Разозлившись от своего постыдного положения, сквозь зубы процедила:
Не знаю. Не удосужилась с вами на одном корпоративе побывать.
Астафьев резко замолчал, будто что-то вспоминая. Вдруг его голос сменился, стал удивленно-серьезным:
И правда, не помню тебя. Как так вышло?
Серьезно? Не в курсе?! самое главное в работе личным секретаремсубординация. Но все видимые и невидимые грани с боссом мы перешли еще в тот момент, когда он мою задницу в машине лапал, так что в выборе тона я больше не межевалась и неодобрительно прыснула: Вы же меня работой всегда тридцать первого декабря загружали так, что я в реальность возвращалась только числа пятого января.
Поцокав языком, без капли сочувствия, Павел театрально выдал:
Бедняжечка моя! Тяжело, наверное, когда зарплата двести тысяч, а босс работать заставляет. Тебя прийти пожалеть? Обнять там, приголубить На плече у меня поплачешь, вдруг полегчает.
С одной стороны, начальник меня пристыдил. И это сработало. С какой стати жаловаться с такой зарплатой? Как говорится, молчи и делай. А с другой стороны Я ведь все еще стояла голая, припрятанная в шкафу. Так что взмолилась:
Просто закончите этот цирк, пожалуйста.
И Барин-таки соизволил сделать тон помягче и махнул рукой:
Ладно, Сонечка. Повеселились и хватит.
Слава богу! закрыв глаза, я позволила себе улыбнутся. Смешок вышел больше нервный, чем радостный. Все же день выдался у меня хуже не придумаешь.
Сейчас принесу тебе что-нибудь из Светкиных шмоток. Жди.
ЧТО?! закричала я, вспоминая перекошенное от злости лицо блондиночки. Я бы лучше еще раз голой по комнате прошлась перед камерами, чем лишний раз столкнулась с этой завистливой женщиной. Не хочу носить вещи чужого человека, даже не думайте.
Не переживай, «успокоил» меня босс, я уже отдал приказ твои вещички сюда перевезти.
Ааа?! вырвалось из губ. «Ты уже разговариваешь, как Эллочка Людоедка, Соня, пожурил внутренний голос». А что делать, когда каждое следующе предложение босса шокирует больше предыдущего! Когда я уже решила, что хуже не придумаешь, он добил:
Я сейчас уже возле комнаты. Одежду тебе свою оставлю.
То есть варианта, что вы просто выключите камеры и дадите мне дойти за халатомнет?! искренни возмутилась. Впервые в жизни меня трясло не от холода, а от злости и ярости. Что этот мужчина вообще себе позволяет?!
Нет, спокойно, зато честно, выпалил тот. Любопытство побороть не смогу.
Устроили тут аквариум, черт вас дери! кусая губы, я в отчаянье пощупала рукой заднюю стенку шкафа. Нет ли там часом скрытой двери? Я бы лучше туда сбежала, чем встречать босса голой в собственной спальне!
Увы, пусто.
Что-что, золото мое? невинно переспросил этот актер. Я вижу-вижу, как ты там недовольно ножками топаешь, Сонечка. А кто тебе виноват? Вот не сперла бы сумочку и
Стойте, нахмурившись, я не поняла один насущный момент: А как вы идете и видео смотрите?
И это говорит секретарь крупной столичной фирмы! Мирового уровня! воскликнул во весь голос Астафьев. В тот момент я с ужасом осознала, что все мимо проходящие люди тоже могут частично увидеть «шоу» в спальне. Как будто и так проблем недостаточноЯ себе приложение на телефон установил. Теперь ты всегда со мной. Прямо под сердцем, веришь? Иногда, правда, в штанах еще
Ужас! оборвала я пошлые намеки босса своим откровенным рыданием. Скажите, что это дурной сон!
Дверь распахнулась, в нее впорхнул довольный босс. Я была в таком напряжении, что слышала каждый его уверенный шаг. И то, как он напевал себе под нос странную мелодию. Именно она будет сниться в кошмарах всю оставшуюся жизнь.
Кинув на кровать что-то тяжелое, видимо, ту самую обещанную одежду, он вдруг прыгнул на нее сам. Не прошло и двух секунд, как я ощутила на себе взгляд. Точнее, на той части ног, что не была прикрыта шкафом.
М-м-мхриплый мужской голос заставил вздрогнуть. Какая мокренькая, аж по ногам течет. Неужели так рада меня видеть?
