–С такой, что, мало того, что книга и впрямь хорошая, а учитывая его популярность, она станет настоящим бестселлером и мы заработаем кучу денег. А деньги, между прочим, лишними не бывают. И к тому же он в скором времени будет вести передачу на телевидении. Контракт уже подписан и телевизионщики, предлагают кругленькую сумму на рекламную компанию по продвижению книги. Ну, естественно в целях разрекламировать, заодно, свое новое шоу. А?! Неплохо?!
Арсений бросил еще один взгляд на сидевшую все с таким же хмурым лицом тетку. Потрясающая новость и перспектива заработать «кучу денег» ее в восторг не привела. Напротив разозлила, и как он заметил, сильно.
–Просто удивительно, как каждый, кто возомнил себя звездой, в наши дни норовит обязательно еще и что-то написать, оставить свой след и в литературе. И в основном ведь чушь несусветная. Сегодня, чтобы выжить, приходится много всякого барахла издавать. Что весьма прискорбно. Но учти, если книга этого твоего болтуна из разряда барахла, мы ее издавать не станем. Если тут еще и телевидение подключится, они такой ажиотаж создадут, что плохая книга вместо того, чтобы стать как ты утверждаешь, бестселлером, и сказочно обогатить нас всех, просто превратится в несмываемое пятно на добром имени издательства, а я этого не допущу.
Арсений почувствовал на себе пристальный взгляд родственницы.
–Вчера мы встречались и договорились. Я дал слово,– твердо сказал он, почти надменно глядя в недовольные глаза тетки. – И отказываться от своего слова, и менять решение я не намерен.
В его словах прозвучал явный вызов.
–Ты не имеешь права в одиночку принимать подобные решения,– сердито сказала тетка. – Если ты забыл так я тебе напомню,– она едва не добавила щенок или молокосос, но сдержалась, – я – главный редактор, и подобные вещи ты обязан обсуждать со мной.
–А я – издатель,– отчеканил Арсений. Он тоже начинал злиться, что случалось с ним крайне редко. Но на этот раз он не намерен был уступать, и выслушивать нравоучения тоже. – Это, если ты забыла. И как глава издательства я не обязан спрашивать разрешения ни у тебя, ни у кого-либо еще.
Фаина Родионовна отвернулась к окну. Помолчав, и немного успокоившись, Арсений, не любивший ссор, всевозможных сцен и натянутых отношений, и любивший свою тетю, и, несмотря на постоянно возникающие между ними разногласия, относившийся к ней с нежностью и теплотой, довольно миролюбиво сказал:
–Я не хотел тебя расстраивать, душа моя. Завтра Макс приедет в издательство, и надеюсь, пообщавшись с ним, ты изменишь свое мнение. Он невероятно харизматичный, и вообще, незаурядная личность, вот увидишь. И пишет и вправду хорошо.– Арсений улыбнулся. – Он же повелитель слов, так что не переживай. До завтра у тебя как раз есть время ознакомиться с его книгой, после чего, я уверен, ты сменишь гнев на милость, – Арсений одарил тетку самой обворожительной из своих улыбок. Фаина Родионовна презрительно фыркнула.
–У меня же этого самого времени хоть отбавляй, не знаю чем себя занять. Хорошо хоть племянник не дает старухе совсем уж закиснуть от безделья.
Арсений рассмеялся, но видя, что тетка не в духе, сосредоточился на дороге, не пытаясь продолжить диалог. Оставшуюся часть пути до издательства Фаина Родионовна сидела хмуро глядя в окно. Она даже на работе сосредоточиться не могла. Планшет так и лежал на коленях с темным экраном, не востребованным своей хозяйкой. Фаина Родионовна размышляла об авторе, как утверждал ее племянник, будущего бестселлера и заодно о глупости и безответственности племянника, порой доводившими ее до бешенства. Удивительно, что Арсений не понимает, что хорошо подвешенный язык, не наделяет его владельца, заодно, и умом и уж тем более писательским талантом. А этот Макс Стрельникова, судя по всему, самоуверен, самолюбив и амбициозен до крайности. Иначе говоря, настоящая мания величия, принятая ее племянником за харизму или что там еще. Надо быть таким дураком, чтобы в делах ведения бизнеса идти на поводу у собственных эмоций и какой-то ребяческой восторженности. Надо быть вообще таким дураком. Фаина Родионовна глубоко вздохнула. Порой ей хотелось придушить любимого племянника собственными руками.
