Медленно едущая по дороге машина затормозила. Сконцентрировав взгляд на бритоголовом амбале за рулём, Анфиса испуганно икнула. Чувство самосохранения подсказало: беги, но ноги мгновенно стали мягкими и непослушными. Развернувшись, Анфиса не сразу осознала, что же произошло раньше, то ли она сначала услышала звук открывающейся двери машины, затем увидела в стеклянной витрине напротив знакомую ухмылку Гурмана, то ли наоборот. Страх не просто поднялся волной, он закручивался в цунами, отключая мозги. Ноги подкосились. Нелепо взмахнув руками, Анфиса качнулась вперёд и шлёпнулась в наваленную за бордюром горку снега. Серая желеобразная пустота в голове плыла, поглощая мысли. Зарывшись лицом в белое колючее покрывало, она молила, чтобы всё случившееся оказалось сном. Сердце колотилось, гоняя потоки крови. Сквозь шум в ушах пробивались какие-то звуки. Кажется, лежа в снегу, она ещё и пыталась кричать. Вырываясь из горла, звуки перекатываясь по шершавому языку, и выскакивали изо рта клубами горячего дыхания. Пушистое белое облако поднималось, заволакивало замутнённые страхом глаза и исчезало.
Крепкая рука вытащила её из сугроба за шкирку и поволокла к машине. Выставив вперёд ноги, Анфиса упиралась в скользкий асфальт, отчаянно пытаясь затормозить, но вышло ещё хуже. Пробормотав несколько слов, Гурман грубо встряхнул её, словно испорченную куклу, и без усилий забросил на плечо. Перед запорошенными снегом глазами мелькала чёрная кожа мужских сапог. Состояние абсолютного ступора захватило тело. Чувствуя, как при каждом шаге Гурмана, диафрагма стукается о каменное плечо, Анфиса понимала, что её уже никто не спасёт.
Дверь машины открылась, чьи-то руки в серых перчатках затащили её в салон. Взвизгнув шинами, автомобиль резко тронулся с места.
Жёсткая кожа сидения пахла табаком и потом. Анфиса судорожно вдыхала спёртый запах, стараясь остановить захвативший тело мандраж. Надо, наверное, снова попытаться заорать. Как-то привлечь внимание. На колено опустилась тяжёлая мужская рука и крик, так и не вырвавшись, свернулся холодным жгутом где-то под гландами. Хорошо хоть глаза не завязали. Хотя, с другой стороны, это могло означать, что вернуться из этого путешествия ей вряд ли позволят. И тем не менее, последний луч умирающей надежды, подсказал, что надо бы запомнить дорогу. К сожалению, когда просветление наступило, машина уже выехала из города. Жадно скользя глазами по обочине, Анфиса искала хоть какую-нибудь вывеску с названиями близлежащих сёл, но дураки и дороги на этом участке объединились, и ни одного намёка, на то, куда они едут так и не появилось.
Минут через двадцать, машина подъехала к посёлку. На шлагбауме сердце Анфисы обнадеживающе затрепетало. Должны же охранники выйти, чтобы поднять пропускное устройство, проверить документы въезжающих. Не Гурману же принадлежит дом в элитном посёлке. Но и тут её ждал облом. Парень за рулём притормозил, приложил к экрану на стойке у шлагбаума, красную карточку, и перегородка мягко взлетела вверх.
Сквозь лапы голубых елей, разросшихся за кованными заборами, Анфиса пыталась рассмотреть владения местных жителей. Изредка взгляд выхватывал высокие замки, ощерившиеся чёрными арками. Конусообразные крыши, покрытые шапками снега, сверкали в лучах солнца. Маленькие, каменные фонтанчики у ворот, фигуры монстров, охраняющих то, что в селе её бабушки называлось калиткой. От показательной роскоши посёлка Анфису накрыла очередная волна депрессии.
Резные ворота одного из коттеджей бесшумно распахнулись.
Машина мягко въехала под навес.
Бесцеремонно вытащив её из салона автомобиля, незнакомый парень толкнул, указывая направление. Толчок был не сильный, но ноги тут же разъехались на обледенелой дорожке, ставя её в неприличную позу. Глаза наполнились слезами. Подскочив, Анфиса втянула голову в плечи и искоса взглянула на незнакомца. Оскорбительный хохот и обидные комментарии – это как раз то, чего ей не хватало для завершения этого ужасного путешествия. Но парень что-то доставал из багажника, совершенно не обращая внимания на упавшую пленницу.
