– Ну, образно. Очень быстро побегу, да и все.
– Нет, нет и нет, это решительно невозможно! Они будут предупреждены, и в пути с тобой случится что угодно, они могут попытаться остановить тебя, и тогда будет уже поздно.
– Да кто они, и почему сразу убить? За что?
– На кону слишком многое! Сейчас покажу тебе.
Слон полез в нагрудный карман, но ключа там не оказалось.
– Да что же это такое! Что за день сегодня. Жди меня тут, я быстро.
Как только дверь за слоном закрылась, кто-то чихнул в шкафу.
Кот подошел, открыл дверцу и не поверил своим глазам:
– Что ты тут делаешь?
– Пожалуйста, не говори моему мужу, я просто искала здесь свитер, вся моя одежда уже мала. Но выглядит дико, согласна, – слониха тараторила, как сорока, и была сама не своя.
Она выскользнула за дверь, так и не прихватив с собой свитер.
– А как же сви… – только и успел бросить вслед Сальвадорро. – Кошки-матрешки! Все это очень странно! – Да уж, ему точно не понять все эти тонкости слоновьих взаимоотношений.
Она заглянула еще раз:
– Только прошу тебя, не говори моему мужу, что я здесь была! Тсс.
Слон спускался по лестнице и мысленно прокручивал в голове, в какой же момент он упустил из внимания ключ. Слон никогда не был таким рассеянным. Обычно он контролировал все, дела шли своим чередом, а он управлял ими. Да, пусть порой это выглядело так, будто он дирижер оркестра в сумасшедшем доме, но все же.
Он пошел к корзине с бельем для стирки, схватил рубашку, но ключа в кармане не оказалось.
– Нет, что это еще за шутки такие? – спросил Рекс стиральную машинку.
Он потряс одежду, и маленький серебряный ключик упал на пол.
– Фух! – слон поднял его и пошел наверх.
* * *
В это время Сальвадорро мерил кабинет шагами. В воздухе витало ощущение опасности. Оно было настолько густым, что, казалось, возьми ложку – и можно есть его. Сальвадорро выглянул в окно и увидел тучи, которые спрятали кончики гривы Небесного Льва. В такое время ночи лежать бы на теплом диване, свернувшись клубочком, и слушать, как стучат спицы, а бабушка вяжет и вяжет свитер.
«Так, стоп, свитер, – рассуждал кот, наворачивая круги по кабинету. – Зачем ей свитер Рекса, если еще вчера я принес посылку с новой модной одеждой оверсайз для беременных слоних, специально делал крюк, чтобы попасть в отделение «Ежовых рукавиц» и забрать самовывозом, а то пришлось бы дожидаться почтовых ежей, которые еще пару недель будут ползти самым длинным путем, будто они не ежи, а улитки. Что же она скрывает и почему пряталась в шкафу? Да, ясно только одно. Нет в этой жизни ясности».
Кот обошел кругом кабинет, зачем-то подергал ручку ящика, зная, что она и так не поддастся. И почему в отношениях так много тайн? Зачем прятаться в шкафу в кабинете у мужа? Но на всякий случай он решил ничего не докладывать слону. А вот с ней надо обязательно поговорить! Может, это, конечно, беременные причуды. Поди пойми этих беременных слоних. Они как с другой планеты.
Тем временем вернулся слон с маленьким ключиком, который он нес так, словно это был Шахматный Оскар, не меньше.
– Итак, сегодня вместо орхидеи я получил вот это…
И слон открыл ключом замок на ящике, вынул коробку, снял крышку.
– Хм. Это?
Сальвадорро ожидал увидеть что-то особенное, впечатляющее или пугающее хотя бы. Но в коробке лежал маленький плетеный круг с паутиной и павлиньими перьями.
– Что это такое? Игрушка для будущего слоненка?
– Игрушка! Это ловец снов!
– И?
– Ты не понимаешь! Ловец снов! Такие изготавливают только в одном месте – в Диком Высокогорье. По технологии похож на те, которые плетут три сестры паучихи: Лахесис, Клото и Атропос. Но что-то в нем меня смущает. Никак не пойму, что именно.
Слон посмотрел в окно на Луну, которая сияла и будто не понимала, что прямо сейчас Небесный Лев выслеживает ее, свою извечную добычу, а к утру непременно нагонит.
– Кое-что нехорошее происходит в Диком Высокогорье, и, кажется, сегодня до полуночи кто-то придет. Я даже почти уверен, что придет он, собственной персоной.
