Это была женщина, поняла Рио.
Вы позволите осмотреть вас?
Голос действительно принадлежал женщине, был гладким как шелк, и по неясной причине Рио представила, что за капюшоном она скрывала длинные темные волосы.
Меня ударили по голове, пробормотала Рио.
Так я могу осмотреть вас?
Странный акцент сочетал французский и румынский. Хотя лингвист из нее так себе.
Конечно.
Она даже не спросила, была ли женщина медсестрой или доктором. Ветеринаром. Всё лучше, чем ничего, и ей небезопасно светиться в больницах. У Моцарта были люди повсюду в Колдвелле
Вы монахиня, выпалила Рио, откладывая пистолет. Вот кто вы.
Когда женщина опустилась на край лежака, она опиралась на руку Люка а потом обратились к нему:
Оставь нас наедине, и передай мне фонарь. Благодарю.
Люк помедлил.
Оставь нас, резко повторила женщина. Ты не ее супруг. Тебе не положено видеть ее. Уходи.
Спустя мгновение Люк посмотрел на Рио.
Я буду наверху.
Все нормально, ответила Рио. Хотя было подозрение, что она лгала.
И ты должен достать ей еду и питье, приказала монахиня. Сейчас. У нее обезвоживание и необходимо питание.
Люк не казался тем, кто легко выполняет чужие приказы. Но он устремился к лестнице так, будто на него накричал школьный учитель.
Когда тяжелые шаги застучали по ступеням, фигура в балахоне и с сеткой на лице повернулась к Рио. Но женщина не произнесла ни слова, пока Люк не закрыл дверь.
Расскажи мне, женщина, сказала она тихо. Что с тобой произошло?
Глаза Рио наполнились слезами. Она хотела заговорить но внезапно воздух закончился в легких.
О, милая. Мне так жаль. Мягкая рука взяла ее собственную. Переведи дух, мы не торопимся.
Я в порядке. Рио сделала глубокий вдох и поморщилась. Правда.
Ой ли? Она сомневалась. Наверное, совсем нет.
Что у тебя болит?
Все.
Больше всего голова. Они ударили меня пистолетом. Дважды.
Собираясь быть послушным пациентом, хотя рядом не было никого с планшетом в руках, кто бы оценил ее прогресс на пути к выздоровлению, Рио попыталась сесть. Розово-белая ткань, накрывавшая ее до подбородка, соскользнула
Обнажая разрезанную футболку и красную полосу там, где ее резали перочинным ножиком.
Рио опустила взгляд на себя. И потом дрожащими руками свела две половины вместе.
Ты оправишься, сказала грустно монахиня. По крайней мере, в физическом плане. Об этом я позабочусь.
На две секунды Рио буквально вернулась на пол той квартиры, оказалась растянутой и привязанной к колышкам, а серебряное лезвие скользило
Дрожь охватила ее так быстро, в теле подскочил адреналин.
Давай, займемся твоей головой, сказала женщина спустя мгновение. Начнем с нее.
По крайней мере, Рио показалось, что именно это она и сказала.
Из-за внезапного крика в голове она перестала что-либо слышать.
Глава 18
Люкан стоял в пустой старомодной кухне, пялясь в грязное окно, пытаясь не думать о том, что происходило сейчас в подвале. Когда время растянулось до невыносимых пределов, и он почувствовал желание вмазать куда-нибудь или пробить стену головой, фары показались на длинной подъездной дорожке и приблизились к фермерскому дому.
Он обхватил оба пистолета и опустил на них взгляд. Один он взял в тюрьме, ему выдали его для использования против людей и только в ходе наркоторговли. Другой он достал из рюкзака, прихваченного из той квартиры. Он знал, сколько пуль было в первом и понятия не имел, сколько в последнем.
Подойдя к двери, Люкан прижался спиной к стене и выглянул. Когда свет погасили, его волчьи глаза приспособились к темноте.
Хэтчбек припарковали впритык к заднему бамперу угнанного «Катлесса», и когда Мэйхэм выбрался из машины и достал три коробки пиццы, Люкан прошептал молитву Старшему Волку, пусть он и не верил в него. В Нее. Не важно.
Я у тебя в долгу, прошептал он Ей, выходя из дома. Потом сказал громче:У тебя получилось.
Мэйхэм был как обычно весел, мужчина поднимал коробки как трофеи, добытые в полосе препятствий.
Я привез сырную, сырную с пеперони и сырную с сосисками и пеперони.
А ты
Заключенный кивнул через плечо.
Стащил галлон бутилированной воды. Лучшее, что смог сделать. Вода в багажнике вот, держи.
Люкан принял коробки, сжав их между двумя девятимиллиметровыми, чувствуя исходящее тепло и запах сыра и соуса.
Я за водой
Я занесу
Нет.
Мэйхэм застыл, открывая багажник.
Почему нет? Ты сказал, что тебе нужна помощь.
Оставайся здесь, отрезал Люкан. Ты не войдешь внутрь.
Люкан зашел в дом, сгрузил коробки с едой на обитую столешницу и выскочил на улицу.
Забудь, сказал он, выходя спустя секунду. Даже не начинай.
