Первой группой была Airburst , группа, которая действительно проявляла что-то вроде таланта. Джейк потратил несколько минут, разговаривая с ними перед их выступлением - что он всегда делал с каждой открывающейся для них группой - и узнал, что их участники состоят из избранных трех других групп, которые были сделав клубную сеть второсортной за последний год. У них было звучание южного блюз-рока, что-то среднее между Lynard Skynard и Molly Hatchet , не совсем оригинальным, но и не совсем подделкой, поскольку вокалисткой была женщина. Толпа болела за них гораздо более искренне, чем это было продемонстрировано большинству новичков в этом зале. Но на бис не просили.Невоздержанность оставалась единственным открытием, когда-либо достигшим этого различия.
За десять минут до начала выступления Джейк и Мэтт были в нише за кулисами, глядя на толпу. Это было то, что им обоим нравилось делать: Мэтт, чтобы он мог оценить вероятные перспективы поклонницы после шоу, Джейк, потому что он никогда не уставал удивляться тому факту, что так много людей пришло посмотреть, как они играют. Он все еще чувствовал некоторый страх сцены перед каждым выступлением - некоторые из этих назойливых иррациональных страхов отказывались утихать, - но это было совсем не то напряжение, которое было до того первого выступления. Теперь они стали опытными артистами и устроили чертовски хорошее шоу. Тысяча людей говорили им это тысячу раз, и они знали, что это правда.
Конечно, было несколько неудач. Когда вы выступали вживую, время от времени дела шли плохо. Это был просто факт жизни. Чаще всего происходило падение или поломка медиатора в середине песни. Мэтт и Джейк проделали это по несколько десятков раз каждый. Также было время, когда струна Джейка порывалась в середине Worship Me., полубаллада с большим количеством пальцев на этой струне. Куп ломал палочки полдюжины раз (хотя он ни разу, ни разу не уронил ни одной, даже когда крутил их или подбрасывал в воздух и ловил). Даррен однажды наступил на свой шнур питания, вырвал его из баса и чуть не упал лицом, прежде чем восстановить равновесие. И Билл однажды немного переборщил, проводя руками по клавиатуре, и случайно повернул переключатель громкости до упора, создав обратную связь, которая была достаточно громкой, чтобы разбить стекло.
Они научились быстро и профессионально оправляться от этих неудач. Что касается утерянных медиаторов, группа настолько хорошо справилась с этим, что никто из публики - за исключением других опытных музыкантов - обычно даже не замечал. Тот, кто проигрывает, переключается на удары по струнам пальцами до конца песни. Если не было запланировано перерывов между песней, в которой был потерян медиатор, и следующей, группа вставляла паузу, делая паузу достаточно долго, чтобы Джейк произнес: «Все ли хорошо проводят время?» И для нового выбора быть произведенным. В случае с барабанной палочкой Куп просто пропускал удар той рукой, которая была достаточно длинной, чтобы протянуть руку и взять другую из тайника, который он держал в кармане между двумя басовыми барабанами.
Аудитория старалась не останавливаться на том, на чем аудитория обращала внимание - на громкость пианино, обрыв гитарной струны, на насильственное отключение кабеля питания. Они просто поправились как можно быстрее и беспечно и продолжили представление. Джейк, как голос группы, обнаружил врожденный талант комментировать подобные вещи.
«Это новый шаг, над которым работает Даррен», - сказал он после инцидента с отключением шнура, в то время как Даррен покраснел и попытался снова подключить себя. «Как видите, нужно немного больше поработать».
Публика рассмеялась, и мгновение спустя Куп сложил палки вместе и запустил их в следующую песню.
Когда Билл создал хныканье обратной связи, заставив всех в зале вздрогнуть и заткнуть уши, когда их накрыло 130 децибел, после этого все затихло, аудитория ошеломила и немного потрясла этот очевидный сбой выступления. Джейк подождал, пока все станет тише, а затем закричал в микрофон: «Мы, черт возьми, рок , или что?»
И снова разразился смех, за ним последовали аплодисменты, а затем возобновление выступления, как будто ничего не произошло.
Пожалуй, самым ярким примером прикрытия ошибки был случай, когда у Джейка оборвалась гитарная струна. «Похоже, я наиграл ту до смерти», - сказал он публике, - это после почти двух минут преобразования оставшихся акустических частей песни в ритм, не требующий ударов по струне ля-ля. Он нежно погладил свой Les Paul. “Могу я подождать секунду, пока я починю эту вещь?”