Кот зевнул. Слишком много тайн на сегодня. Но не успел прикрыть лапой рот, как в дверь позвонили, и слон обрадовался. Значит, слежка не была плодом его воображения. Понять бы еще, что связывает стрекозу Оза и паука Яна.
Сальвадорро в два прыжка оказался у двери, открыл ее, но на пороге никого не было. Кот уже было хотел закрыть дверь, но слон остановил его.
– Ну, здравствуй, Ян! – сказал Рекс и посмотрел наверх.
Глава 5, в которой никакого парашютного спорта нам не надо
– Театр – это вам не гостиная и не пароходная пристань. На свете нет ничего важнее театра, потому что здесь зрителям показывают, какими они могли бы быть, какими они мечтают стать, хотя им не хватает на это мужества, и каковы они на самом деле.
Туве Янссон. Опасное лето
– Здравствуй, Рекс! Не ожидал такого приема, хотел сделать тебе сюрприз, – сказал Ян и с деловитым видом начал спускаться по паутине вниз.
– Зачем пожаловал?
– У нас в Диком Высокогорье случилась беда. Кто-то украл большую партию ловцов снов на сумму пятнадцать миллионов диких рублей, – протараторил паук так, будто выступал с хорошо выученным текстом на сцене любительского театра.
– Так это вы прислали… – начал было Сальвадорро, но слон отреагировал молниеносно. Он тут же наступил коту на хвост и стал говорить любезным-любезным голосом, аж приторно становилось, как будто съел целую коробку конфет и ни с кем не поделился.
– Проходи, располагайся! Расскажи подробнее, про что ты? Какие еще ловцы снов? Что это вообще такое? Первый раз об этом слышу, – сказал слон и многозначительно посмотрел на Сальвадорро, нахмурив свои кустистые брови.
Паук Ян прошел, осмотрелся и присел на уголок дивана.
Кот понял, что слон не хочет обсуждать с гостем посылку. Но разве не Ян ее прислал? Зачем из всего делать тайну? Кошки-матрешки! Сальвадорро было страшно обидно за свой хвост, и он решил потом обязательно поговорить с Рексом. Уже пора сообщить, что такого обращения он больше не потерпит.
– Я прошу вас выехать к нам немедленно, чтобы провести расследование, восстановить справедливость, найти ловцы снов. Ведь совсем скоро приезжает группа туристов, а в сезон обычно ловцы снов улетают, как горячие личинки мух. Знаете, эти туристы обычно любят покупать сувениры на память. А уж те, что сплели три сестры, мои бабушки, и подавно.
– Ого! И им нравится эта затея? Бабушкам? С туристами? Помню, они всегда были незверимы.
– Незверимы? – переспросил кот.
– Ну, да, интроверты, как сейчас принято говорить, – слон любил читать современные книги по психологии и гордился своими познаниями.
– Да, конечно, они горячо поддержали мою идею открыть отель «Клубничное ранчо», потому что мы приглашаем только одухотворенных животных и насекомых и проводим ретриты. Кто попало к нам не приезжает. И работают в отеле только свои, проверенные. Я, например, веду класс по йоге!
– Бабушки, их трое, но какая из них вам родная? – спросил кот, которому всегда важно было понять степень родства любых живых существ.
– Они все мне родные, – Ян посмотрел с возмущением и, будь он драконом, метал бы искры из глаз, но он был маленьким паучком и ничего метать не мог. Ни искорки, ни икринки. Разве только паутину, но в приличном обществе метать паутину у всех на виду было запрещено.
Слон снова сделал коту знак глазами, мол, потом расскажу все, но коту было непонятно, у него была только одна бабушка, любимая бабушка, и он знал всех своих родственников. Кто кому кем приходится. У них дома висело генеалогическое древо всех предков, и по вечерам, когда мама укладывала его спать, она рассказывала не выдуманные кем-то сказки, а истории, которые случались с его бабушкой, с дедом, с прабабкой и с ним самим. Поэтому Сальвадорро был искренне уверен: бабушка могла быть только одна, а внучат много. Но в паучьем роду, похоже, царили свои порядки.
О, это сладкое детство. Сальвадорро вспомнил и выпустил коготки, вставил их в диван и начал негромко урчать.
Нонна тут же зашла в гостиную и проворковала необычным для нее голосом.
– Сальвадорро, я тебя очень люблю, но не мог бы ты, – начала было она, но увидела паука и замерла. – Здравствуйте, ой, вы не подумайте, располагайтесь, я гостеприимная, но у нас просто диван только из химчистки, понимаете, скоро все должно быть готово к встрече с малышом, у меня как раз период гнездования, – сказала Нонна и с любовью посмотрела на свой живот.