Павел Григорьевич прекрасно знал, что своими фразочками доводит до белого каления. Собственно, только поэтому он меня и задевал от случая к случаю. Такое ощущение, что все эти годы копил в себе шуточки и вот теперь получил возможность явить их свету!
Это вода, прошипела я сквозь зубы. И было бы прекрасно, если бы вы вышли из комнаты и дали мне переодеться.
Ага-ага, самое страшное произошло: медленно начальник начал вставать с постели и двигаться ко мне. Его тихие шаги отдавали битами в ушах, будто роковой гром. Ты еще скажи, что мурашки на ногах у тебя от холода, а не от моего очаровательного обаяния!
Я промолчу, закатив глаза, плавненько начала залазить в шкаф. Ибо нефиг мои ноги рассматривать!
Но, и все же он нагнулся. Я ощутила на лодыжке чужое касание. Была уверена, что он меня ущипнул. Но только когда осознала степень сжатия, до меня дошло: «Босс только что укусил меня за ногу!», все же не промолчала, Сонечка. Не промолчала.
Что. Это. Было?! теперь-то я и вправду взмокла от Астафьева. Правда не так, как он мечтал. Ошарашенная его поступком, покрылась потом и не заметила, как моя грудь прилипла к дверце шкафа.
Было у тебя самое лучшее качествоумение молчать. Лучшей женщиной тебя считал После мамы, конечно, мечтательно протянул босс, поднимаясь на ноги. Его шершавые пальчики скользнули вслед за хозяином по моей ноге вверх. Мягко погладили голое бедро, после щекотнули талию и замерли на уровне груди. Я отчаянно пыталась закрыть ее рукой, но та по-прежнему с болью отлипала от стены. И того больше нет, Сонечка. Трагедия!
Внутри я разрывалась между двумя вопросами: «Как он меня назвал?» и «Где он меня трогает?». Каждый их них буквально выбивался из привычного общения между мной и Павлом Григорьевичем.
Ой, а что этот тут у нас? офонарев окончательно, Астафьев сжал край моей груди ладонью, еще и нос засунул за дверцу, пытаясь ко мне пролезть. Не надо ничего скрывать от начальства, Сонечка. Мы, кажется, это уже уяснили на примере сумки.
Павел Астафьев был безусловно по-мужски красив: стильная густая шевелюра, умный взгляд, умение стрелять глазками. А еще его стиль соответствовал представлению женского пола об идеальном «самце»: костюм с иголочки, подчеркивающий натренированный стан. Мягкий хриплый голос, который заставляет тебя чувствовать главной на земле Опытные руки, которые знают, что и где надо погладить, дабы дама капитулировала
И я бы обязательно прямо сейчас стала одной из «развесивших уши», но слишком свежи были в памяти его бесконечные гулянки и после слезы девушек, которые всегда надеялись на большее.
Так что откинув приятное томление внизу с живота, я отряхнула голову и холодно отрезала раз и навсегда:
Павел Григорьевич, а это где-то в договоре прописано?
Он замер в недоумении, судя по голосунахмурился:
Ты о чем это, солнце мое?
О том, с писком я все же оторвала грудь от дерева и прикрыла рукой, не давая боссу к себе прикасаться, что, если секретарша ваша теряет миллион долларов, она обязана теперь с вами сексом заниматься.
А? Астафьев прямо по струнке выровнялся, нависая скалой. Благо, нас все еще дверца шкафа разделяла, и я от его злости в обмороки не падала.
Ну, трахаться обязательно? так же беспардонно спросила, как и он со мной обращался. Вы мне пункт в договоре покажите, пожалуйста. Если он есть, то Что поделать? Придется!
Настроение в комнате резко поменялось, а голос Астафьева звенел сталью и холодом:
Я никого никогда не принуждал, Симонова. И не надо мне тут рассказывать, что ты против. Я все вижу прекрасно, меня не обмануть.
Возможно, Павел Григорьевич, не стала лгать я, окончательно залезая в шкаф с ногами и оставляя только маленькую щелочку света, чтобы воздух поступал. Но я все же человек, а не животное. И решение: будет что-то или нетпринимает мозг.
И, настойчиво и грубо рявкнул мужчина, что мозг говорит?
Что очередной я не стану, без капли стеснения заявила я, не собираясь вдаваться в подробности. Мы оба знали, о чем идет речь. О любви босса к девочкам легенды слонялись по офису. Так что лучше ни с кем, чем с вами.