Не стой! Рука схватилась за запястье и резко потянула меня. Беги!
Я нашла запас своих сил где-то внутри себя, да и рука уже не отпускала меня, тянув за собой. Вот он выход! Яркий свет за границей входа во тьму звал нас, указывая путь. Еще пару шагов и мы сможем убежать от этой страшной энергетической жижи. Сильный удар в спину, словно взрывная волна и я выпадаю в невесомость, ничего не ощущаю, кроме крепкой руки Илиана. Мы вместе парим в густой жиже серого тумана, застрявшие в коконе, отрезанном от миров.
Илиан, мы умерли? Шепчу, не ощущая ничего, кроме пустоты и легкости. Стальные глаза согревают меня теплом, пока руки крепко прижимают к округлым мышцам груди. Мне так хочется почувствовать его губы на себе. Наши желания совпадают и я плавно утопаю в мягких губах, нежными, ласковыми касаниями, пробующими языком мой воздух, мое дыхание. Пробиваясь нетерпеливым страстным касанием по длине моего языка вглубь рта. Под кожей прокатываются все те же острые пылинки, которые мы вдыхали в пещере, только теперь они плывут по течению бурлящей крови в венах. Жар распаляется во мне, а сильно бьющееся сердце в груди Илиана вторит моим эмоциям.
Я не думаю, что мертвые способны ощущать такую гамму чувств. Во мне растет чувство надежды, что не все так плохо. Эти глаза не могут быть холодными. В них есть чувство любви и симпатии ко мне. Просто Илиан еще не нашел время признаться мне в этом.
Неожиданно в нас бьет еще одной энергетической волной, более сильной, ощутимее болезненной. По телу проходит ток, пронзая каждую клетку живого организма. Чувствую, как разрываю телом плотную пелену пространства, вскрикивая, проходя через эту густую массу неизвестности и опадаю на глубокое темное дно своего подсознания, где теряюсь в неизведанном мире спокойствия и беспамятства.
Глава 19
Словно вдалеке слышу обеспокоенные голоса, топот ног и движения вокруг себя. Мне дурно и тошнота стоит в горле. Глаза. Пытаюсь их открыть, но веки настолько тяжелы, что мне приходится приложить усилие, что бы хоть немного приоткрыть их, пропуская свет. Приоткрываю рот, собираясь позвать на помощь, но не могу, язык приклеился к небу и мне больно шевелить им. Воды. Дайте кто-то воды. Из горла раздается хриплый стон и аурой ощущаю, как возле меня кто-то останавливается.
Мисс ОКоннел жива, она очнулась! Мужской голос разбавляется бегущими шагами нескольких пар ног.
Вивьен! Ви! Слышу знакомый голос, все еще воспринимая окружение на слух. Перед глазами стоит пелена, не позволяющая мне сосредоточить взгляд на реальности. Меня поднимают крепкие руки, усаживая на попу. Дайте воды! Обеспокоенный голос отдает приказ в сторону и через несколько мгновений я ощущаю льющуюся влагу в мой рот. Язык выпускается из плена стягивающей сухости. Девочка моя, как ты нас напугала. Обнимают родные руки, прижимая к ароматному воротнику рубашки.
Папа Тихо стону. Из глаз появляются слезы облегчения и радости. Я дома. Папа Еще больно говорить, но мне надо знать. Где, Ил
Тише, тише, крошка. Качает меня, как маленькую, удерживая у своего тела. С ним все в порядке.
Всего несколько минут в родных объятиях, ненадолго закрыла глаза, стараясь расслабить мышцы лица. Он жив. Он здесь со мной. Маорика предупреждала, что случиться может всякое, но слава Всевышнему, мы оказались оба дома.
***
Странно, на мы оказались на нашем самолете. Туман выкинул прямиком в салон. Поднялась на ноги, ощущая легкий шат, еще слабо чувствовала реальность, в которой находилась. Густой туман постепенно отпускал мои мысли, возвращая на землю. Упираясь на крепкую руку отца сделала несколько шагов и остановилась. У иллюминатора в кресле сидел Илиан. Уставший вид, изможденное лицо, стальные глаза скрыты под закрытыми веками. Словно почувствовав меня, приоткрыл глаза.
Ты как? Улыбнулся краем рта.
Хорошо. А сердце отстукивает нервный ритм. Увидимся. И папа уводит меня к выходу. Я не знаю, что сейчас чувствую, не понимаю, как должна себя сейчас вести с Илианом.
