– У вас есть видеокамера, что следит за площадкой, расположенной перед вашим крыльцом? – поинтересовался Роман.
– Есть. – облегчённо ответил араб. Лицо у Ахмета слегка прояснилось. У него появилась надежда снять с себя обвиненье в преступной халатности.
– Покажите мне запись, снятую накануне второй нашей поездки по морю.
Хозяин поднялся со стула, на котором сидел всё это время, и направился вглубь помещения. Роман двинулся следом за ним. Ахмет пощёлкал клавиатурой небольшого компьютера, нашёл нужные кадры, сделанные за прошедшие сутки, и прокрутил их на повышенной скорости.
На экране отлично просматривался мощный компрессор, что заправлял сжатым воздухом баллоны для дайвинга. Он стоял возле стены, метрах в двух от дороги. Машины поблизости не было видно. Иногда, там мелькали фигуры людей, как иностранных туристов, так и местных арабов.
Роман скачал видеозапись в смартфон и сказал: – Вокруг вашего здания, стоят и другие пункты проката. Возможно, что кто-нибудь ночью, подменил ваш баллон?
– Во-первых, на всей амуниции Шарм-эль-Шейха есть гравировка. У каждой подобной конторы она имеет свой вид. На баллонах, что были у Якова, стоит клеймо моей маленькой фирмы. Во-вторых, вы же видели на мониторе, что никто, кроме меня, не задерживался возле крыльца на достаточно долгое время.
В-третьих, чтобы всё это проделать, приходится выключать довольно шумный компрессор. Когда он работает, я не ухожу далеко. Я бы сразу слышал, что он неожиданно смолк и помчался проверить, что там случилось?
– Давайте заглянем к вашим соседям и скачаем те видеозаписи, на которых виднеется ваше крыльцо. Может быть, на них мне удастся, кое-что разглядеть?
– Никто вам не даст просто так посмотреть в свой компьютер. В Египте за всё нужно сунуть бакшиш. Особенно, гостям из Европы. – слегка оживился араб.
– Ни за что я платить вам не буду. – отрезал Роман: – Это уже ваши проблемы. Не хотите лишиться лицензии, так идите и договоритесь с друзьями о данной услуге. Скажите, что вам эти записи нужны для защиты в суде или, что-то ещё в этом роде. Вернётесь сюда, я сделаю копию с них для себя.
Ахмет печально вздохнул и направился к двери, ведущей из пункта проката. Следом прямо за ним, сыщик вышел на улицу. Он встал под брезентовым тентом, закрывавшим крыльцо и компрессор от лучей жаркого солнца. Причём, устроился так, чтобы попасть в поле зрения камеры, следящей за входом. Иначе, потом не докажешь, что ты ничего не украл у араба.
Минут через сорок, вернулся очень хмурый хозяин. Видимо, дорогие друзья, даже с него, со старого друга, содрали приличный бакшиш. Мол, ничего личного брат, это же бизнес. Обычное дело в Египте, немного нажиться на чей-то проблеме. Пусть даже эта услуга не стоила тебе ни копейки.
Угрюмый Ахмет принёс записи с трёх видеокамер, расположенных рядом с его маленькой фирмой. Сыщик скачал это видио в свой микрокомпьютер. Простившись с владельцем пункта проката, Роман с ориентировался на местности и отправился на ближайшую широкую улицу. Парень остановил пустое такси и велел молодому водителю ехать в отель «Holiday Inn Amphoras».
Смуглый араб повёл себя так же, как делали все шофёра африканской республики. За поездку в пять километров, он запросил несусветные деньги. Сбив цену втрое, парень быстро добрался до нужного места. Молодой человек расплатился и быстро направился к своему скромному номеру.
Роман включил свой смартфон и просматривал привезённые записи до восьми часов вечера. После чего, пошёл в ресторан. Нужно было хорошенько поесть перед дальней дорогой.
В большом светлом зале сыщик увидел сильно уставшую Инну Григорьевну. Женщина слегка улыбнулась и рассказала парню о том, что её любимому мужу стало значительно легче.
Его уже отключили от аппарата искусственной вентиляции лёгких, но в данное время, Яков Потапович находился в реанимационной палате. Там мужчину лечили самыми интенсивными способами. Если, в течение ночи, не случиться чего-то ужасного, то завтра с утра, мужа переведут на общий режим.
Врачи обещали, что дня через три, его можно будет отправить на родину. Для этого нужно оформить огромную кучу бумаг и взять спецбилеты на самолёт, совершающий грузопассажирские рейсы.
