Стелла судорожно пыталась вспомнить хоть одну песню, но в голову ей отчаянно ничего не приходило. И вдруг в этой мучительной тишине раздались фортепианные аккорды. Чья-то рука пробежалась по черно-белым клавишам, пробуя их звучание. Стелла сильно вздрогнула и оглянулась. За черным фортепьяно, стоящим в дальнем углу репетиционного зала, которого она даже не заметила, сидел Венто.
– Знаешь ли ты песню «Poetica» в исполнении Cesare Cremonini? – спросил он.
Внутри нее все задрожало, заволновалось, будто он прикоснулся не к клавишам, а к ее душе. Ей так нравилась эта песня! Она так часто звучала в ее голове, откликалась в сердце, заставляя его трепетать под чувственный голос исполнителя.
– Да, знаю, – ответила она.
– Отлично, – усмехнулся Венто. – Я сыграю ее.
– Ты?!
– Да, Венто замечательно играет на фортепьяно и поет, – подтвердил Джорджо. – Но почему именно эта песня, Венто?
– Она мне нравится, – ответил он, не сводя глаз со Стеллы, наслаждаясь ее замешательством, читая в ее взгляде о том, как дрожит ее душа. – И потом, она очень эмоциональна. Поистине артистичный танцор сможет потрясающе передать эмоции.
Венто бросал Стелле вызов. Он словно не верил в ее способности и хотел доказать, что в этом спектакле ей не место.
«Он даже не видел, как я танцую, а уже сомневается в моем артистизме!» – с негодованием подумала Стелла. Ей захотелось топнуть ногой, как это делала Карлотта, когда злилась. Желание сбежать уступило место желанию доказать этому заносчивому типу, что не просто так ее считают ведущей актрисой пусть и маленького танцевального театра.
– Я согласна! – приняла она вызов, гордо вскинув подбородок.
– Ты хорошо знаешь слова этой песни? – обеспокоенно поинтересовался балетмейстер, явно желая помочь. – Может, тебе стоит вспомнить слова сначала…
– Не стоит, я отлично знаю эту песню, – прервала Стелла. – Это одна из моих любимых!
– Как это прекрасно, когда вкусы партнеров совпадают, – хмыкнул Джорджо. – Облегчает взаимопонимание, – пояснил он свою мысль.
Стелла медленно глубоко вздохнула и посмотрела на Венто. Его насмешливое выражение глаз поднимало в ней волну возмущения. Но в то же время этот взгляд приятно щекотал душу, и это было самым пугающим.
Она скинула туфли, неудобные для танца, и встала в исходную позицию.
– Я готова.
Пальцы его вновь пробежались по клавишам, будто хотели разбудить задремавший инструмент. Фортепьяно встрепенулось и ответило мелодичной перекличкой нот. Руки застыли над клавишами – и фортепьяно затихло, замерло в ожидании. Стелла закрыла глаза, чтобы не видеть этого мужчину, забыть о его существовании и показать лучшее, на что она способна.
Тишина.
Она открыла глаза, чтобы посмотреть, почему он томит ее ожиданием первых аккордов. Дерзкий взгляд его карих глаз лишил ее дыхания.
«Он решил меня загипнотизировать, смутить, чтобы я провалила эту пробу! – со злостью подумала она. – Но ему это не удастся. Я ненавижу проигрывать!»
– Ты забыл аккорды? – язвительно спросила Стелла, сверкнув глазами.
Венто усмехнулся – и пальцы плавно заскользили над черно-белыми клавишами. Композиция без аранжировки была немного непривычна лишь в фортепьянном исполнении, но мелодия, вырывающаяся из-под пальцев, звучала проникновенно, волшебно.
Стелла застыла в волнительном трепете. Ее грудь, спина, бедра напряглись до предела, а сердце практически остановилось. И вот раздался его мощный с чарующей хрипотцой голос. Он заворожил, сбил дыхание, породил дрожь во всем теле. Он въедался под кожу, вонзался в сердце. Стелла не в состоянии была пошевелиться. «Танцуй! Ты должна выиграть в этом противостоянии!» – приказала она себе.
А голос меж тем продолжил ее околдовывать:
Даже когда мы устанем,
То обязательно найдем способ
Плыть в темноте.
Это так просто,
Нужно просто отдаться волнам,
Позволить им разбиваться о нас.