На трясущихся ногах Анфиса направилась к дому. Багажник машины глухо стукнул. Хруст снега за спиной приближался. Тяжело топая, парень догнал её и, развернув, подтолкнул к маленькому флигелю в глубине сада. «Пыточная»: пронеслось в голове. Голова пошла кругом и во рту поселился противный привкус железа.
Открыв дверь, компания, без стука, прошла в большой, светлый кабинет. Высокие шкафы, заполненные старыми книгами с трудночитаемыми названиями, компьютер, принтер, сканер, огромный стол, крутящееся кожаное кресло… Все прибамбасы успешного бизнесмена. Ничего пугающего, но Анфисе этот антураж показался пострашнее подвалов террористов.
Сидевший в кресле мужчина, легко поднялся. До этой встречи Анфиса несколько раз видела Балуева на днях рождения отца, но у неё никогда не возникало желания узнать конкурента поближе. Сейчас же, попав под гипнотизирующую улыбку Михаила Сергеевича, она ещё раз оценила проницательность старших сестёр, всегда с опаской относившихся к Балуеву. Страх поднялся с новой силой. Мошек в глазах не осталось, всё что до этой минуты бурлило в животе, кружилось перед глазами, отошло на задний план, оставляя пустой бесчувственный каркас. Кровь, переполненная адреналином, мощным потоком бросилась к вискам. Подавленность событиями последних дней дошла до своего логического завершения и, картинно взмахнув руками, Анфиса упала в обморок.
Глупо хлопая глазами, Балуев застыл на полдороге с распростёртыми объятиями и идиотской улыбкой на лице.
–– Стебётся, – восторженно прошептал Гурман.
Наклонившись над распростёртым телом девушки, Уфимский медленно поднял её руку и отпустил. Конечность глухо упала на ковёр. Переведя взгляд на шефа, парень со знанием дела констатировал:
–– Не стебётся.
Присев на корточки, Балуев и Гурман долго рассматривали пленницу.
–– А она точно дочь Капитона? – растерянно спросил Гурман.
Уфимский посчитал вопрос риторическим. Засунув руки в карманы, он молча ждал дальнейших распоряжений.
–– Ладно, – недовольно буркнул Балуев. Поднявшись, он переступил через девушку и пошёл к выходу. – Заприте её хорошенько и глаз не спускайте. Отложим разговор до лучших времён.
С трудом разлепив глаза, Анфиса почувствовала, как к горлу подкатил противный горький комок. Перевернувшись на бок, как учили на занятиях по оказанию первой медицинской помощи, она втянула воздух ртом и, сцепив губы, задержала дыхание. Обведя глазами комнату, резко выдохнула и неприлично выразилась. Сколько же времени она провалялась на диване? Помнится, когда сюда приехали, стрелки часов, висящих на стене, только-только перешагнули, отметку «двенадцать». Подниматься, чтобы узнать время, не хотелось. Сконцентрировавшись на полуопущенных бамбуковых жалюзи, она сделала вывод, что время обеда давно прошло. На стуле рядом с диваном стояла яркая керамическая чашка. Анфиса улыбнулась, точно такой же сувенир украшал полочку в серванте Димки. На внешнем дне чашки был нарисован пятачок, и Анфиса долго не могла понять, что вызывало бурный хохот брата, когда она пила чай. Вытянув руку, она хотела удостовериться есть ли «пятачок» и, схватив чашку, перевернула на подушку воду.
Глухое хрюканье за спиной вывело её из расслабленного состояния. Испуганно сжавшись, Анфиса медленно развернулась. Слава богу, это был не Гурман. Облегчённо выдохнув, она, теперь уже более пристально огляделась. Всё тот же кабинет, шкаф, стол, кресло, техника, но из охранников только парень, привёзший её сюда вместе с Гурманом. Осторожно наклонив голову, Анфиса помассировала шею.
На глаза упал локон. Накручивая прядь на палец, у неё мелькнула озорная мысль: а не пококетничать ли с охранником? Уж если не секретную информацию, то хоть узнает, где она находится.
–– Плохонько? – поинтересовался незнакомец. В смеющихся глазах парня можно было прочитать всё, что угодно, кроме интереса к ней, как к девушке. Флирт с этим типом явно был неуместен. – Чай? Кофе? Стриптиз?
–– Стриптиз, – раздражённо буркнула Анфиса. – Может вырвет. Парень снова хохотнул и пружинисто поднялся с кресла. Кажется, настроение у него было прекрасное. Выйдя из комнаты, охранник наполнил чашку водой и снова поставил перед ней.