Крепко сжав металлические подлокотники кресла, я медлила, прежде чем подняться из кресла.
Ты справишься, Гиллз. У тебя, как всегда, нет выбора, но ты справишься.
Я одернула блузку, заправленную за пояс широких оливкового цвета брюк, и направилась к двери. Мой желудок нервно урчал, пока я шла к помещению, куда все стекались рекой. Я не знала, куда девать руки. У каждого было что-то с собой: папки-планшеты с зажимом, макбуки, записные книжки или дневники, все казались невероятно важными и занятыми. Я не подумала даже о ручке. Все, что у меня с собой было, это мобильный телефон, который можно было использовать только для бегства в Инстаграм или Ватсап.
Я растеряла остатки храбрости, когда вошла в конференц-зал. Почти все места за длинными столами в форме подковы были заняты. Место во главе тоже. Отец крутил в пальцах очень дорогую на вид шариковую ручку, прислушиваясь к словам одной из своих сотрудниц, которая стояла рядом с ним и что-то показывала ему на экране айпада. Будто почувствовав мое присутствие, отец поднял глаза. Я крепче сжала губы и коротко кивнула в ответ на его пронзительный взгляд. Мама сидела рядом с ним по диагонали и была занята своим смартфоном.
Мне трудно найти подходящие слова, но они так прекрасно дополняли друг друга как руководители. Непоколебимый авторитет и безграничная компетентность. Было совершенно невозможно не уважать Тессу и Джонатана Гиллз. Они были сплоченной командой, по крайней мере, здесь, в бюро, безупречно работающим механизмом, чьи колесики идеально подходили друг к другу. Дома, где они были мужем и женой, а не деловыми партнерами, все было иначе. Но этого никто не знал, кроме меня.
Мама на секунду задержала взгляд, когда увидела меня. Она с дружелюбной, но холодной улыбкой показала глазами на место слева от себя. Я быстро отвела взгляд и села рядом с Гарри.
Хорошо, спасибо, Клэр, отец тихим голосом закончил разговор с девушкой рядом с ним, та с облегчением кивнула и заняла свое место в зале. Мама сунула сотовый телефон в карман брюк от какого-то известного дизайнера, закинула ногу на ногу и придвинула ноутбук к себе. Проектор высветил логотип на противоположной стене, последние разговоры стихли, хотя отец не произнес больше ни слова.
С началом новой недели вас, начал он, положив один локоть на стол перед собой. Мое сердце забилось чаще, когда его взгляд остановился на мне. Некоторые из вас наверняка заметили, но я объявлю еще раз на всякий случай официально: в течение нескольких месяцев моя дочь Эмбер поддержит нашу команду в работе над проектом «Снайдер-Каваллаган». С радостью представим ваши эскизы на промежуточном совещании с заказчиками летом. А сегодня обсудите, пожалуйста, между собой, какие задачи может взять на себя Эмбер.
Несколько человек рядом со мной закивали. Со всех сторон посыпались доброжелательные улыбки, я улыбалась им в ответ. Но мой желудок сжимался все сильнее.
Давайте сначала посмотрим презентацию Клэр о текущих планах по «Пендер-Тауер», а потом Гарри предоставит нам новую информацию о ситуации с инвесторами в проекте «Вестшор». Пожалуйста, Клэр.
Коротким жестом он передал слово девушке, которая, тихо прочистив горло, встала со стула и вышла вперед. Кто-то приглушил свет, и она начала свое выступление. Уже от второго слайда ее презентации в PowerPoint я была в шоке. Если в университете мне казалось, что преподаватели уж очень любят вставлять специальные термины в свою речь, то здесь мне было не понятно ни слова. После первых, несколько сбивчивых предложений, Клэр собралась и выдала высокопрофессиональное рассуждение о трудностях проектирования конструкций и строительных опор, чем вызвала одобрительный кивок отца, пока он с сосредоточенным видом делал себе пометки. Весь конференц-зал внимательно следил за выкладками Клэр, и она, казалось, была в своей стихии, с впечатляющей уверенностью раскрывая сложную тему. Мои ладони вспотели. Мысль о том, что скоро я точно так же буду стоять там и отчитываться перед всеми о ходе моей недоброкачественной работы, заставила сердце колотиться.