Мэйхэм прислонился к хэтчбеку, скрестив руки на груди, держа галлон воды двумя пальцами. И он не улыбался.
Я не стану обсуждать это. Люкан шагнул вперед. Отдай мне воду. Буду должен тебе. На этом все.
У тебя проблема, заключенный.
Может да, может нет. Как бы то ни было, тебя это не касается.
Черта с два, еще как касается. Ты просил меня приехать с едой. Если тебя поймают с что бы там ни было я буду соучастником.
Никто не знает, что ты здесь.
Гарантий нет. Ты знаешь, как это бывает в колонии. Секрет не утаишь, а то немногое, что остается в тайне, может быть использовано против тебя.
Значит, меньше знаешь, крепче спишь, верно?
Нет, в данном случае, если ты не имеешь прикрытия то в большей опасности нахожусь я.
Мне не нужно прикрытие.
Тебе нужна была пицца. И что ты будешь делать с едой завтра
Достану сам. Мэйхэм, тебе пора
Я знаю, что ты притащил сюда медсестру. Когда Люкан прищурился, второй заключенный покачал головой. Так что здесь может быть два варианта: ты либо трахаешь ту женщину в мантии, либо она лечит кого-то по твоей просьбе. Раз ты не попросил меня привезти букет красных роз, думаю, дело не в свидании.
Подавшись вперед, Люкан выхватил воду.
Сделай себе одолжение и перестань думать обо мне, этом доме и всем, что НЕ происходит в данный момент.
Ты просил меня приехать сюда.
Придурок подразумевалось его тоном.
А сейчас прошу тебя свалить отсюда нахрен.
Впервые глаза Мэйхэма блеснули агрессией, которая шла в контрасте с его как-правило-уравновешенным поведением.
Ты не хочешь делать это в одиночку, волк, сказал мужчина низким голосом, выдергивая воду из рук Люкана. И я говорю не о том, что происходит в этом дырявом доме. Я говорю о тюрьме. Нас осталось всего триста, мужчин и женщин, и Палачу нужен каждый из нас. Тебя отпускают в Колдвелл вести дела потому, что в случае твоего невозвращения дела твои плохи. Но поблажки не будут длиться вечно. Твое отсутствие заметят, если тебя не прикрыть, или ты планируешь покинуть это место меньше чем через час на перекличку?
Черт. Люкан прошелся туда-сюда. Я не могу сейчас уехать.
Тогда что ты сделаешь с перекличкой? Когда Люкан не ответил, Мэйхэм протянул пластиковую кружку. Моя цена: я хочу знать, что, черт возьми, происходит. Еда и водабесплатно.
Люкан откинул голову назад, чтобы видеть мерцающие звезды. Потом снова направил на него взгляд.
Какое тебе дело до этого?
Пожав плечами, Мэйхэм ответил:
Мне больше нечем заняться. И сколько уже мне не дают посмотреть ящик? Твоя драма станет моим любимым шоу.
Это, черт возьми, не шутки.
Я и не говорил. Но я сказал, что нужен тебе, и обозначил свою цену. Чего тебе стоят слова.
Жизнь Рио, подумал Люкан.
Господи Иисусе, пробормотал он.
Прошу прощения? Я скорее похож на Люцифера.
Нет, ты похож на ребенка. После напряженных переглядываний Люкан схватил кружку. Ты не спустишься в подвал. Ты останешься на первом этаже.
Когда он отвернулся, Мэйхэм пошел следом за ним.
Где твоя обувь?
Не на моих ногах.
Это я вижу.
Открывая заднюю дверь, они оба вошли в кухню
Мэйхэм остановился, когда его ноздри расширились.
Человек. Дело в гребаном человеке?
В этот момент дверь в подвал распахнулась, и Надя застопорилась на последней ступени, держась за косяк.
Мэйхэм и Люкан рванули к ней на помощь, но она только отмахнулась от них. Переведя дух, женщина сказала именно то, что Люкан не хотел слышать.
Нужно госпитализировать ее. Ей достались два удара по голове, нужно наблюдение. Я не могу больше здесь оставаться, а ты не знаешь, что делать, если у нее случится приступ.
Мэйхэм вскинул руки, подошел к пицце и открыл одну коробку. Когда он вгрызся в кусок, Люкан выругался.
И еще раз.
***
Хосе только что оставил управление, закончив писать отчет о месте преступления в том наркопритоне, когда зазвонил его телефон. Он сейчас не ехал в сторону дома, а направлялся через город в пригородную часть.
По плану был дом, по факту вышло иначе. После стольких лет службы он знал, что не стоит давать обещания жене и планировать внерабочее время. Это проверенное правило, и он не будет скучать по нему, когда уволится.
Да, да, понимаю. Он переместил телефон к другому уху, которое лучше слышало. Кирпичное да? Трехэтажное Да, уже паркуюсь. Да, вижу тебя.
Припарковав свою машину параллельно дороге между минивеном и грузовиком, он выбрался и закрыл ее. Головная боль, которая преследовала его уже пару часов, мистическим образом испарилась, как только он ответил на звонок капитана. Который возражал, чтобы его называли шефом.
