И тут Игорь снял с пальца обручальное кольцо и вложил в мою руку. Оно обожгло мою ладонь, и я, вскочив на ноги, забросила его далеко в озеро. Что было потом, помню смутно. Как в тумане, вспоминаю, что что-то кричала, плакала, даже, кажется, ударила Игоря по щеке, но он ничего больше мне не сказал. Молча собрал свои вещи в сумку и ушел. Один только раз оглянулся – и все.
Людмила Васильевна слушала Лану, затаив дыхание. Жалость к девушке боролась с сомнениями. В конце концов она их отбросила: Лана была такой несчастной, бледной, осунувшейся и растерянной, что заподозрить ее во лжи было просто кощунственно. К тому же женская солидарность взяла верх.
– Ну и черт с ним! Ты молодая, красивая, образованная: одна не останешься. Время – лучший лекарь. Отболит – забудется. И на том спасибо, что на улице не оставил. А если бы эта Кира позвонила к Игорю, когда у вас дети появились? Вот тогда было бы намного хуже. А сейчас так – цветочки. Переживешь. Клином на нем белый свет не сошелся: вон толпы их, этих мужиков, на улицах. Хорошо, что родители Игоря до этого позора не дожили. Они так гордились своим сыном, а выходит зря. Да и я считала его порядочным человеком. Что ж, как говорится, и на старуху бывает проруха.
Лана на столь сочувственные и успокаивающие слова только головой кивнула и вновь заплакала.
– Ладно, девочка моя, хватит нюни распускать. Ты, как мне кажется, дня два ничего не ела. Вон какие синяки под глазами. Да и скулы заострились, а кожа стала какой-то безжизненной, тусклой. До чего же ты себя довела! Пойдем ко мне – я тебя накормлю, а то, кроме кофе, в твоем доме ничего нет. Поешь, наберешься сил – и поговорим. Трудно ведь одной вариться в собственном соку из боли, обиды, разочарования и страха перед будущим. Молодая ты еще и жизнью не закаленная, а я ее повидала со всех сторон: и белых, и черных. Есть чем поделиться и что посоветовать.
С этими словами Людмила Васильевна захлопнула дверь холодильника и подошла к Лане. Та послушно встала и, все еще всхлипывая, пошла за ней. В душе было мерзко. Вина перед Игорем саднила внутри, как открытая рана. Ложь во спасение не принесла облегчения. Но разве у нее был другой выход?
– Каждый решает свои проблемы, как может, – пыталась убедить она себя в правильности собственных действий. – Это ведь единственно приемлемое объяснение отсутствия Игоря. Ему поверят. Причем, все. Люди ведь любят сочувствовать чужому горю и жалеть несчастных.
Глубоко вздохнув, чтобы восстановить сбившееся от волнения дыхание и унять взбунтовавшуюся совесть, Лана переступила порог соседней квартиры и тихо закрыла за собой дверь.
Ужин затянулся. Людмила Васильевна то и дело возвращалась к услышанному рассказу, задавала уточняющие вопросы. Затем сказала, тяжело вздохнув:
– Я тебе, конечно, сочувствую, но сошлюсь на свой жизненный опыт: всё, что не делается, – к лучшему. Ты должна осознанно понимать: это уже произошло, значит, необходимо как можно скорее пересмотреть свое отношение к ситуации, к себе и обидевшему тебя мужчине. Так ты откроешь для себя дорогу к светлой полосе в жизни, к новым отношениям, на этот раз таким, которые помогут с любовью и уважением относиться к самой себе.
– А что же мне делать со своими чувствами: ведь я люблю его! – воскликнула Лана.
– Любишь, говоришь? – задумчиво произнесла Людмила Васильевна. – Однако пойми: любовь к человеку, который тебя не любит, – одно из самых безнадежных чувств на свете. Ты же не виновата, что так сложилось. И ты ничего не могла изменить, не так ли? Значит, единственное, что осталось тебе сделать, – жить полноценно дальше и без него.
Лана, не соглашаясь, покачала головой. Чтобы сдержать рвущиеся наружу слезы, она закусила нижнюю губу, переключая свое внимание на боль и солоноватый привкус во рту.
Заметив это, соседка укоризненно покачала головой и, ничего не сказав по этому поводу, продолжила начатый разговор:
Что ж, позволь себе погоревать над обидой и утраченной любовью. Нет ничего плохого в том, чтобы на какое-то разумное время отдаться своему горю, но, главное, не застрянь в этом состоянии. Собственно, для здоровья полезнее, если ты погрустишь и не будешь подавлять свои эмоции. Побудь наедине со своими мыслями, но не упивайся отчаянием.