Я не справлюсь. Моих знаний совершенно недостаточно, чтобы просто присутствовать здесь. Я провалила экзамен по долбаному строительному праву, едва сдала статику, я настолько некомпетентна, что это видно за километр. Следующие полтора часа я сидела как парализованная. Слушая доклад Гарри о каких-то финансовых фондах и главных спонсорах, мне хотелось только сбежать отсюда. Потом началось живое обсуждение наиболее важных и крупных проектов, над которыми фирма работала в настоящее время, после чего все сотрудники разошлись по своим кабинетам.
Гарри привел меня на собрание проектной группы, где познакомил со всеми участниками и вручил материалы проекта в папке толщиной в несколько сантиметров, что убило меня окончательно. Архитекторы и инженеры-строители, с которыми я должна была работать в ближайшие недели, подробно разъяснили мне задачу, терпеливо ответили на все мои вопросы, но я все равно не имела понятия, как именно буду разрабатывать собственную концепцию для этого проекта. Я вышла из комнаты с четырьмя визитками и номерами сотовых телефонов, по которым я могла обращаться в любое время, если у меня возникнут вопросы. Я сидела в своем (смешно!) рабочем кабинете, вникала в акты и переписку с клиентами и чувствовала себя наглой самозванкой. Передо мной лежала груда нескончаемых страниц, заключений и чертежей застройки одного из проблемных кварталов где-то за пределами города, план по превращению этого участка в новый элитный жилой комплекс.
Это невозможно. Я ничего в этом не понимала. Хотя в голове уже лихорадочно вспыхивали идеи, появлялись смутные очертания зеленых крыш, многоквартирных домов, и это были совершенно не тесные и унылые бетонные бункеры. Но все это тут же улетучивалось, так как у меня не было ни малейшего представления, как эти идеи реализовывать.
Проклятие. Почувствовав ком в горле, я сжала кулаки. Понимали ли мои родители, что даже такая простая задача непосильна для меня? Или они устроили это нарочно, чтобы заставить меня осознать мое ничтожество? Что ж, это сработало. И намного сильнее, чем мне хотелось бы.
* * *
Ну да, понимаю. Лори стояла напротив меня, облокотившись на пустующую барную стойку «У Беверли». Она иногда поглядывала в сторону столиков с немногочисленными гостями, чтобы не пропустить, если вдруг кто-нибудь захочет сделать еще заказ. В понедельник после полудня закусочная пустовала: народ наслаждался первыми летними деньками на городских пляжах Ванкувера. Я очень хотела бы тебе помочь, но я, к сожалению, ничего в этом не понимаю. У тебя есть кто-то, к кому можно обратиться с вопросами?
Да, конечно, и не один. Но я не представляю, о чем спрашивать! Знаешь, это тот случай, когда ты настолько некомпетентен, что даже простые вопросы не можешь сформулировать.
Эмбер, строго сказала Лори, ты изучала архитектуру почти три года. Ты не можешь быть некомпетентной.
Ну Было ужасно в этом признаваться. Тебе трудно понять, но мой уровень знаний ну, как бы не совсем соответствует тому, что мне предстоит в этом семестре.
А спроси Эммета! предложила Лори, и я закатила глаза.
Да ну.
Почему нет? Я уверена, он будет рад тебе помочь. Мне кажется, это хорошая идея.
Я только недовольно буркнула. Ни за что на свете не стала бы просить его о помощи. Еще возомнит о себе. И, конечно же, не упустит возможности подкрасться ближе к моему отцу. Все закончится так же, как с Седриком. А я останусь всего лишь средством для достижения цели, входным билетом в империю Гиллзов. Стоит им только проникнуть внутрь, как меня снова спишут со счетов. Нет, я не стану повторять эту ошибку.
Как тебя приняли в бюро, дружелюбно?
Я громко рассмеялась:
Ну конечно! Им ничего другого не остается. Примерно половина из них меня просто боится. Как бы избалованная папина дочка не пожаловалась, что с ней плохо обращаются.
Ох, Эмбер, покачала головой Лори. Только осуждение и негатив, как всегда. Она подтолкнула ко мне молочный коктейль и запротестовала, когда я потянулась за кошельком. Но мне показалось в субботу или ты действительно нашла общий язык с Хоуп?
Надо же, ты что-то еще заметила, кроме языка Сэма у себя во рту?