Когда пять лет назад, бывший тогда владельцем издательства, муж ее сестры, сообщил своячнице, что врачи поставили неутешительный диагноз и дали ему полгода, максимум месяцев восемь, Фаина Родионовна восприняла очередной из ударов судьбы весьма болезненно в душе и, как обычно, очень стойко внешне. Дмитрий Веснин, отец Арсения, был одним из немногих, буквально из единиц мужчин, кто вызывал у суровой редакторши не просто уважение, а настоящее восхищение. Ум и способности прирожденного бизнесмена, позволили Дмитрию Веснину превратить маленькое издательство, приобретенное им в собственность в самом начале перестройки, располагавшееся в те годы не в столице, а в небольшом, захолустном городке, в весьма солидное и доходное предприятие. К моменту, когда врачи огласили приговор, издатель был человеком очень хорошо обеспеченным. И как человек разумный и по-настоящему любящий свое дело, которому посвятил не один десяток лет, Дмитрий Веснин и распорядиться тем, что останется после него хотел разумно. Единственный и горячо любимый сын, по мнению, трезво смотрящего на вещи отца, был обормот и по характеру, и в силу своего возраста. Все свое время Арсений, которому тогда только-только исполнилось двадцать два года, посвящал посещению всевозможных увеселительных мероприятий и бесчисленным краткосрочным романам. И с тех пор, как Дмитрий Валерьевич, два года назад, перевел свое издательство в Москву и обосновался здесь с семьей, разгульный образ жизни Арсения только набирал обороты. Но лишать сына наследства из опасения, что тот быстренько все промотает, любящему отцу не хотелось. Посоветовавшись с верной соратницей, своей правой рукой, и по совместительству теткой обормота, Фаиной Родионовной, владелец издательства составил завещание таким образом, что сын, хоть и получал в наследство всю принадлежавшую его отцу собственность, но по особым условиям, оговоренным в завещании, ему волей-неволей нужно было браться за ум и заняться делом всерьез. По условиям завещания, Арсений становился владельцем издательства, и должен был сам руководить его деятельностью, но ни продать, ни предпринять еще каких-либо кардинальных шагов в отношении него он без согласия своей тетки, главного редактора издательства, не мог.
Дмитрий Веснин прожил на месяц дольше отпущенного врачами времени. Арсений тяжело пережил смерть отца. Впервые в беззаботную жизнь молодого человека вошло подлинное горе. Большая утрата, болезненная и безвозвратная. До того, как стать владельцем и «встать у руля», Арсений всегда считал, что быть руководителем, в общем-то, здорово. Сидишь себе в удобном кресле, в собственном кабинете, командуешь всеми, сам ни перед кем не отчитываешься. Одним словом, делаешь что хочешь, живешь в свое удовольствие, как он и жил всегда. Только руководитель для разнообразия иногда приезжает на работу и дает подчиненным задания. Вот и вся разница. А самое главное, сознание, что ты главный, естественно, льстит мужскому самолюбию и жизнь твоя от этого еще замечательнее. Красота! На деле все оказалось не так. Арсений очень быстро убедился, что быть руководителем – тяжкий труд, плюс ответственность. Ни то, ни другое не было у него в приоритете. И совсем это не весело и не прикольно, как он всегда себе представлял, а наоборот довольно нудно, утомительно и отнимает столько сил и времени, что на веселье их почти, что не остается. Промаявшись пару месяцев, вымотавшись и «наевшись» ролью главного по горло, Арсений попытался намекнуть тетке, что он совсем не против, если каждый из них займется тем, что любит и к чему у него лежит душа, а именно: Фаина Родионовна возьмет руководство издательством в свои руки, у нее это прекрасно получается, а он, Арсений вернется к прежнему, милому его сердцу образу жизни. Дело-то молодое, скучно сидеть в кресле и целый день бумажки подписывать и т.д., ему бы пока он так молод, свеж и бодр погулять, а то так зачахнешь совсем… Выслушав племянника, тетка «пыхнула» огнем, не хуже сказочного дракона и объяснила ему, что и как, и напомнила условия завещания, а заодно в подробностях рассказала ему кто он есть, самым мягким из использованных при этом выражений было «великовозрастный идиот». Тетка говорила долго и красноречиво, и Арсений, впервые в жизни, вылетел от нее весь красный, с перекошенным лицом и разобиженный до крайности. Подувшись, обдумав сказанное, он на следующий день явился мириться и сказал, что согласен с ее словами, не со всеми, конечно, но с общим смыслом сказанного. Все еще немного обиженно заметив при этом, что она могла бы высказать ему все и помягче. «Если бы я с тобой, дураком, сюськалась, ты бы ничего не понял и проматывал бы свою жизнь по кабакам и клубам до пенсии»,– сдвинув брови, сурово сказала прямолинейная Фаина Родионовна.