Принимая все во внимание, должно быть наоборот, думал Хосе, выжидая, когда две машины проедут мимо. Но фокусировка, несмотря на дискомфортдля него из разряда привычки или навыка.
То или другое, но он отточил его со временем.
Когда дорога очистилась, он перебежал двухполосную. Перешагал, точнее.
Капитан, поприветствовал он, поднимая руку.
Стоя возле входа неприметного кирпичного многоквартирного дома, Капитан Стэнли Кармайкл был одет в штатское то есть в костюм темного цвета. Но его галстук был развязан, синяя полоска шелка свободно висела на шее. Мужчина курил, сигарета, сжатая зубами, истлела уже наполовину, а у подошвы сбитых лоферов виднелись два окурка.
Хосе, спасибо, что пришел, раздалось усталое приветствие.
Стэн, что случилось?
Когда Хосе подошел к низким бетонным ступеням, и подумал о том, как часто они стояли вот так рядом в разных, но таких похожих контекстах: они в одно время окончили академию, казалось, сто тысяч лет назад. Но у Хосе не хватало терпения на политические лавирования, его всегда привлекало расследование преступлений. Его приятель, с другой стороны, всегда преуспевал в рукопожатиях, причем продуктивных. Даже двигаясь вверх по карьерной лестнице, он оставался подключенным к делам на каждой ступени, от новобранцев до рядовых копов и самых высших чинов.
У меня проблема, сказал капитан.
Когда парень просто уставился куда-то вдаль и продолжил курить, Хосе прислонился к перилам с одной стороны крыльца.
Порой вопросы были излишни, даже если тебя вызывают на разговор, иногда тишина и синхронное дыханиеподготовка к тяжелым вещам.
Окей, сказал Стэн. Войдем.
Капитан бросил недокуренную сигарету. Смяв ее носком лофера, он открыл дверь в подъезд с почтовыми ящиками. За рядом из небольших ящиков шла вторая полностью стеклянная дверь и Стэн открыл ее, вбив код на панели.
Вестибюль по ту сторону был с ковром, мрачными обоями и лифтом с криво напечатанными буквами «не работает». Запахсмесь свежесваренного кофе и смягчителя для тканей, не совсем противный, просто бьет в нос. А пол под ногами тем временем скрипел так, словно в подвале не помешало бы добавить пару опор.
Таких домов по всему городу тысячи. Штату. Стране.
Пока они шли вперед, капитанкоторый отказывался называться шефомне проронил ни слова, и Хосе принял правила Потому что не торопится услышать историю. Он уже знал предмет, хотя имя еще не назвали, мог догадаться об обстоятельствах, хотя факты не были озвучены.
Последние ступеньки на лестнице были глубже чем обычно, и Хосе был уверен, что уйма народу здесь споткнулась из-за нестандартных высоты и ширины. На лестничной площадке этажом выше капитан повернул налево. Спустя две квартиры он остановился перед дверью, ни чем не отличавшейся от других в коридоре. Из привычки Хосе оглянулся по сторонам, отмечая двери с номерами на двойкуведь это второй этажне выглядывал ли кто из дверей, и не было ли необычных пятен на ковровой дорожке.
Капитан достал нитриловые перчатки из кармана, со щелчком натянул на руки и вставил/достал/другое сказуемое один единственный ключ в замок. Двумя пальцами повернул ручку и толкнул дверь.
Квартира по ту сторону была темной и заставленной мебелью, свет исходил из единственной люстры в центре гостиной. Когда Стэн собрался сделать шаг вперед, Хосе схватил его за руку
Стой.
Мужчина застыл как статуя.
Что такое?
Хосе указал на бардак на полу.
Беспорядок и кровь. Капитан, это потенциальное место преступления.
На мгновение Стэн закрыл глаза, а потом, казалось, весь сдулся.
Ты прав.
Нельзя заходить без бахил. Там есть тело?
Не знаю. Поэтому я вызвал тебя.
Стэн, давай сюда. Хосе увлек его обратно в коридор, дверь в квартиру закрылась ведомой инерцией, ключ все еще торчал в двери. Поговори со мной. Кто, черт возьми, живет здесь?
Рио Эрнандез-Герреро, работает у нас под прикрытием. Она участвовала в двух случаях прошлой ночью. Я запретил ей вести служебную деятельность до проведения внутреннего расследования согласно протоколу, и она должна была утром явиться в управление. Она не появилась, никак не отметилась. Мы связались с нашими источником в центре города, никто ее не видел. Ее машина стоит перед домом. Телефон вне зоны доступа. И она не была здесь
Кто-то уже осматривал квартиру?
Офицер Тэн из отдела внутренних расследований делал проверку в час. На стук никто не отреагировал, поэтому он вошел, включил свет и проверил квартиру. Мы получили доступ, потому что бывший напарник Рио по патрулю сохранил ее ключ и передал нам. Капитан кивнул на дверь. Тэн вернулся сюда в четыре. Ничего. Никого.
Ясно. Хосе посмотрел на часы, хотя и так знал время. Уточняю: она ни с кем не выходила на связь с вашего разговора прошлой ночью?