Сделав пластичное движение руками вперед, Стелла гибко изогнулась. Руки медленно раскрылись – и свободные рукава шелковой блузки запоздало взметнулись и мягкими волнами стекли по рукам. Нога, отведенная назад, до предела натянулась, и Стелла, легко подпрыгнув, принялась изящно кружиться. Светлые волосы в свете лампы отливали рыжеватым оттенком и извивались вслед за ней, словно языки пламени.
Где же ты?
Почему не разговариваешь со мной?
Сейчас держи меня рядом с собой.
Твоя рука в темноте
Осветит мое одиночество.
Я никогда никого не просил об этом,
Никого, кроме тебя.
Легкая, нежная, воздушная, Стелла словно летала по залу, напоминая неугомонную птичку, то кружилась, то замирала, глубоко прогибая спину. Идеальные линии, невероятная пластика, эмоциональность движений приковывали к себе взгляд и не позволяли оторваться от этого чувственного спектакля ее танца и его голоса.
Ты прекрасна этим вечером,
И если ты полагаешь, что наша песня еще не спета,
Обними меня!
Зрелище было волшебным, магическим, и лишь нелепый скрип паркета, на котором босые стопы чертили замысловатые линии, напоминал о том, что реальность никуда не исчезла.
Венто в изумлении смотрел на порхающую фигурку. Он уже не думал о том, что пел и что играл. Пальцы машинально носились над клавишами, а голос вторил им. Такое прекрасное визуальное воплощение его вокального исполнения пронимало до глубины души. Внутри дрожали потаенные струны, будто кто-то, умело и нежно наигрывая, вторил звучащей мелодии.
Где же ты?
Я хочу рассказать тебе
Обо всем том,
Что я предал огню
За время моего одиночества.
Я никогда об этом не говорил
Ни с кем, кроме тебя.
Никогда ранее Венто не испытывал подобного восторга и даже не догадывался, что в душе его может звучать такая возвышенная музыка. Обожая эту песню, он десятки раз исполнял ее на пианино, прекрасно передавая интонацией голоса и выражением лица эмоции, но ему никогда не удавалось прочувствовать ее до конца, потому что он понятия не имел, что значит любить и страдать. Он всегда был слишком приземленным, даже бесчувственным, а в тот момент он проникся смыслом текста.
Ты прекрасна этим вечером,
И если ты полагаешь, что наша песня еще не спета,
Обними меня!
И хотя эта жизнь совсем не поэтична,
Улыбнись ей, ты ведь знаешь, что наша песня никогда не закончится.
Обними меня!
Аккорды затихли, а голос замер, повис в тишине зала и растворился. Стелла остановилась – и магия исчезла. Тяжело дыша, она медленно подняла голову и взглянула на Венто. И вдруг зажегся неожиданный свет, о существовании которого он даже не подозревал: свет улыбки, которую Стелла подарила ему впервые с тех пор, как они встретились. Венто забыл обо всем и думал только об этом свете. Он купался в нем, согреваясь и нежась в ласковых лучах, наслаждаясь и растворяясь в них…
Глава 4
Венто в замешательстве, почти испуганно смотрел на Стеллу. Сердце стучало в груди так громко, что стало трудно дышать.
«Это всего лишь игра, импровизация… – метались в голове растерянные мысли. – Вот и отлично: хоть в этом элементе будет легко работать с ней!» – упрямо думал Венто, пытаясь натянуть на лицо привычное насмешливое выражение.
Но стереть волнение из глаз ему так и не удалось, и Стелла с торжеством поймала на себе его восхищенный взгляд.
– Вот это да… – восторженно протянул Джорджо. – Bravissima! Я чувствую себя счастливчиком: мне достался потрясающий материал для работы! – искренне восторгался балетмейстер. – Венто, ты доволен новой партнершей?
– Безумно, – последовал ответ с ноткой наигранного скепсиса.
– Попробуем сыграть какую-нибудь простенькую сценку? – предложил Джорджо, хватая из стопки распечатанный лист. – Вот слова, Стелла! Здесь буквально две реплики! Венто, сыграй что-нибудь ритмичное, а ты Стелла попробуй под музыку сымпровизировать сценку.
Стелла замерла, будто ее пригвоздили к полу. Импровизировать с помощью танца она могла сколько угодно, но изображать эмоции мимикой и голосом было не ее коньком! Как с чувством произнести эти два дурацких предложения, которые так и пропитаны эмоциями?! Ей ничего не оставалось, кроме как собрать в кулак волю, задушить свое смущение, расслабиться и войти в роль.