И пока он ушел за кулисы и поспешно установил новую струну ля, остальная часть группы развлекала толпу импровизированным джем-сейшном, на котором Мэтт и Билл играли дуэльные соло, а Даррен и Куп сохраняли ритм. Как только его струна была на месте и настроена настолько хорошо, насколько он мог ее получить, слушая без усиления, Джейк вернулся, подключился и присоединился к ним, легко вставляя свои собственные акустические соло в их и регулируя ручку настройки между ними. Когда он был настроен так, как ему хотелось бы, он кивнул остальным участникам группы, и они завершили незапланированное, незапланированное выступление столь же незапланированным и неподготовленным буйством инструментов. Толпа бурно аплодировала и аплодировала стоя. Когда они успокоились, Невоздержанность вернулся к остальной части репетиции, доведя ее до совершенства.
Однако такие случаи были исключением из правил. Большинство их сетов прошли безупречно, музыка лилась из них так же, как они ее репетировали. Они меняли свои сеты каждые две недели, обычно зацикливаясь на новых мелодиях, которые они придумывали, раз в месяц. Теперь у них был банк из тридцати трех оригинальных песен, все, кроме двух, были исполнены хотя бы один раз перед их поклонниками. Сегодня была вторая ночь нового цикла, первая ночь, когда It’s In The Book будет исполняться для публики D Street West.
«Взгляни на это прямо здесь», - сказал Мэтт Джейку, показывая зажженной сигаретой в толпу. «Та брюнетка в фиолетовой блузке».
“Который из?” - спросил Джейк. «Там около пятисот человек».
«Вон там, у бара», - сказал Мэтт, указывая немного жестче. «Стоя рядом с этой толстой сучкой и этим дряблым чуваком с короткой стрижкой. Вы ее видите?»
Джейк послушно обратил свое внимание в этом направлении и после нескольких минут поисков нашел девушку, о которой он имел в виду. «Я вижу ее», - сказал он. «И я считаю, что эта блузка - это то, что дамы называют бледно-лиловым, а не пурпурным».
Мэтт с отвращением покачал головой. «Чертова лаванда? Господи, Джейк. Теперь ты куришь член? Ни один чувак не должен знать, что такое лаванда».
«Прости меня, отец, я согрешил», - сказал Джейк. “Во всяком случае, что насчет нее?”
«Она моя сучка на ночь», - сказал Мэтт. «Я буду трахать ее».
“Она еще об этом знает?”
«Нет, но она будет. Посмотри, какая она застенчивая. Какая невинная. Может, она даже вишенка».
“Ужасно уверен, не так ли?” - спросил Джейк. «Что, если она не останется на вечеринку после концерта?»
Мэтт пожал плечами. «Тогда она упустит свою золотую возможность пропахать борозду великим и могущественным Мэттом Тисдейлом. Ее потеря. У меня уже есть план Б на всякий случай». Он указал на другой конец бара. «Эта белокурая сучка, похожая на библиотекаря. Видишь ее? Стоишь рядом с той шлюхой в красной мини-юбке?»
Джейк не видел ее, но делал вид, будто видел. «Ага, - сказал он. «А что, если первая цыпочка останется на вечеринке, но не захочет тебя обидеть? Ты когда-нибудь думал об этом?»
Мэтт выглядел искренне потрясенным этим предложением. «Нет», - просто сказал он. «Я никогда не думал об этом. Зачем мне?»
Джейк больше не настаивал. Он знал, что Мэтт прав. До сих пор ему ни разу не отказали, когда он нацелился на конкретную женщину. У него даже был период, когда он и Куп ставили по 20 долларов именно на этот предмет, когда Куп выбирал женщину на вечеринке после концерта, а Мэтту приходилось трахать ее до того, как закончилась ночь. До сих пор у Мэтта был стопроцентный винрейт, и он дошел до того, что ему пришлось предложить коэффициент десять к одному только для того, чтобы Куп принял ставку.
“А что насчет тебя?” - спросил Мэтт. “Ты собираешься намочить свою задницу сегодня вечером?”
«Я не знаю», - вздохнул он. «Я все еще немного озабочен всем, что касается Мишель».