– У тебя есть его карточка? – спросила Рут.
Бэт открыла свою сумку и достала фотоальбом, который она, упаковывая свои вещи перед поездкой, бережно положила поверх стопки одежды. Вынула из альбома фотокарточку, на которой был заснят Колин – в военной форме, пышущий здоровьем, но все еще совсем чужой для нее.
Рут придирчиво стала разглядывать фотоснимок с видом такого знатока, что Бэт зарделась.
– Симпатичный, – в итоге объявила Рут. – В каком он полку?
– Полк Восточного Суррея, первый батальон.
– Где он сейчас?
– Где-то в Италии. Он не может рассказать ничего подробнее, только это.
– Должно быть, это приятно – знать, что где-то есть мужчина, который ждет твоих писем, – сказала Рут с легкой завистью. – А я намерена прибрать к рукам кого-нибудь какого-нибудь летчика, пусть только приземлится! Тут, рядом авиабаза, недалеко от Хайбери Хаус.
– Что такое Хайбери Хаус?
– Они что, получается, тебе еще не рассказали?
– Нет.
Рут ухмыльнулась.
– Тогда, думаю, будет лучше, если ты сама все узнаешь.
Когда на следующее утро в полпятого на прикроватной тумбочке зазвенел будильник, обе девушки еле проснулись. А к пяти утра они были уже одеты и заканчивали завтракать за большим кухонным столом Миссис Пенворти. В полшестого мистер Пенворти преподал Бэт первый урок, каково это быть лэнд герл.
Они возили на поля навоз – грязная, дурно пахнущая работа! – которая не делалась легче даже благодаря трактору, которым управлял мистер Пенворти. Утро еще не кончилось, а резиновые сапоги Бэт, выданные ей при зачислении в женское подразделение Земельного корпуса, были полностью в навозе, а ее бриджи были грязными уже выше колен. Пришлось скинуть с себя все то, что она навздевала в то утро перед выходом на улицу – два шерстяных джемпера, жакет поверх них, – и остаться в исподней рубахе. Между большим и указательными пальцами на правой руке черенок вил натер ей мозоль до волдыря.
Самое странное заключалось в том, что несмотря на все неудобства Бэт это нравилось. Быть на открытом воздухе. Вдыхать холодный, колкий воздух с резким запахом навоза. Мышцы у нее горели, но мистер Пенворти разрешил отдохнуть. И они все долго стояли, заворожено глядя на то, как из-за голых, еще безлиственных крон деревьев, росших на краю поля, всходило солнце. Бэт чувствовала себя полной жизни, а еще, впервые за долгое время, знала, что приносит пользу.
Рут же была несчастна.
– Можно, мы остановимся в одиннадцать на перекус? – крикнула она.
Восседавший за рулем своего трактора мистер Пенворти нахмурился.
– Второй завтрак? Сейчас еще только половина одиннадцатого!
– Уже совсем скоро, – пробурчала Рут.
– Мы почти все доделали, – сказала Бэт, обернувшись и оглядывая поле, уже две трети которого они удобрили навозом.
Но мистер Пенворти покрепче нахлобучил свою шляпу.
– Надобно удобрить другое поле, когда с этим покончим.
– Еще одно поле?! – взвизгнула Рут.
Бэт издала долгий выдох, собираясь с мыслями.
– Мистер Пенворти, разве миссис Пенворти вам не говорила, что сегодня она, возможно, начнет красить одну из сараек трехчастного амбара?
Фермер остановил трактор и довольно долго непонимающе смотрел на нее с высоты своего сиденья, а потом кивнул.
– Тогда ступай домой, Рут.
Рут подхватила свои вилы и заторопилась к краю поля так быстро, насколько только могла, в своих ботинках, облепленных коркой глинистой глины и навоза.
Бэт принялась опять раскидывать навоз, но мистер Пенворти не стал заводить трактор снова.
– Ты-то еще не утомилась? – спросил он.
Бэт тоже остановилась, подпершись вилами.
– Я выдохлась. Думаю, я в жизни за целый день не рабатывала столько, сколько за сегодняшнее утро.
– Тоже хочешь пойти красить амбар? – спросил он.
– Если это то, что вы считаете необходимым, чтобы я выполнила, я сделаю это. Если вам надо, чтобы я осталась тут разбрасывать коровяк, я останусь и буду разбрасывать коровяк.
Впервые за все их короткое знакомство мистер Пенворти улыбнулся:
– Тогда залезай.