Знаешь, вот была у меня в молодости одна подруга. Её тоже парень бросил. Правда, накануне свадьбы. И она настолько ушла в свое горе, что неделями не выходила из дому, не принимала душ и ходила в одном и том же затасканном халате, который давно пора было сжечь, словом, перешла рамки разумного. Не вздумай уподобиться ей.
Ты должна понимать, что чувствовать грусть – естественно, но, если ты не попытаешься снова сосредоточиться на своей жизни, ты будешь продолжать думать об Игоре и испытывать любовные муки. Тебе это надо?
И не важно, что ты считала Игоря чудесным человеком. Сейчас для тебя важно не любить его, а ежеминутно помнить о том, что он не любит тебя. Чем быстрее ты избавишься от чувств к нему, тем лучше. Напиши, в конце концов, список недостатков своего мужа, но не подходи к этому со злостью. Если у тебя возникнут сложности с составлением списка из-за необъективной оценки его качеств, поскольку любовь всегда носит розовые очки, заручись поддержкой подруги. Она у тебя человек приземленный и объективный: вытряхнет твоего Игоря наизнанку.
– Он уже не мой, – с горечью в голосе прошептала Лана. – Но при этом я не могу находиться в квартире: все в ней о нем напоминает, и каждая вещь терзает сердце. Мои глаза постоянно на мокром месте, не могу себя в руках держать. Вот такая я оказалась на поверку слабая духом.
– Ну и ничего страшно я в этом не вижу. Как и в слабости тоже. Если плачется, плачь: слёзы ведь помогают человеку исцелиться. А что касается напоминаний, так они будут усложнять твою последующую жизнь, а тебе этого не нужно! Собери все вещи, которые напоминают тебе об Игоре, в одно место. Ритуальный костер из них устраивать, конечно, не нужно, но сложи в коробки – и в кладовку на самую верхнюю полку или отнеси в церковь: там их раздадут нуждающимся.
– А что делать с мебелью? Тоже раздать?
– Не кипятись, девочка, и не передергивай мои слова. Я ведь советую тебе из практики, как избавиться от душевной боли. Моя жизнь уже на закат пошла, так что пришлось повидать многое и многих – вот и делюсь с тобой опытом.
– Извините, тётя Люся. Я не хотела вас обидеть. Просто на душе кошки скребут, в кровь. Но я действительно не знаю, как избавиться от воспоминаний, глядя на всё, что меня окружает в квартире. Ведь всё в ней связано с Игорем.
– Конечно, победить счастливое прошлое в себе сложно. Знаешь, я вот недавно вычитала в журнале совет одного психолога. Его суть в том, что, когда ты переходишь от одной вещи к другой, которые у тебя ассоциируются с Игорем, ты должна не бороться с воспоминаниями, а подумать о них. А потом представить, что ты помещаешь эти воспоминания в воздушный шарик и отпускаешь его, видя, как он уносится прочь и больше никогда назад не вернется.
– Не уверена, что у меня получится это, – с грустью произнесла Лана. – Для меня невозможно не вспоминать об Игоре. Я не могу отвлечься, поскольку мои мысли начинают кружить по спирали, когда я думаю о нем.
– В таком случае, каждый раз, когда они будут брать тебя в плен, переключись на другие занятия. Позвони Марине. Начни рисовать картину, ведь в тебе есть к этому способности. Посмотри веселый фильм. Погуляй в парке. Словом, найди что-то, что отвлечет тебя на достаточно долгое время от мыслей о муже. Когда ты привыкнешь не думать о нем, тебе сразу же станет легче.
– Я боюсь, что, пытаясь заставить себя не думать об Игоре, буду только еще чаще сосредотачиваться на нем.
– А ты, когда заметишь, что эти мысли опять тебя одолевают, переключи свое внимание на что-то другое. Очень хорошо помогает. На себе проверила. Главное, прекрати не только говорить, но и думать: я не могу жить без него; я не могу перестать любить его; я не могу любить кого-либо еще… Когда подобные мысли начнут тебя преследовать, напомни себе, что люди и ситуации меняются. То, что ты испытываешь сейчас, не будет длиться всю оставшуюся жизнь, особенно, если станешь активно работать над изменением этих чувств.