Спускаюсь вниз по трапу, отмечая, что все выглядит лучше, чем в тот день, когда мы кинули самолет и поплыли по воде в поисках водопада. Словно родилась на свет заново. Солнце светит ярче, бирюзовая вода океана блестит в лучах под чистым небом. Ноги утопают в теплом песке, пока я иду в другой самолет, который должен нас забрать с острова. Нога ступает на трап и горячая волна пробегает под кожей спины. Медленно оборачиваюсь в заросли у дальней границы берега. Как такое может быть? Мистический мир остался позади, за чертой.
Желтые глаза с горящей огненной радужкой внимательно наблюдают за мной. Рот приоткрылся в оскале, отблескивая жемчужными клыками. Стою несколько минут пытаясь взять в толк, что пантера делает по эту сторону реальности. Меня тянет в ту сторону, в джунгли. Ноги не двигаются, налившись чем-то тяжелым, неподъемным. Почему мне показалось, что я ощущаю его страдания? Может потому, что я и сама себя неловко ощущаю, словно потеряла что-то дорогое моему сердцу?
Поторопитесь, мисс, нам пора вылетать. Торопит стюард, стоя вверху трапа.
Отвернулась от прощального взгляда, отталкивая ощущение горечи под языком, игнорируя учащенное биение сердца. Вошла на борт самолета, усаживаясь у дальнего иллюминатора, что бы больше не встречаться с грустным кошачьим взглядом. Засунула руку в карман шортиков и замерла.
Острые грани кольнули нежную кожу, напоминая о том, откуда я пришла.
***
Почти две недели ушло на ваши поиски. Морщинистая рука мягко поглаживала мою ладонь, осознавая, что все позади и я рядом. Отвернулась от иллюминатора, не хочется рассматривать белоснежные облака, настроения совсем нет, хоть и должна сейчас прыгать от радости, что покинула этот устрашающий остров. Мама впала в хандру, когда стало известно, что самолет исчез с намеченного пути. Продолжал папа. Смотрела в его глаза, точно такие же, как и мои, полная схожесть, только в строгих чертах взрослого мужчины. Мне кажется или отец состарился еще больше за время моего обитания в джунглях?
Теперь все будет хорошо. Кладу теплую ладошку поверх его руки, стараясь казаться счастливой и беззаботной, но улыбка получается вымученной и не слишком правдоподобной. Как мама сейчас себя чувствует?
Я сообщил, что с тобой все хорошо. Она ждет твоего возвращения. Усмехнулся краешком губ, скорее хмыкнул под нос.
Папа? Что это за хитрый взгляд? Мне уже интересно.
Ты же знаешь нашу маму. Притягивает ладонью к губам, оставляя поцелуй на волосах у виска. Ты попадаешь с корабля на бал.
Она решила устроить вечеринку? Выдыхаю укоризненно. Мама не меняется. Все, к чему сводятся каждые моменты жизни это вечеринки. Это ее слабость, ее маленький пунктик. Папа, ты не мог бы отговорить маму устраивать сборище в нашем доме. Никого не хочу сейчас видеть. Хочу провести этот вечер только с вами двумя. Мне так не хватало вашего внимания. И в голове пролетаетвсе эти годы. Кладу голову на плечо папы, вжимаясь в предплечье, устремляю взгляд вперед, на кресла у стены, отгораживающей нас от кабины пилота.
Как скажешь, дочка.
Стальной взгляд слишком серьезен и старается не останавливаться на мне. Илиан погружен в разговор с начальником охраны. Сейчас он четко отвечает на дотошные вопросы мужчины из папиного офиса. Поднял руку, запустив пальцы в черную шевелюру, проредил пряди и откинул их назад. Губы маняще шевелились, иногда превращаясь в тонкую полосу, привлекая мое пристальное внимание. Черная борода покрывающая лицо, четким контуром обрамляла рот, высокие скулы, притягательный взгляд. Сейчас я могла смело и спокойно рассмотреть Илиана в другой обстановке, более раскрепощенным, спокойным, не кидающимся в защиту. Чувства к нему глубоко пробирались под кожу и я никак не могла очиститься от них. Почему мне кажется, что сейчас вижу его в последний раз?
Папа.
Да, дочка. Просто лежу на его плече, не имея желания двигаться с места, мне так тепло и уютно у родного тела, пахнущего моим детством.
Если вечеринка отменяется, можешь мне дать ту сумму денег, которая должна была быть потрачена на нее. Отца удивляет моя просьба, чувствую, как напряглись мышцы его груди.
Для чего тебе? Отмечаю на себе скольжение серебристых граней, окунаясь в теплые потоки гольфстрима. Илиан уже не разговаривает с начальником охраны, он полностью погружен в созерцание меня, а я тону и чувствую, что погибну, если мне не будет протянута рука помощи. Но сейчас этой рукой выступлю я.