– Залезать?
Он кивком указал на трактор.
– Тебе придется научиться водить трактор на местности. Скоро мы будем сажать свеклу и сеять пшеницу.
Она будет учиться вождению? Колин не поверит! Ведь во всех письмах он упрекал ее, мол, живя в городе, она оставила все деревенские обычаи.
Мистер Пенварти подогнал трактор поближе, она стала взбираться. Ее охватило сильнейшее волнение. Девушка чуть не свалилась с борта трактора, оскользнувшись из-за грязи на сапогах, но все ж забралась на широкое сиденье-скамейку.
– Вот так, – сказала Бэт, положив руки на руль.
– Какую технику ты раньше водила? – задал вопрос фермер.
– Никакую, – ответила она, смущенно улыбнувшись.
Он шумно вздохнул.
– И чему вас, городских, там только учат?
От удивления она рассмеялась. – Доркинг городом-то с трудом можно назвать.
– Ой, деука, и не говори, там еще хуже, – ответил он.
– Сейчас-то я ведь учусь.
Старик хмыкнул, и принялся растолковывать основы вождения – зажигание, сцепление, газ, тормоз, переключение передач. Он терпеливо объяснял, как выжать сцепление, как переключать скорости, – как привести в движение эту неповоротливую словно бегемот махину. Он заставлял ее снова и снова повторять это, до тех пор, пока эту последовательность действий она не выучила назубок.
– Сойдет, – сказал и пересел назад. – Едь давай!
У Бэт перехватило горло, она понимала, что сейчас Мистер Пенворти вцепился в край своего сиденья. Она выжала педаль сцепления до пола, повернула ключ зажигания, завела трактор и стала медленно отпускать педаль. Трактор грохочуще взревел. Она отшатнулась назад, моментально подняв ногу с педали. Машина-зверь содрогнулась и тихонько покатилась.
– Ну вот, ты его объездила.
Она обернулась, увидела, какое серьезное, смирное выражение лица у мистера Пенворти, и неожиданно захохотала. Она хохотала и хохотала, ухватив себя под бока. Потом услышала басовитый сухой смех старого фермера – звучало это так, будто он выколачивал пыль из своего чувства юмора.
– Что это? Фермер Пенворти смеется вместе с лэнд герл? Никогда бы не подумал, что доживу до такого дня, – крикнул какой-то мужчина.
Бэт сердито вздернула подбородок. Она увидела очень крупного мужчину в армейской офицерской шинели, остановившегося на краю поля возле валка.
– Капитан Гастингс, стойте там! – рявкнул мистер Пенворти. – Он кивнул Бэт. – Слазь.
Она кубарем скатилась вниз с борта машины и уверенно приземлилась на обе ноги в мягкую, унавоженную почву. Офицер смотрел, как оба тракториста пересекают пашню и идут к краю поля. Лишь приблизившись на расстояние дюжины ярдов, она поняла, почему этот человек показался ей таким широким. В рукав шинели он вдел только одну руку. Другая его рука висела на перевязи, перекинутой через шею, а шинель была наброшена поверх.
– Теперь есть кому составить Вам компанию, – сказал мужчина мистеру Пенворти, когда они остановились напротив него.
– Мисс Педли, это капитан Гастингс, – представил своего знакомца мистер Пенворти.
– Грэм Гастингс из второго батальона Королевских шотландских стрелков-фузилеров. Рад знакомству с вами, мисс Педли, – сказал капитан Гастингс.
– Взаимно, сэр, – ответила она.
– Должно быть, вы новенькая? – спросил капитан Гастингс.
– Да, вчера приехала. Мистер Пенворти как раз учит меня водить трактор.
– И? – задал вопрос капитан Гастингс.
– Я укротила машину-зверя с первой попытки, – призналась она.
– О, мы все так делаем. Не верьте никому, кто говорит иное. У вас все получится.
– Ага, думаю, она сможет, – согласился мистер Пенворти.
От этих похвал девушка преисполнилась гордости. Она это сможет, она сделает это!
– Могу ли я спросить, что с вашей рукой? – немного смутившись, произнесла Бэт.
– О, это? – переспросил он, бросая взгляд на свою перевязь, словно видел ее впервые. – Словил фашистскую пулю. Достаточно неаккуратно с моей стороны, на самом деле.
Она не смогла сдержать улыбку.
– Я так понимаю, доктора вас подштопали, чтобы вы могли снова отправиться гулять под пулями?