-польски. Сами понимаете время военное и мне недосуг. Город надобно к обороне готовить.
А мы пан воевода как раз привезли тебе письма начальника твоего. Он избавляет тебя от забот об обороне города.
Полковник Поланецкий вручил князю письма. Тот принял их и сломал печать первого. Пробежал глазами и отшвырнул его от себя.
Что это, панове, вы привезли мне? строго спросил он.
То письма твоего начальника, пан! вскипел Каховский. Пан Шереметев приказывает тебе сдать город! Он в ответе за него перед царем.
Ты, пан, не петушись! осадил князь ротмистра. Я пока еще здесь именем моего государя главный воинский начальник. А Шереметев мне приказывать не может. Я сюда царем поставлен! И царь мне никакого приказа о сдаче города не давал! А Шереметевых на Руси много!
Так пан города не сдаст и приказа своего начальника не исполнит? спокойно спросил Поланецкий.
Нет, пан полковник. Я буду защищать Киев. А ежели ваши войска захотят его взять, то милости прошу к нам гостевать! Мы уже и угощения наготовили. Али думаете, что победа ваша, коли хан Шереметева одолел? Таких армий государь великий еще несколько сюда пришлет!
Это последнее слово князя-воеводы? спросил Поланецкий.
Последнее. Иного ответа паны послы не получат. Мои войска готовы сражаться.
Поланецкий уважал смелых людей и с достоинством поклонился князю
6
Слободищи: Ставка гетмана Юрия Хмельницкого.
Гетман Юрий Хмельницкий уже никакими государственными делами не занимался. Он во всем положился на хорунжего Яненченко и некоторых полковников. Его ставку в Слободищах обложили со всех сторон польские и татарские войска. Но решительного штурма они не предпринимали. Им нужен был союз с гетманом на выгодных условиях, а не его поражение.
Пан Иван Яненченко неоднократно встречался с представителями польского командования. Они толкали гетмана на скорейшее заключение союза.
В тот день Яненченко вошел к Юрию и громко произнес:
Пан ясновельможный гетман, к тебе посланцы польского короля и хана крымского.
Они здесь?
Так, пан гетман.
Но сегодня мне не хочется никого принимать, пан Иван. Пусть говорят с моей генеральной старшиной.
Того нельзя, пан гетман. Они желают говорить лично с гетманом. Дело отлагательства не терпит. Иначе они грозятся начать правильную осаду Слободищ, Юрий. А сил у них сам знаешь сколько.