В салон поставят каталку с больным, подключенным к аппаратуре и капельнице. Во время полёта, за ним будет следить медсестра МЧС. Она уже завтра приедет сюда из Москвы.
Хорошо, что у бизнесмена оказалась приличная сумма на банковской карточке, а супруга знала пин-код. Деньги немедля пошли по всем адресам. Не то бы арабы и, тем более, российские власти, не ударили и пальцем о палец.
Роман очень искренне посочувствовал Инне Григорьевне и пожелал её мужу скорейшей поправки. Ещё парень напомнил, что сам этой ночью уезжает в Москву. Прощаясь, он обещал измученной даме любую посильную помощь в златоглавой столице.
В десять пятнадцать, парень отдал портье ключи от своего скромного номера, уселся в такси, вызванное любезным арабом, и помчался в аэропорт Шарм-эль-Шейха. Благо, что до него оказалось менее двадцати километров.
Спустя четверть часа, молодой человек прибыл на место. Через пару минут, сыщик пристроился в хвост длинной очереди сильно загорелых туристов. Они, словно усталые кони, топтались у стойки для регистрации авиационных билетов.
Как и Роман, все россияне уже сняли с себя тонкие майки и короткие шорты. Люди были одеты в обычные джинсы, рубашки с рукавом до запястья, такие же плотные платья и прочную обувь. Из пакетов и сумок задорно торчали осенние и даже зимние куртки. Это в Египте было тепло и даже жарко под яростным солнцем. На сумрачной родине стоял конец октября. Там кое-где, уже выпал снег и трещали морозы.
Как часто случалось с Романом, в самый последний момент, по громкой связи вдруг объявили: – Вылет самолёта Шарм-эль-Шейх – Москва задерживается по техническим причинам. Всех пассажиров данного рейса просим собраться у терминала под номером два.
Там к людям вышел довольно упитанный круглолицый араб в форме местной авиационной компании. Он обратился к туристам и сказал им по-русски почти без акцента: – У «Боинга», на котором вы должны были отправляться домой, обнаружилась поломка шасси. Нужные для ремонта детали сюда привезут только завтра к обеду.
Пока их заменят, пройдёт ещё какое-то время. Так что, отъезд ваш откладывается, самое малое, на пятнадцать часов. Мы вам предлагаем другой самолёт марки «Ил-62». Те, кто хочет сейчас отправиться в путь, пройдите на взлётное поле.
Те, кто желает чуть подождать, вернитесь в тот большой зал, где вы регистрировали ваши билеты. В них вам поставят отметку о переносе данного рейса. До наступленья рассвета вам, совершенно бесплатно, предоставится номер в нашем отеле. С утра, вам придётся платить за услугу по тарифу обычной гостиницы.
– «То есть, как ни крути, набежит сотня баксов. Плюс ко всему, нужно будет почти целые сутки, питаться в дорогущих харчевнях аэропортного комплекса. Либо вызвать такси, ехать в городок Шарм-эль-Шейх и там ночевать.
Затем, снова вернуться сюда. Итого, получается, почти двести зелёных. Причём, только за то, что ты будешь сидеть в этой жаркой пустыне, словно корова на привязи». – сказал сыщик себе.
Те же расчёты в уме проделали все россияне, стоявшие рядом с хмурым Романом. Судя по ожесточившимся лицам людей, у них не возникло желания, тянуть эту резину за кровные баксы.
К тому же, далеко не у всех, подобные деньги имелись в наличии. У многих гостей Красного моря почти ничего не осталось в карманах. Лежали лишь жалкие крохи, нужные, чтобы добраться в автобусе из российского аэропорта до дома.
Туристы доподлинно знали, что «Ил-62» выпускался в могучем СССР лет тридцать назад. Тогда это был самолёт высочайших международных стандартов. К сожалению многих людей, с тех давних пор, прошло очень долгое время.
Все хорошо понимали, во что превратилась сегодня такая пожилая машина. Однако, делать-то было, в общем-то, нечего. Народ печально вздохнул, взял свои тощие сумки и уныло направился на взлётное поле.
Как и думал Роман, внушительный аэроплан был построен в конце восьмидесятых годов двадцатого века. С тех пор, салон в нём не подвергался ремонту. Внутри аппарата всё выглядело сильно потрепанным. Ряды старых кресел стояли удивительно близко друг к другу. Парень не мог даже вытянуть ноги вперёд. Хорошо, что лететь всего лишь четыре часа. Можно кое-как потерпеть.